Оргуправленческое мышление: идеология, методология, технология - Георгий Щедровицкий

В лекциях Георгия Петровича много ссылок (явных или неявных) на эти организационно-деятельностные игры с коллективом слушателей ИПК Минэнерго. Естественно, слушатели понимали, о чем идет речь, а современные читатели, если не учитывать контекста игровых ситуаций, могут оказаться в затруднении. Часто лекции переходят в «методологические консультации» по ситуациям, возникшим на игре. Сплошь и рядом Георгий Петрович организует коммуникацию со слушателями, заставляя их занять позицию «начальника, входящего в должность».

Это издание дополнено редакционными примечаниями. Многие реалии того времени устарели и непонятны сегодня; некоторые примечания даны с целью расширить контекст тех или иных высказываний Г. П. Щедровицкого, которые представлены и в других его работах. Это и разъяснение понятий, и библиографические ссылки, и цитаты, и факты, и персоны, упомянутые Георгием Петровичем. Кроме того, книга снабжена указателем имен, которые автор называет в тексте лекций, и списком литературы.

Список литературы состоит из двух частей: в первую включены все публикации, на которые есть ссылки в лекциях; вторая включает в себя дополнительную литературу, в которой категории и понятия, упомянутые в лекциях, а также история их разработки рассмотрены Г. П. Щедровицким и другими авторами специально.

Некоторые работы издавались многократно. В этом случае и в примечаниях, и в списке литературы выходные данные даются по последнему изданию или по наиболее авторитетному – собранию сочинений и т. д. Ссылки на художественную литературу везде даны без указания выходных данных.

В издание включены фотографии из архива Г. П. Щедровицкого.

Редакторы выражают свою искреннюю благодарность всем, кто содействовал подготовке этого издания: Людмиле Георгиевне Голубковой и участникам организованного ею семинара «Управленческие и методологические практики. Комментирование текста Г. П. Щедровицкого „Организация, руководство, управление“» (Султану Викторовичу Аббасову, Роману Николаевичу Гиренко, Марку Владимировичу Рацу, Владимиру Федоровичу Степанову, Анатолию Анатольевичу Якименко), а также Вере Леонидовне Даниловой, Виктору Андреевичу Заргарову, Сергею Ивановичу Котельникову, Михаилу Григорьевичу Флямеру и Матвею Соломоновичу Хромченко за предоставленные ими материалы и консультации.

Лекция первая.

Проблема профессии и профессионализации организаторов, руководителей и управляющих

История формирования управленческих кадров в России и СССР. Профессия менеджера. Научное и техническое знания. Схема акта деятельности. Социотехническая схема

25 мая 1981 г.

[В начале лекции] я должен обратиться к истории и обсудить некоторые исторические проблемы.

Первый пункт. В 80-е годы прошлого века в России происходит важный и значимый перелом. До этого образование было всегда прерогативой правящих классов. Например, существовал такой порядок: если человек кончал университет, он получал личное (ненаследуемое) дворянство. Даже гимназия была уже ходом на ступеньку выше. Университет – еще на ступеньку выше. Поэтому шла борьба вокруг того, кому давать образование, а кому не давать. Отсюда тезис, что-де не пустим «кухаркиных детей» в гимназии и университеты1. Но промышленный подъем потребовал таких служащих, рабочих и солдат, которые должны были владеть азами техники и элементами науки, уметь читать чертежи и т. д., – в этом смысле образование становится не прерогативой правящих слоев, а обязательным для всех. Все переворачивается.

Однако если вы посмотрите на современную систему образования, то увидите, что там классовый подход все равно остался. В каждой стране есть два-три или несколько (в зависимости от размера страны) привилегированных учебных заведения, попасть в которые трудно. И поступают в них не столько для того, чтобы получить знания, сколько для того, чтобы попасть в компанию, которая будет дальше двигаться как одна «десантная группа». Это есть в Японии, Германии, США.

Во всех остальных учебных заведениях тоже учат, учат в обязательном порядке, и даже тех, кто не хочет учиться, – «тянут». Десятилетнее образование уже не прерогатива правящих слоев, не то, что завоевывают, – это обязательное образование. Поэтому сегодня обучением озабочен в первую очередь учитель, а ученики не очень-то хотят учиться. Это первый важный пункт.

Второй пункт состоит в том, что организационно-управленческая работа стала массовой. Это тоже важно. А поэтому рассчитывать на стихийное формирование и выделение личностей, на цеховую, неорганизованную систему подготовки по личному примеру стало невозможно.

Эти два момента как бы сошлись: с одной стороны – расширение контингента организаторов, руководителей и управленцев, а с другой – изменение назначения, функций и смысла образования – и среднего, и высшего. И вот когда это все сплелось, был остро поставлен вопрос на рубеже XIX и XX веков о профессионализме: можно ли руководить, управлять предприятием, не зная или почти не зная существа тех технологий, которые там развертываются? И дальше весь мир в этом вопросе разделился на две борющиеся группы.

Одна позиция (я выражаю ее предельно резко) состояла в том, что организаторы, руководители и управляющие – это точно такая же профессия, как ветеринар, агроном, учитель, врач и т. д., что их надо целенаправленно готовить к организационно-управленческой деятельности и давать такие знания в области организации и управления, которые принципиально безразличны к особенностям той или иной отрасли, того или иного дела, куда организатор и руководитель приходят. И в этом смысле человек, обладающий опытом и знаниями по организационно-управленческой работе, будет переходить из одной области в другую: из сельского хозяйства в промышленность, из промышленности в педагогику, и всюду будет работать одинаково здóрово как организатор, руководитель и управленец, ибо особенности технологии здесь не имеют никакого значения.

Согласно второй позиции это не так: человек, чтобы руководить сельским хозяйством, должен быть хорошим агрономом, чтобы руководить строительством, должен быть строителем – даже, я сказал бы, монтажником – и понимать законы жизни конструкций, сооружений. И поэтому надо дать ему прежде всего профессиональные знания специализированного типа, а уже руководителем он становится в силу личного таланта – умения строить отношения с людьми, увлекать их и т. д.

И так получилось, что в России эти проблемы обсуждались раньше, чем во всех других странах. Происходило это, как я уже сказал, в конце XIX – начале XX века. Готовилась революция, и теоретики революции обратили внимание на эти проблемы. В 1913 году появилась передовая работа, значимая до сих пор, – это книга Александра Александровича Богданова (Малиновского) «Тектология: Всеобщая организационная наука» [1].

Путь Богданова вообще интересный. Он принадлежал к сподвижникам В. И. Ленина, потом вступил с Лениным в конфликт2, но при этом они сохраняли хорошие личные отношения. Ленин в 1909 году, как вы знаете, крепко разругал его в работе «Материализм и эмпириокритицизм» [10]. Богданов работал в разных областях. По образованию он врач-микробиолог, в 1926 году организовал Институт переливания крови, директором которого стал. И в 1928 году он умер, сделав себе прививки противохолерной вакцины, которую сам изобрел3.

Богданов положил в нашей стране начало огромному направлению – научной организации труда. В 1921 году был создан знаменитый Центральный институт труда. Организатором и руководителем этого института стал известный поэт [и давний соратник Ленина] Алексей Капитонович Гастев – один из учеников Богданова4. Вообще у него было много учеников, которые начали развивать это направление: у нас в стране стали создаваться академии организации и управления и делается попытка сделать эту область профессионализированной. В мире в целом это было тогда самое передовое движение.

Но смотрите теперь, какая здесь возникает коллизия. Это направление сталкивается со многими нашими тогда важными идеологическими установками. В конце 20-х и в 30-е годы существовала точка зрения, что мы нигде не должны допускать жесткой профессионализации. Любое закрепление профессиональной позиции человека, по Марксу, ведет к соответствующим классовым или стратовым различиям. Следовательно, люди в стране социализма должны быть практически депрофессионализированными.

Тут многое было связано с появлением конвейерного производства [и критикой тейлоризма]. Поэтому [в СССР] была такая практика: человек начинал работать на конвейере на одном месте, и, когда он его осваивал, его переводили на другое, потом на третье… После того как он проходил конвейер, его отправляли учиться в техникум, затем его возвращали назад в качестве мастера, он проходил еще ряд ступенек, после чего его отправляли в институт, а потом начинали двигать дальше.