Лакомый кусочек - Марина Серова

Он кокетливо продолжил:

— Меня зовут Игорь. Игорь Сергеевич Сечник. Я, как вам должно быть известно, старший коллега Вити Елисеева. Его учитель и… В общем, моя дочь Вика — его жена… пардон, вдова… Поэтому мой интерес к делу вполне теперь для вас объясним, не так ли?

Я кивнула. Хотя, честно говоря, было не совсем понятно, как у такого страшилища могла уродиться такая красивая дочь.

— Предположим, что да, — сказала я, — но мне немного непонятно, почему вы подозреваете, что Елисеев умер не сам?

— Давайте поступим с вами так: мы просто займемся этим делом и выясним, умер ли он естественной смертью или ему помогли это сделать… Вот, собственно, в этом и заключается мое предложение.

Он говорил со мной как с маленькой ученицей. Меня это несколько раздражало, но странным образом этот властный голос действовал на меня.

Так, наверное, на кроликов действуют удавы.

— Хорошо, — сделала я попытку вырваться, — но как я могу это сделать? Для того, чтобы хоть что-то раскопать, мне надо войти внутрь той сферы, где вращался Елисеев. А я, признаться, далека от этого вашего карнавального мира.

— Я все продумал, — ответил он, — если вы соглашаетесь, то я устраиваю вас пресс-секретарем моей дочери. Работа, честное слово, несложная — вы, Танечка, справитесь. Ну, и будете вполне близко от нашего, как вы изволили выразиться, «карнавального» мира. Естественно, получать вы будете не двести, а триста долларов в сутки.

Он ждал ответа. Я знала — мне некуда деться. Андрюшку подводить не хотелось. Кроме того, моя авантюрная планида требовала от меня согласия. Оказаться в серпентарии — экая удача для любопытного существа! Поэтому я посмотрела на Игоря Сергеевича и кивнула.

— Хорошо, — успокоился он, — раз вы согласились, открою вам еще одну причину, почему я не верю, что смерть была случайной, и почему мне хотелось бы найти убийцу.

Он встал с кресла и подошел к окну, некоторое время рассматривал пейзаж за ним и, резко повернувшись, спросил:

— Вы, Танечка, когда-нибудь давали в долг огромные деньги?

Я отрицательно покачала головой. Думаю, что таких денег, как у моего клиента, у меня никогда не было.

— Так вот, — продолжал он, — я имел глупость помочь Виктору в одном деле. Он остался мне должен — уж поверьте мне, девочка, — такую большую сумму, что даже Рокфеллеру показалось бы, что я сглупил. Все бы ладно — в конце концов, муж моей дочери, родственник и так далее. Можно отнестись с пониманием, правда? Даже поверить, что он мне не может вернуть долг, хотя и покупает себе дорогие игрушки — последнее приобретение переполнило чашу моего терпения. Он взял и купил в вашем городе ночной клуб с казино. Вот тут и начинаются поразительные вещи. Честно говоря, сначала я был спокоен — в конце концов, он заверил меня, что казино принадлежит и Вике, что оно дает огромные прибыли, даже предложил передать казино в мои руки. Как бы в счет долга. Я, Танечка, человек пожилой, мне такими делами заниматься не к лицу, я только просил его отдать эти права Виктории… Он был согласен. Незадолго перед смертью они поссорились. В чем там причина — пусть вам расскажет сама Вика, если захочет. Только вот в этот момент он решил посетить нотариуса. Что уж он там делал — я затрудняюсь вам сказать, это тоже придется выяснить. Хотя бы попытаться. — Он замолчал. Видимо, устал говорить. Потом продолжил:

— То, что он не покончил с собой, — это абсолютно точно. Виктор просто был не способен на такой подвиг. Слишком любил свою особу. То, что произошла ошибка с дозой — в это я не верю. Кто-то помог ему отправиться на тот свет. И этот «кто-то», чует мое сердце, связан именно с этим казино.

Он вздохнул. Вздох его как бы вместил в себя всю печаль за алчное человечество, не желающее понять, что только такие избранные Богом люди, как он, имеют право быть самыми богатыми. А про его богатство ходили легенды… Про моего гостя можно было вообще слагать легенды. Все, например, подозревали, что его крезовское богатство добыто совсем не исполнением песен, отвечающих вкусам высокопоставленных особ. Но не зря, видно, в нашем обществе прижилась поговорка «деньги не пахнут», поэтому его везде встречали с распростертыми объятиями, улыбаясь и троекратно лобызая его далеко не самое приятное на свете лицо.

Он был неотъемлемым атрибутом всех официозных концертов. Так что можно было простить, что в данный момент он явно перепутал мое кресло с Олимпом. И что по большому счету ему глубоко наплевать, что я не испытываю к нему симпатии. Его положение позволяло ему быть нелюбимым.

Впрочем, может быть, я была не совсем справедлива к нему.

В конце концов — каждый выживает как умеет. Вполне симпатичный дядька с интеллигентными манерами.

— Естественно, Таня, от вас потребуются некоторые актерские способности. Кроме того, мир шоу-бизнеса немного странен и непонятен. Так что прибавьте к актерским качествам еще и невозмутимость — что бы ни услышали и что бы вы ни увидели.

— Да, я вас поняла, — сказала я. — Не знаю, получится ли у меня раскопать этот ваш скелет в шкафу, но… По крайней мере, приключение обещает быть занятным.

Он усмехнулся.

— Вот-вот. Именно приключение. Никто ничего не заподозрит — на мою дочь пресса обрушилась как стая стервятников. Так что тот факт, что я нанял человека, который будет оберегать ее от ненужного общения, вполне закономерен.

«Да уж, — подумала я, — если только мне не повстречается кто-то из тех, кто знает, чем я занята на самом деле».

Впрочем, их это тоже не очень удивит.

— Итак, — сказал он, — я жду вас завтра, в девять утра, в вестибюле гостиницы «Прага». Там я представлю вас Вике, а она поможет вам познакомиться с остальными.

Он поднялся. Весь его вид говорил: «Вопросов больше нет?» У меня были вопросы, но он не мог пока дать на них ответ. Он попрощался именно так, как я ожидала — поцеловав мне галантно руку, — и вышел.

Все происходящее со мной казалось мне непонятным сном. Я еще находилась в самом его начале — когда не знаешь, то ли это сказка, то ли — кошмар.

Итак, пока я напоминала себе слепого котенка, выброшенного в жестокий мир. Честно говоря, картина была до того туманной, что кружилась голова от усилий связать концы ниток, дабы они приняли очертания хоть какого-то рисунка.

Пока в наличии был один покойный певец, которого я, к слову сказать, не переносила при его жизни, о котором я знала только, что существуют три версии его смерти, что данный певец боролся с наркоманией, при этом любил ширнуться и сам, и, видимо, подрабатывал доставкой бесценного продукта из Таджикистана в Россию, что его жена — дочь воротилы шоу— и еще какого-то не очень легального бизнеса, и, вполне вероятно, их бизнес был семейным… Ах да, еще у него была сестра, и он был владельцем крупнейшего в Тарасове найт-клуба… где, к слову сказать, собирались такие братки и прочие красавчики, что не дай бог там потусоваться простой смертной вроде меня.

Ну что ж, Танюша, сказала я себе нарочито бодро, посмотрим, что это за штука — красивая жизнь. В конце концов, даст бог — прорвемся. Хотя мне не очень хотелось окунаться в водоворот светской жизни. Впрочем, склонность к авантюризму вела меня вперед. Да и, если честно, внутри меня сидел любопытный чертенок, и он совершенно не хотел останавливаться.

Ну и что, что это дело пахнет опасностью? Зато это вам не разыскивать скучного вора производственных секретов у скучного бизнесмена. Шоу-бизнес, конечно, вещь неприятная и скользкая — все они похожи на разряженных и раскрашенных марионеток, но там такие восхитительные дебри, что дух захватывает, как на американских горках…

Для очистки совести я обратилась к гаданию. Не пугайтесь, я не достала карты Таро — у меня от пользования ими как-то раз так пошатнулось здоровье, что я раз и навсегда отказалась от общения с ними. Есть другой интересный и куда более безвредный способ посоветоваться с таинственной силой подсознания — именно магические числа. Голова от них не болит, бесы не нападают, а советы они способны дать потрясающие. Кроме того, моя романтическая натура вполне была довольна их сходством со скандинавскими рунами. Итак, я, взяв в ладони магические кости, мысленно спросила их, стоит ли мне лезть в это дело и смогу ли я с достоинством вылезти из него.

Вышли цифры «3-21-25».

«Вы займетесь благородной работой, незаметной для окружающих». Ну что ж. Настоящие герои всегда обречены на безвестность. Впрочем, существует поговорка «Риск — благородное дело», и именно она отчего-то мне вспомнилась. Значит, риск будет моим спутником. Ну и хорошо. Риска я не боялась. Иначе мне нечего было бы делать в моей профессии. В конце концов, моя любимая поговорка: «Кто не рискует, тот не пьет шампанское». Если бы я была нормальной, я бы тихо сидела в качестве адвоката в какой-нибудь конторе, и жизнь моя сводилась бы к разрешению конфликтов между мужьями и женами.