Гринуолд — забытая планета - Кларк Дарлтон

Они стартовали четвертыми и при автоматическом старте получили значительное ускорение, в результате чего стали быстро удаляться от летящего прежним курсом ЭКС-1972. Их боковое ускорение оставалось постоянным. Дюрок должен был изменить курс таким образом, чтобы они носом вперед устремились сквозь облако обломков, в случае необходимости уклоняясь от обломков при помощи рулевых и тормозных дюз.

Через несколько минут они потеряли визуальный контакт с другими ботами, хотя корабль был виден еще долго, но и он в конце концов исчез среди светящихся точек — обломков облака.

— Как вы оцениваете наши шансы, профессор? — спросил лейтенант Шлюмпф у Боговского.

Тот спокойно ответил:

— Высоко, иначе я остался бы на корабле. Теперь нам остается только надеяться, что командиру повезет так же, как и нам.

— Как велика может быть область влияния шторма?

— Не имею никакого представления, это едва ли можно оценить. Он может захватить несколько световых лет, а может быть и относительно небольшим. Важнейшими факторами являются его скорость и направление движения. От этого зависит, когда мы покинем его зону. Теперь не будем мешать капитану. Ему достаточно трудно.

Так это и было.

Дюрок был очень рад, что техник Маркус Рондини был с ними, потому что он мог оказать неоценимую помощь, как только снова придется включать двигатели. Кроме того, Рондини упорно изучал астронавигацию.

— Примерно еще минут пять, — сказал он, бросив взгляд в широкое смотровое окно. Бот точно выдерживал курс, и тормозные дюзы работали безукоризненно. Скорость теперь составляла только одну треть световой. — Мы сможем своевременно уклониться, если перед нами внезапно возникнет препятствие?

— Смотря по тому, насколько быстро я его обнаружу.

— У меня хорошие глаза, и я своевременно предупрежу вас.

— Спасибо.

Гукки молчал. Он сидел в тесном помещении вместе с остальными, обнаружив, что никто не ударился в панику. Каждый был полон уверенности и надежды и был рад, что командир исследовательского корабля приказал им покинуть корабль.

— Там, впереди, большой обломок! Отклониться вправо!

Дюрок тотчас же заметил препятствие. Он медленно отклонил нос маленького цилиндрического бота, и чуть позже бесформенный, голый и безжизненный обломок камня проплыл мимо них. Он был около пятидесяти километров в диаметре.

— Он был очень близко, — заметила Дораль Керст.

— Но он безопасен, потому что огромен, и мы своевременно заметили его, — произнес Шлюмпф. — Много опаснее маленькие обломки. Их замечаешь только тогда, когда уже слишком поздно.

Гукки при помощи внутренней рации все время пытался связаться с другими спасательными ботами, но динамик молчал. Не было даже слышно обычного треска статических разрядов.

Постепенно ему стало ясно, что все они оказались в отчаянном положении и что их шансы на спасение очень малы, если основной корабль не пройдет через облако и не подберет их. Конечно, планирующий контроль заметит их отсутствие и вышлет поисковую экспедицию, но когда их найдут, может быть уже слишком поздно. Запас продуктов в спасательном боте рассчитан примерно на месяц. То же с водой и воздухом, если им не удастся пустить в действие соответствующую аппаратуру.

Пьер Дюрок искусно уклонился от скопления обломков, появившихся перед ними. Пока нос корабля отклонялся, он закрыл ослепленные глаза, по которым полоснула внезапная вспышка. Когда он снова открыл их, слева скользило все еще раскаленное газовое облако, оставшееся после атомного взрыва.

— Что это было? — испуганно воскликнула Карин Форстер, догадываясь, каким будет ответ.

— Может быть, один из наших спасательных ботов, — произнес Рондини.

— Нет, тогда взрыв не был бы так силен. — Спокойствие и выдержка Боговского были удивительны. — Это может быть только наш корабль. Итак, майору Брюгнеру не удалось пройти сквозь облако.

Они молчали, потому что каждый знал, что у них больше не было никакой другой возможности спастись. Корабль столкнулся с огромным обломком и был распылен на атомные частицы. Шансы на спасение почти полностью исчезли. Только когда они выйдут из области космического шторма, они смогут направиться к ближайшей звезде, если до тех пор не установят радиоконтакт с одним из кораблей Солнечной Империи.

В течение следующих двух часов они наблюдали еще три взрыва, которые, однако, были значительно слабее первого. Потом они пересекли облако обломков, и перед ними снова было свободное пространство. Дюрок скорректировал курс таким образом, что нос их корабля был направлен точно на желтую звезду, которая называлась Зета Альфы.

Скорость их составляла восемьдесят тысяч километров в секунду, и, чтобы достичь Альфы, им потребуется четыре года. Нужно избегать малейшей потери энергии, пока они не выйдут из зоны шторма.

Мужчины с особым вниманием относились к женщинам их экипажа и пытались скрыть от них действительное положение вещей. Гукки, немного повозившись, сказал:

— Господа, вы совершенно неправы, если считаете, что наших женщин нужно щадить. Теперь обсудим, как нам выпутаться из всего этого. Нет никакого смысла держать кого-либо из нас в неведении и, уж конечно, не женщин, потому что они только в ваших глазах являются слабым полом. При этом нервы у них обоих гораздо крепче, чем у вас всех, за исключением, может быть, вас, Боговский. Но у него же вместо нервов корабельные канаты. Итак, Дюрок, каково наше положение? Как НА САМОМ ДЕЛЕ обстоят дела? Объясните, пожалуйста, дамам.

Дораль Керст слегка пригладила прядь волос, высунувшуюся из-под воротника скафандра.

— Спасибо, Гукки, у тебя больше здравого смысла и ощущения реальности, чем у наших мужчин.

Маркус Рондини откашлялся.

Гукки украдкой хихикнул.

— Теперь он еще и ревнует, маленький Цезарь!

Дюрок повернул кресло пилота так, что оказался спиной к пульту управления.

— Гукки абсолютно прав. Мало смысла тешить друг друга иллюзиями. У нас есть только один-единственный шанс: мы должны как можно быстрее выйти из области космического шторма, тогда мы сможем провести точную пеленгацию и в линейном пространстве направиться к Зете Альфы. Неясно, сможем ли мы обнаружить другие спасательные боты, даже если они не все погибли. Однако, если шторм продлится больше четырех — пяти недель, мы потеряем всякую надежду на спасение, — он тяжело вздохнул. — Такие вот дела! Именно так, а не иначе! Но, может быть, у кого-нибудь есть какие-то идеи? Я слушаю.

Боговский слегка нагнулся вперед.

— Никаких идей, но есть крохотная надежда. Согласно наблюдениям, магнитные штормы в большинстве своем движутся в направлении вращения Галактики, другими словами, они следуют за вращением Млечного Пути. Насколько я помню карты, мы должны выйти из области шторма сбоку, когда направимся к Зете Альфы.