Ни войны, ни звуков боя - Гарри Гаррисон

Они оказались в темноватом отсеке, каком-то подобии склада; сквозь пробитую в одной из стен взрывом дыру увидели бойца, выполняющего роль дорожного указателя.

– Вниз и направо, пробоина примерно в ста ярдах отсюда, – сказал он, когда шлем Дома прижался к его шлему. – Мы попытались пройти направо, но там слишком сильный заслон. Пока мы их сдерживаем.

Дом и его люди помчались вперед гигантскими скачками – в отсутствие силы тяжести это был самый быстрый способ передвижения. Коридор, в котором тускло горели лампы аварийного освещения, несколько мгновений оставался пустым. В стенах его через равные промежутки взрывами были пробиты дыры, это позволяло выпустить воздух из герметичных отсеков, а заодно уничтожить линии связи и трубопроводы. Когда они проносились мимо одной такой пробоины, из нее выскочили люди.

Дом пригнулся, уклонившись от удара стрекалом и одновременно выхватив щуп. Удар щупом пришелся нападающему прямо под ребра. Эдинбуржец скорчился и испустил дух, но Дом почувствовал, что ногу его полоснуло острой болью. Он опустил глаза и увидел кусачки, впившиеся ему в икру.

Кусачки – старомодное устройство, применяемое против лишенных защитной брони скафандров. Два искривленных ножа охватили ногу, а маленький, замедленного действия двигатель неторопливо смыкал их. Выключить устройство, приведенное в действие, уже невозможно.

Правда, можно сломать. Едва успев подумать об этом, Дом резко махнул щупом и прижал его к рукоятке кусачек. Кусачки немного перекосило, и боль резко усилилась; Дом едва не лишился сознания. Он попытался не обращать на боль внимания. Из-под лезвий вырывались струйки пара. Дом привел в действие набедренное пережимное кольцо, которое изолировало штанину от скафандра. Затем щуп продырявил кожух кусачек, дождем брызнули искры, и смыкание лезвий прекратилось.

Когда Дом поднял глаза, короткий бой уже кончился. Нападавшие были мертвы, их опрокинул подоспевший арьергардный отряд. Похоже, несколько убитых были на счету Гельмута. Он держал над головой топор, поигрывая пальцами по кнопкам на его рукояти, отчего двигатели, расположенные прямо под лезвием, попеременно бросали его то вперед, то назад. Оба острия были в крови.

Дом включил приемник: тишина на всех частотах. Схемы внутрисудовой связи были разрушены, а металлические стены глушили любые радиосигналы.

– Доложите кто-нибудь, – произнес он. – Каковы наши потери?

– Ты ранен, – сказал, склонившись над ним, Винг. – Хочешь, я выдерну эту штуку?

– Оставь. Концы ножей почти сошлись, ты заодно отдерешь мне половину ноги. Их прихватило замерзшей кровью, а двигаться с ними я еще могу. Подними-ка меня.

Лишенная кровоснабжения нога быстро немела в вакууме. Оно и к лучшему. Дом пересчитал своих людей.

– Мы потеряли двоих, но мин у нас более чем достаточно.

В следующем коридоре, у пробитой взрывом дыры на одну из палуб их поджидал сам сержант Тот. Он взглянул на ногу Дома, но промолчал.

– Как дела? – спросил Дом.

– Прилично. Наши потери невелики. У них – больше. Сапер утверждает, что мы сейчас над главным трюмом, поэтому уходим вниз. На каждом уровне направляем наших людей в стороны, пока не доберемся до трюма. Так что топайте.

– А ты?

– А я пойду с арьергардом и буду собирать по всем уровням всех, кого вы оставите. Позаботься, чтобы, когда мы спустимся к вам, для нас дорога была чистой.

– Можешь на это рассчитывать.

Дом всплыл над дырой и, оказавшись прямо над ней, с силой оттолкнулся здоровой ногой и плавно пошел вниз. Расчет Дома последовал за ним. Они миновали одну палубу, вторую, третью. Отверстия в палубах были пробиты аккуратно, друг под другом, чтобы облегчить свободное падение. Впереди громыхнуло, повалил дым – там пробивали очередную палубу. Мимо Дома пролетел Гельмут. Он двигался быстрее, оттолкнувшись от потолка обеими ногами. Он уже обогнал Дома на целую палубу, пролетел в новую пробоину – и вдруг пулеметная очередь почти перерезала его пополам. Мгновенно расставшись с жизнью, Гельмут сложился вдвое; импульс, сообщенный ему пулями, снес тело вдоль нижней палубы в сторону, и оно скрылось из виду.

Дом включил двигатели на щупе, и они оттащили его в сторону, не дав последовать за Гельмутом.

– Минный расчет, рассредоточиться, – скомандовал он, – пропустить вперед штурмовой отряд.

Он переключился на оперативную частоту и взглянул вверх, на неровную колонну спускающихся бойцов.

– Палуба подо мной отбита противником. Я на последней из захваченных нами.

Он помахал рукой, чтобы показать, кто ведет передачу, – и бойцы стали притормаживать рядом с ним.

– Они подо мной. Стреляли оттуда.

Бойцы молча двинулись в указанную сторону. Где-то за его спиной громыхнул взрыв, пробив дрогнувший металлический пол. Бойцы цепочкой потянулись в ту сторону. Несколько секунд спустя снизу появилась фигура в шлеме – с рожками – и помахала рукой, все чисто. Движение возобновилось.

На нижней палубе люди стояли едва ли не плечом к плечу, и их становилось все больше за счет спускавшихся сверху.

– Прибыл минный расчет, доложите обстановку, – запросил по радио Дом.

Из толпы, оттолкнувшись, выплыл боец с подвешенным к поясу планшетом.

– Мы добрались до грузового трюма – он тут здоровенный, – но нас отбросили назад. У них огромное численное превосходство. Эдинбуржцы готовы на все. Они перебрасывают через ПМ-экраны людей в легких пневматических скафандрах. Без брони, почти без оружия, мы уничтожаем их без особых затруднений, но они попросту выдавили нас собственными телами. Они поступают прямиком с планеты, которая служит плацдармом вторжения. Даже если мы перебьем всех, нам не удастся прорваться сквозь их тела...

– Ты сапер?

– Да.

– Как расположен в трюме ПМ-экран?

– Идет вдоль дальней стены, по всей длине.

– Пульт управления?

– Слева.

– Ты можешь провести нас в обход трюма, сверху или сбоку, чтобы мы ворвались в него поближе к экрану?

Сапер уперся взглядом в чертежи корабля и разглядывал их довольно долго.

– Да, сбоку. Через машинное отделение. Там можно пробить стену рядом с пультом управления.

– Тогда пошли, – Дом переключился на оперативную частоту и помахал рукой. – Всем бойцам, которые видят меня, двигаться в ту сторону. Мы намерены предпринять фланговую атаку.

Они понеслись по длинному коридору со скоростью, на какую были способны, – впереди бойцы, за ними минный расчет. Через равные промежутки перед ними возникали герметично задраенные двери, которые, впрочем, оказалось нетрудно обойти, взрывая перегородки рядом с ними. Они наталкивались на сопротивление, и число убитых по мере их продвижения все возрастало.

В конце концов Дом увидел, что бойцы впереди сбиваются кучкой, и подплыл к своему изрядно поредевшему отряду, сумевшему забраться далеко внутрь корабля.

Указав на огромную дверь в конце коридора, капрал прижался к шлему Дома.

– За ней машинное отделение. Здесь толстые стены. Всем отойти в сторону, мы применим восьмикратный заряд.

Люди рассредоточились, заряд взорвался, перегородки вздыбило, вспучило, и Дом увидел, как по коридору хлестнула простыня пламени, а за ней столб воздуха, мгновенно обращающийся в сверкающие шарики льда. Машинное отделение все еще оставалось под давлением.

Большая часть застигнутых врасплох членов экипажа, работавших в машинном зале, была без скафандров. Эти люди умерли внезапной и жестокой смертью. Немногих уцелевших, попытавшихся сопротивляться с импровизированным оружием в руках, перебили почти мгновенно. Дом, двигавшийся со своим минным расчетом следом за сапером, ничего этого почти не видел.

– А вот этот дверной проем на моих планах отсутствует, – сердито сказал сапер. – Его, должно быть, соорудили уже после постройки корабля.

– Куда он ведет? – спросил Дом.

– К трюму с ПМ, больше некуда.

Дом подумал.

– Я хочу попытаться захватить пульт управления ПМ-экраном без боя. Мне нужен доброволец, который пойдет со мной. Если мы уберем со скафандров опознавательные знаки и экипируемся оружием эдинбуржцев, может быть, нам это удастся.

– Я пойду с тобой, – сказал сапер.

– Нет, это не твое дело. Тут нужен хороший боец.

– Возьми меня, – сказал, протолкнувшись поближе к Дому, незнакомый ему человек. – Я Пименов, лучший боец в моем взводе. Спроси любого.

– Тогда давай поспешим.

Маскировка была несложной. Посшибав со шлемов опознавательные рожки и обвесившись вражеским оружием, они стали похожи на эдинбуржцев. А чтобы имена на скафандрах были не видны, хватило пригоршни машинной смазки.

– Будьте неподалеку и, как только я вырублю экран, постарайтесь как можно быстрее присоединиться ко мне, – сказал Дом и с бойцом-добровольцем ушел за дверь.

Узкий проход между большими емкостями с горючим упирался в дверь из легкого металла. Она была не заперта, но, когда Дом нажал на нее, не открылась. Пименов присоединился к нему, совместными усилиями они сумели сдвинуть дверь на несколько дюймов. Сквозь образовавшуюся щель они увидели, что за дверью полным-полно людей в скафандрах. Дом с Пименовым нажали посильнее. По толпе прокатилось неожиданное движение, дверь внезапно распахнулась, и Дом ввалился в помещение, ударившись шлемом о шлем ближайшего человека.