Мой гарем - Софи Андрески
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы все лежим на кровати, ласкаем и целуем друг друга. Я рассуждаю с мальчиками, что теперь можно поехать на вечеринку по случаю создания нового журнала. Паоло немного познакомится с миром масс-медиа, а Ксавер организует поездку. Если он справится с железнодорожными ценами, я не буду волноваться за его следующую контрольную по математике. Итак, мы приедем. Я и мой гарем. Закажите для нас одну комнату в гостинице, но с большой кроватью, и не забудьте про подушки. Пять штук.
Лагерь Макгайфера
В нашем отделе работает человек по имени Макгайфер. С тех пор как я с ним знакома, у Макгайфера только одна тема — секс. Обычно в перерывах он стоит в окружении других мускулистых качков из лагеря, дергается как бешеный и рассказывает скабрезные истории о своих еженедельных завоеваниях. Иногда к группе подхожу и я, пытаясь незаметно подслушать, о чем они говорят, потому что напала на след великой тайны, к которой меня должен привести Макгайфер — герой влажных трусиков, мастер сосковых оргазмов, победитель в неандертальской войне с телками.
В лагере я стараюсь казаться очень занятой, заниматься какой-то сортировкой, чтобы никто меня не заметил и не закричал: «Рут, не бойся, детка, иди сюда-а-а!» — таким отвратительным стаккато в стиле рэп, которым сейчас все разговаривают, потому что считают это клевым. И вот я как раз сверяю выдуманный мной же список с имеющимися предметами, а это стадо павианов, как обычно, стоит в углу вокруг Макгайфера и с восхищением заглядывает ему в рот. Тот вываливает язык, как сенбернар в коме, и скашивает глаза к переносице, рассказывая, как недавно удовлетворял одну женщину по-французски и язык у него при этом занемел, как щека после укола у стоматолога, потому что женщина предохранялась вагинальными таблетками.
Все заходятся от смеха, а он во всех подробностях описывает, как он забрался ей между ног и уже начал ей отлизывать, когда подумал: хм, пахнет аптекой, а потом, когда хотел отпустить какую-то пошлость, заметил, что уже не контролирует свой язык. Тогда он вывалил язык и попытался что-то сказать, а женщину это завело. Ниточка слюны свисала с его губ, а глаза он выпучил, как чокнутый профессор из фильма Диснея.
Да уж, талантом он не обделен, этого у него не отнимешь. Но, согласитесь, как просто быть смешным, когда ты настолько уродлив, что смотришься как ходячая карикатура. Макгайфер обеими руками хватается за язык и с громким чавканьем пытается впихнуть его обратно в рот. Но язык выскальзывает в другом углу рта. Его фанаты ликуют, а он повторяет свой номер снова и снова, так что я решаю лучше пойти в кафе.
Я презираю Макгайфера. Хотелось бы говорить с мужчиной так, чтобы при этом из его рта к моим ногам не стекал поток слюны. Но он мне еще нужен. Так что я с ним мила. Время от времени я приношу ему кофе или делаю для него ксерокопию. При этом я стараюсь выглядеть по-пацански, чтобы ему в голову не пришла идея, будто он меня интересует. Он должен считать меня приятельницей, боевым товарищем, которому можно все рассказать. А рассказать мне кое-что он должен.
Мне 32 года. У меня были как длительные, так и недолгие отношения. Я занималась сексом в наручниках. Я делала это в палатке. Один раз я переспала с женщиной, а однажды устроила секс по телефону кому-то, кто ошибся номером, так что девственницей назвать меня никак нельзя. Но одно неясно мне и по сей день: как вступать в случайные связи.
На выходных я постоянно хожу с подружками на дискотеки и пытаюсь застукать пару, которая именно в этот момент договаривается пойти перепихнуться. Как они это делают? Неужели действительно можно встретиться у стойки бара, сказать пару слов о спорте и политике, а потом отпустить замечание вроде: «Да, кстати, у тебя клевые ножки, а я давненько не трахался, кровать у меня застелена свежим бельем, так что нас здесь держит?» Этого я представить себе не могу. Неужели вечером кто-то может выйти из дома с твердым намерением кого-то снять? Мне что, нужно сперва дома напиться, поставить в холодильник шампанское, сложить на столике у кровати презервативы и отутюжить свое черное белье? А если идешь к нему, а он вовсе И не пьяный, и презервативов нет, и шампанского нет, а на нем полинявшие семейные трусы? Или он раздевается, и оказывается, что он волосатый, как медведь? Или от него воняет, как от хорька? Мне что, все равно с ним спать? Ну, допустим, мы уже договорились, а на чьем автомобиле ехать домой? Или ехать друг за другом? А если мы поедем на его автомобиле, как я на следующий день попаду на парковку у дискотеки? На такси? Может, тогда проще и дешевле воспользоваться услугами мальчика по вызову?
В Берлине в одном кафе есть «биржа перепихона». Там можно заполнить анкету, как ты выглядишь, как должен выглядеть партнер и чего ты хочешь от него. Это весьма практично, если ты ищешь выбритого налысо азиата ростом метр двадцать, которого заводят игры в стиле садо-мазо в ванной и который обожает Вольфганга Петри, Но как все устроить без подобных заведений? Сплошные вопросы.
Макгайфер должен мне еще многое объяснить. Я все время представляю себе, что стою с мужчиной у стойки бара, искры так и летят во все стороны, все хорошо и замечательно, но как же потом выяснить, каким именно сексом мы будем заниматься и будет ли это safe?[1] Однажды я встала перед большим трюмо, небрежно оперлась на один локоть и попыталась прорепетировать: «Ну что ж, договорились. Начнем с петтинга, я очень люблю массаж ног, чтобы мне при этом тихонько шептали всякие пошлости. Вводить в меня член можно только в презервативе, а без презерватива вообще вводить нельзя, даже ненадолго, на пробу. Со мной это не пройдет. И вообще, вставлять мне можешь только тогда, когда я уже потеку. И не пробуй вводить свой член, пока у тебя не совсем стоит. Так не пойдет. А потом мы займемся сексом в миссионерской позе, чтоб настроиться. А в конце займемся этим стоя у окна. Ты возьмешь меня сзади. Можешь принять душ у меня, а завтракать тебе здесь нельзя».
Нет, ничего у меня не получится. Я умру от стыда прямо у стойки бара. Думаю, есть определенные коды, по которым любители случайных связей узнают друг друга, как, например, красный шейный платок, который в гей-клубад кладут в карман брюк те, кто любит понежнее или пожестче. Я это видела в одном фильме. К сожалению, я забыла, в каком именно кармане надо носить платок, и поэтому сейчас у меня на одного друга-гомосексуалиста меньше. Вскоре после того как он решил, что голубой, я дала ему этот совет, после чего ему довелось пережить парочку неприятных минут в комнате для секса в гей-клубе.
Но больше всего я переживаю за свои ресницы. У меня сказочно длинные, изумительно изогнутые ресницы, которые я покрываю тушью, пока тень от них не начинает затенять скулы, если свет падает правильно. Честно говоря, ресницы — самое красивое во мне. Меня все время спрашивают, настоящие ли они. А чтобы они и оставались настоящими, вечером мне обязательно нужно смывать косметику. Тут уж ничего не поделаешь, иначе они сломаются и я останусь без моей красоты, а случайный перепихон того не стоит.