Первородный 2. Белое и Черное - Кудесник

— Вообще-то мы обычно питаемся три раза в день. Но ты же понимаешь, новое место, столько новых впечатлений. Да и не принято у нас есть в присутствии голодной девушки.

— Боииишься, правильно делаешь, — довольно прошипела она, я прямо почувствовал, как на её лице снова появилась улыбка.

— Нет, жду.

— Тебе нечего ждать, кроме своей смерти.

— Ну брось, ты вот-вот без ума влюбишься в меня, и сама покормишь меня, я же уже тебе сказал: теперь ты моя.

Я вновь услышал, как сперва ослабла, а потом рывком натянулась её цепь. Опять психанула. Так потом и сидели молча в темноте. Она снова перестала игнорировать любые попытки поговорить.

Проснулся оттого, что услышал какие-то звуки на гране слышимости. Спустя мгновение, они прекратились. Это что, она только что ела? Интересно, неужели у нее настолько чуткий слух, что она услышала, как изменилось моё дыхание. Хотяяя, а вдруг я храпел во сне и ни с того ни сего перестал. Почти сразу донёсся звук шевеления цепи, скорее всего повернула голову в мою сторону. Пять дней голода, это не шутки. Надо действовать. Поскольку я спал сидя, облокотившись на стену, прыгнуть с места вперёд не составило особого труда, стоило лишь оттолкнуться от стены руками и прыгнуть. Я правильно всё рассчитал. То, что девушка была очень быстра и сильна, было очевидно с самого начала нашего общения. Поэтому предугадать то, что она броситься на меня при первой возможности, было несложно. Видимо, она на самом деле хотела убить меня. Но я— то был против. Оставалось выбрать правильную траекторию движения, и попытка у меня только одна.

Я прыгнул повыше и вперёд, выставив руку вниз. Мой расчёт удался, она рванула ко мне понизу. Была она на порядок быстрее, чем я ожидал, так как думал встретить её в середине полёта, но рука коснулась её практически сразу. Ухватился за то, чего коснулась рука, это были её волосы. Со всей силы рванув на себя, добился того, что мы перестали двигаться, а я оказался у неё за спиной, держа её за волосы. Перехватываю, начинаю её душить, зажав в локте. Попутно повалил её лицом вперёд и обхватил ногами для лучшей фиксации. Людям, чтобы потерять сознание, обычно хватало полминуты. Она продержалась вдвое дольше, но, чтобы она меня не обманула, я, на всякий случай, держал её ещё полминуты. Ничего страшного, люди без кислорода могут по три-четыре минуты оставаться живы.

Когда я решился отпустить её, то оттянул к началу цепи и замотал её в неё таким образом, что когда она очнётся, то не сможет сразу размотаться. Конец цепи вбит в стену на уровне рук, и она сейчас была в подвешенном состоянии. В общем, сможет освободиться, если проявит чудеса акробатики. Я же бесцеремонно пошёл и съел всю еду. Она успела съесть лишь половину своей порции. Мне повезло, она не успела очнуться до того, как я доел. Ел очень быстро, во-первых, из-за голода, во-вторых, хотел успеть до её пробуждения. Подбежав, взялся за цепь поудобнее, обнял покрепче и дождался её пробуждения. Когда она очнулась, пододвинулся к самому её уху и сказал:

— Я вырву и сожру твоё сердце, красавица.

Она попыталась вывернуться, подергалась так и этак, но осознав, что я держу её намертво, перестала дёргаться. А я тем временем продолжал ей рассказывать, что я с ней сейчас сделаю, и её смерть была в самом конце рассказа.

— Лучше меня не убивать. За это светлые поступят с тобой ещё хуже, чем собирались.

— Да как бы вообще всё равно. Думаю, ночь с тобой того стоит, да и вообще, ты уже целый день моя, а я так ни разу этим не воспользовался.

— Когда я вырвусь, ты сильно пожалеешь об этом.

— Договорились.

Я начал бесцеремонно лапать её везде, вот прям совсем везде, и в определённый момент она сдалась.

— Остановись, я поклянусь не причинять тебе вреда, если ты сейчас остановишься.

— И разговор.

— Какой разговор?

— Любой, меня уже ***** то, что ты не отвечаешь на мои вопросы.

— Я не буду рассказывать тебе о себе, — но буквально через пару сантиметров, чуть не всосав весь воздух в камере, поспешно добавила: — всё, кроме той информации, которая может навредить мне в будущем.

— Хорошо, насколько я могу верить твоей клятве?

— Полностью, если я её нарушу, то сразу же сама наложу на себя руки. Мне не позволительно нарушать клятвы и порочить своё имя.

Как ни странно, я не услышал ни нотки фальши, ни намёка на ложь.

— Хорошо. Сейчас распутаю тебя, и мы мило поговорим.

— Просто отойди.

Судя по звуку, ей понадобилось не больше пары секунд, чтобы освободиться самостоятельно, не зря я так торопился, пока она была в отключке.

— Как твоё имя?

— Зонионара Ная.

— Буду называть тебя Зоя.

— Нет, это не моё имя. Я не та, чьё имя стоит сокращать или произносить, как тебе нравится.

— Ну не по фамилии же тебя называть.

— Вообще-то, лучше всего именно так.

— Хорошо, Зоя. На людях буду называть по фамилии.

Снова недовольное шипение мне в ответ.

— Как ты сюда попала и за что?

— Проходила инициацию в род Ная. Должна была похитить одного высокопоставленного светлого. Но меня ждали. Сомневаюсь, что кто-то из наших посмел предать, скорее всего были шпионы, которые и донесли о моём приходе. В общем, меня схватили и упекли сюда.

— Но ты же не прошла инициацию, почему ты считаешь, что ты теперь Ная?

— Я смогла убить того светлого и кучу его охраны. Это был запасной план именно вот на такой случай. Поэтому я умру как Ная, не опозорив свой род.

— По-моему, лучше быть живым и свободным, чем сидеть в камере врага, но с достойной фамилией.

— Ты человек, тебе не понять.

— А ты баба, тебе не объяснить.

— Что?

— Ничего, забей, это из моей прошлой жизни.

Снова затянулась тишина. Но моя новая знакомая по какой-то причине решила сама поддержать разговор.

— Может, теперь ты мне расскажешь о себе?

-А что там рассказывать. Добрый и весёлый парень, абсолютный маг, правитель одной не очень большой, но очень агрессивной страны. Друг правителей остальных стран моего мира. Можешь, как и все, называть меня Жигуль.

— В смысле абсолютный? Это же сказки,