Записки вампира - Михаил Эльмот

знаешь ли, уже всё меньше и меньше, – язвительным тоном произнес он. – Сперва думали, что ты живёшь у меня, – рассказывал мой друг, – а когда узнали, что ты ко мне и не приезжал, всполошились не на шутку. А на самом деле, где ты живёшь?

– В замке Мариенштайн, – честно ответил я.

– У Эриха? Ну, нашёл подходящую компанию! Как это на тебя похоже! За каким чёртом тебя туда занесло?

– Да вот, – сказал я. – Не хотелось никого видеть. Хотелось, что бы никто не знал где я нахожусь… И пусть и дальше не знают, – я сурово взглянул на друга.

– Вот как? Не собираешься возвращаться?

– Не собираюсь.

– Окончательно сбрендил! – заявил мой друг.

Мы замолчали.

– Интересно, кому достанется мой замок, – наконец сказал я. Ведь у меня и родственников-то не осталось.

– Это ты так думаешь. А твоя троюродная тётка Грета сейчас прибирает к рукам твоё поместье. И заметь, даже не думает при этом о каком-то там проклятье!

Я изумлённо уставился на него.

– Какая тётка?

– Кажется, по материнской линии. Я не сильно разбираюсь в твоей генеалогии.

– Да не помню я никакую Грету!

– Зато она сейчас становится хозяйкой Метерлинка, и будь уверен, ею станет, если ты не объявишься. Позволь мне дать тебе совет: возвращайся в свой замок, восстанови свои права и заживи, наконец, нормальной жизнью, чёрт тебя подери!

Я разозлился. Мне стоило больших усилий удержаться и не накинуться на него. К счастью, в тот момент я был уже не голоден, так что я просто обернулся летучей мышью и улетел.

В тот день я летал особенно долго, и когда спохватился, уже рассветало. Я кинулся к замку и влетел в окно буквально с первыми лучами солнца. У меня даже спина задымилась, и, хотя особенной боли от ожога я не ощутил, с тех пор решил возвращаться в замок пораньше.

На следующий день я вернулся за час до рассвета. Обычно после охоты я сразу же ложился в гроб, но в тот день спать мне ещё не хотелось. В замке всё было как обычно, Эриха нигде не было видно, и я решил побродить по пустым комнатам. Проходя по одному из коридоров, я внезапно услышал звуки, похожие на тихий женский смех и шорох стелющегося по полу подола длинного платья. Я бросился на шум. Впереди мелькнули две женские фигуры. Я побежал за ними и вдруг оказался в одном из залов замка. Я был поражён внезапно открывшейся передо мной картиной.

В зале было очень светло и полно народу. Было похоже на обычный светский приём, правда одежда гостей выглядела несколько старомодно. Я вдруг услышал негромкую музыку – это была «Лунная соната» Бетховена. Я огляделся. Оказалось, это играл на фортепиано молодой человек небольшого роста во фраке и высоком цилиндре. Я подошёл к нему. Он, казалось, ничего не замечал вокруг, полностью поглощённый своей музыкой. Но вдруг он повернул голову в мою сторону и оскалился. Я отшатнулся, увидев красные зрачки глаз и выступающие изо рта клыки, и понял куда попал.

Да, похоже на бал вампиров! Впрочем, мне то чего боятся. Я огляделся. Вампиров было около двадцати, и вели они себя как вполне обычные люди "света". Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся.

Это была Мария.

– Рада, что ты пришёл, – сказала она, – Сейчас здесь будет довольно весело.

– Мария, – вздохнул я, – нам надо поговорить.

– О чём же?

– О том, что именно вам с Анной я обязан своим сегодняшним положением! Я просил вас делать из меня вампира?!

– А ты не рад?

– Рад?! Да лучше бы я умер!

– Мог бы и умереть. Но мы с Анной пожалели тебя. И подарили вечную жизнь! А ты недоволен.

И Мария улыбнулась во весь свой кроваво-красный рот, показав огромные клыки.

– Вот замечательный подарок, – взорвался я, – навеки превратить меня в чудовище, в убийцу!

– Милый Эрнст! В тебе говорит сейчас оскорблённое самолюбие, вот и всё! Но ты прислушайся к себе, к своим чувствам. Тебе же нравится твоя новая сущность, твоя новая жизнь! Разве нет? Ну признайся не мне, признайся сам себе!

Я потупился. Да, в душе я понимал, что она права… Но всё-таки в чём-то я ещё человек. Да, меня превратили в чудовище, и неудивительно, что этому чудовищу может нравиться и кровь, и убийства, и власть над чужими жизнями…

И ночной полёт летучей мыши…

Но, видит Бог, не хотел я этого!

Внезапно среди гостей началось какое-то оживление. Все расступились перед двумя рослыми мужчинами в чёрных фраках. Они ввели в зал девушек в простой деревенской одежде. Руки девушек были связаны за спиной, рты также были завязаны плотной тканью. Я понял, что сейчас произойдёт, и не ошибся. Вампиры со всех сторон приблизились к девушкам.

– Давай, Эрнст, присоединяйся! – Услышал я голос Марии,– это наше любимое развлечение!

Я вдруг понял, что не могу больше этого выносить, и вылетел в раскрытое окно.

Я летел и думал: да, я такой же, как они… Или всё-таки ещё нет?…

Сзади меня нагнала другая летучая мышь.

– Эрнст, не валяй дурака! – крикнула она.

– Анна? – я остановился и развернулся.

– Эрнст! Солнце скоро взойдёт, у нас мало времени. Послушай, что я скажу, это очень важно!

– Да?

– Слушай. Хотя мы и вечные, мы не можем находиться в этом мире вечно. Раз в несколько десятилетий открывается переход.

– Переход?

– Переход в наш мир. И все вампиры, которых ты сегодня видел, готовятся к нему. Очень скоро здесь не останется ни одного вампира!

– Ну и славно.

– Да? И как ты собираешься выживать в одиночку? Следующий переход будет лет через пятьдесят!

– Ну и что? Выживал ведь!

– Дурак! Один ты не сможешь долго противостоять людям! Ты не всесилен. Рано или поздно тебя найдут. И убьют. Эрнст! Если бы вампиры всё время не уходили, мы бы перестали быть легендой. К нам привыкли бы. А того, к чему привыкаешь, перестаёшь боятся. А нас ведь не так и много, Эрнст!

Вот как. Оказывается, на самом деле вампиры ужасно боятся своих жертв. И убегают при первой возможности…

А ведь я веду себя точно так же.

Анну вдруг окликнул чей-то встревоженный голос, кажется, Марии. И в самом деле стоило тревожится – начинало светать.

– Эрнст, – сказала Анна, – возможно, в этом мире мы больше не увидимся. Завтра я ухожу. У тебя будет ещё некоторое время, но, предупреждаю, не тяни с переходом!

Анну окликнули ещё раз. Она обернулась, потом снова посмотрела на меня, как будто хотела сказать что-то ещё,