Вся жизнь на фото - Анастасия Сергеевна Кузнецова

могла, ноги не давали. Меня, как будто, приковали к кровати большими тяжёлыми оковами. Папа старался поддержать меня, но было безуспешно: я его не слушала и отворачивалась к стене. Один раз после Нового года, мы с ним крупно поссорились. Я сказала ему, что не хочу его видеть, что его слова пустые, что мне всё равно ничего не поможет. У него тогда был запланирован спектакль, который он сам сочинил и играл там главную роль. Сильно потрясённый он со всей силы закрыл входную дверь и несколько месяцев не появлялся. У него была своя квартира в Витебске, но там он редко появлялся, так как часто ездил на гастроли, поэтому я жила у бабушки с дедушкой. Мне было всё равно, даже то, что папа разнервничался и не мог уснуть без таблеток. Я потеряла всю надежду на то, что я встану, так как врачи говорили одно и тоже: не встанет, только если произойдёт чудо.

Наступило лето. Каникулы. Бабушка вывозила меня в сад, подышать свежим воздухом. Я уже смирилась со своим диагнозом. Как-то старалась продолжать жить дальше: играла на скрипке, на фортепиано, училась и т. п. Друзья приходили ко мне, поддерживали. Но сердце моё было опечалено тем, что отец не звонил и не писал больше недели. Каждый день я спрашивала дедушку с бабушкой о любой весточке. Ничего, совершенно ничего. Я знала, что совершила ошибку, но сделать ничего не могла.

Однажды я снова гуляла в саду. Было уже тепло, сухо. Повсюду пахло цветами, появлялись первые ягоды. Я каталась и иногда срывала первую клубнику. Было так хорошо и спокойно. Вдруг меня кто-то окликнул. Голос был слишком знакомым. Я повернулась и увидела того, кого ждала так долго.

— Папа? — спросила я тихонько.

Он улыбнулся, по его лицу текла слеза. Во мне проснулось чувство вины и, поникнув головой, отвернулась от него. Было очень стыдно, ведь, когда мы рассорились, мне было всё равно. Папа подошёл ко мне и стоял у меня за спиной. Я чувствовала его дыхание.

— Я соскучился по тебе. Знаю, ты на меня обижена, и не буду мозолить тебе сердце, но дай хоть на тебя посмотреть, — ответил грустно папа.

Он обошёл меня и сел на корточки. Его карие глаза пронизывали меня. Мне было страшно, что сейчас они посмотрят в мои глаза, и он всё прочитает по ним. Я осторожно протянула ему свою руку. Отец аккуратно и нежно взял её обеими руками.

— Пап … ты … злишься на меня? — спросила я.

— Нет, — ответил он.

— Но я прогнала тебя, запретила видеться…

— Тебе было очень тяжело. Вначале был зол, но потом успокоился и сильно переживал.

— Почему ты не звонил?

— Был сильно занят.

— Обними меня.

— Что?

— Обними меня, пожалуйста. Мне не хватает твоих крепких объятий.

Папа привстал и обнял меня. Его руки зажимали меня так крепко, но мне тогда именно их и не хватало.

— Пообещай, что будешь меня часто навещать, — шёпотом сказала я.

— Обещаю.

После нашего примирения папа приезжал каждый вечер. Я уже ждала его на улице и, когда слышала звук двигателя, улыбалась. Мы старалась потихоньку ходить. Он брал меня за подмышки, и небольшими шагами вместе ходили по молодой траве. Папа хвалил меня. Так продолжалось около месяца. А потом 28 июля случилось то, чего никто не ожидал.

Обычное утро. Мы вновь вышли в сад и просто катались по саду. Был сильный ветер. Папа вечно спрашивал меня, не замерзла ли я. И вот мы встали около сарая.

— Ну и ветер сегодня. Может пойдём домой? — спросил папа.

— Нет, давай ещё погуляем. Солнышко же светит, а ветер не проблема.

— Не простудишься?

— Нет.

— Как хочешь.

Пока мы разговаривали, послышался скрип чего-то такого железного.

— Пап, не слышишь? — спросила я.

— Что?

— Что-то скрипит.

— Да. Видимо, труба железная.

— Не упадёт?

— Не знаю. Но лучше нам уйти отсюда в другое время.

Папа пошёл в мою сторону. А я смотрела на эту трубу, и покоя мне она не давала. Вдруг ветер как дунет, и эта труба начала падать. Папа не дошёл до меня немного. Я поняла, что, если он сделает ещё пару шагов, она упадёт на него.

— Папа, стой! — крикнула я.

Он посмотрел на меня удивлённо, а я, встав с коляски, сделала пару шагов. То, что я чувствовала в это время, не передать словами. Испуг, страх и т. п. Какие-то силы несли меня, будто кто-то взял меня и понёс спасать. Я закрыла глаза.

— Настя! — сказал папа.

Мы с папой лежали на траве, труба лежала в пару сантиметрах от нас. Папа смотрел на меня удивлёнными глазами.

— Ты цел? — первое, что спросила я. Меня даже не волновало то, что встала и сделала пару шагов.

— Да, цел.

Потом он присел, взял меня за плечи и улыбнулся.

— Ты… встала?! — сказал папа.

А я смотрю то на него, то на свои ноги и поверить не могу, что сама сделала пару шажочков. Мы обнялись, и никакие слова были не нужны.

В итоге после долгих месяцев лечений, удивлений врачей и тренировок, я стала ходить как обыкновенный человек и даже заниматься спортом”

— Ого. Вот это да. А я даже не знала об этом, — сказала Марина.

— Хорошо, что всё так кончилось. Конечно, страшно наверняка было, — добавил Тима.

— Да, страшно, но иногда именно из-за страха происходят чудеса, — ответила Настя.

Часть 5. Случай на соревновании

— И что это вы здесь делаете? — спросил Александр.

— Мы решили фотографии пересмотреть, — ответила Настя.

— Ясно. А то думаю, что там Настя так рассказывает.

Девушка улыбнулась и смотрела на отца. Марина с Тимофеем уже стояли у кресла.

— Ну, я тогда пойду, не буду вам мешать, — сказал отец.

— Хорошо.

Он ушёл в другую комнату, а ребята вновь начали перелистывать альбом.

— Кстати, ты говорила занимаешься спортом. Вроде бегом? — спросил Тима.

— Да, бегом. Меня называют местным метеором. Где-то у меня была фотография с соревнований, — ответила Анастасия.

Девушка начала быстро перелистывать фотоальбом и практически в конце нашла нужное.

— Вот! — сказала она.

— Это же наш витебский стадион. Ты там соревновалась? — спросил мальчик.

— Да, много раз. Я даже иногда там просто так занималась.

— Круто.

— Кстати, у этой фотографии тоже есть история. Рассказать?

— Конечно, зачем мы тогда здесь собрались?

— Хорошо, слушайте.

“Летом 2021 года в Витебске проходили соревнования среди школ города. Наш тренер, Олег Игнатьевич, выбрал меня и свою дочь Олесю, мою первую подругу, когда я переехала к папе. Олеся сильно не переживала,