Доннерджек - Роджер Желязны

Выскочив за территорию, где производились работы, Транто обследовал окрестности, ощущая растущее сопротивление, когда он пытается перемещаться в пространстве, – его чувства в подобных ситуациях всегда резко обострялись. Вскоре он уже отчаянно сражался с преградой, расположенной посреди самого обычного поля. Задача оказалась непростой, но ему почти сразу удалось пробить небольшое отверстие и взглянуть на новый ландшафт – полно зданий, транспортных средств и каких-то массивных устройств. Тогда Транто поменял направление и попробовал отыскать какое-нибудь другое место.

Поле. Отлично. Он надавил посильнее. Три мощных толчка, и вот он уже выскочил в какой-то сад. По дороге он нанес страшный урон Хранителю – не имеет значения! Продолжая трубить, фант помчался вперед.

Восемь раз Транто преодолевал барьеры, разрушил специализированную ферму, комнаты для заседаний правления, лабораторию, занимавшуюся изучением поверхности Марса, кегельбан, бордель, помещение федерального суда, виртуальный кампус и только после этого оказался в зеленой долине, неподалеку от джунглей.

Там, посчитал Хранитель, его поведение никому не причинит вреда, – и продолжал спокойно дремать.

Транто снова стал отшельником.

Прихожане вышли из часовни в Веритэ, где после недолгой молитвы они привели в порядок заднее помещение, разделись и распростерлись на погребальных плитах, дабы поразмыслить о муках существования в период тьмы, а затем воспарили духом и прошли сквозь стену пламени на священные поля. Там они запели песнь Энлиля и Нинлиль, и оказались в коридоре между зиккуратами, над которыми возникли духи с телами львов и головами мужчин и женщин, и присоединились к общему хору со своими благословениями. Вскоре путники оказались в преддверии храма и постепенно заполнили двор.

Далее проведение церемонии взял в свои руки священник в таком же, как у всех, одеянии, если не считать наплечников и роскошного головного убора из золота и полудрагоценных камней, окруженного слабым голубоватым ореолом. Он рассказал прихожанам о том, как на Вирту уцелели Боги и вся остальная жизнь, и о том, что сейчас, когда в людских сердцах возрождается вера в высший разум, ранние божественные проявления в индо-европейской культуре должны стать центром поклонения, поскольку они сохранились в глубинах человеческого подсознания, где еще жива память о великих покровителях человечества. Эа, Шамаш, Нинурта, Энки, Нинмах, Мардук, Инанна, Уту, Думузи и многие другие – метафоры, как и все, кто пришел вслед за ними, воплощение лучших и худших человеческих качеств, но надо признать, что это самые древние и могущественные метафоры. И естественно, они космоморфны – олицетворение сил природы, подверженное эволюции, как и все в Вирту и Веритэ. Их суть распространяется как на количественный, так и на релятивистский уровень.

А потому молитесь, продолжал священник, древним богам кварков и галактик, богам небес и морской стихии, гор и огня, ветра и плодородной земли. Пусть возрадуется весь мир, ведь мы превратим истории о творениях великих в священные ритуалы. Священник заявил, что один из богов и сейчас находится в храме, принимая поклонение и даруя свое благословение.

После легкой трапезы люди быстро обнялись, а затем, воспользовавшись электронными карточками, имевшимися у каждого, кто отправлялся в Вирту, поспешили сделать новые перечисления в фонд церкви.

Церковь Элиш… В месопотамской истории сотворения мира энума элиш в приблизительном переводе означало: «Когда наверху» – а слова «элишизм» и «элишит» явились производными, хотя люди, исповедующие более традиционные религии последних тысячелетий, часто называли их «элши-сами». Сначала элишиты смешались с недолго просуществовавшими культами Вирту – гностическим, африканским, спиритуалистическим, карибским, – однако элишизм выдержал испытание временем благодаря изощренной теологии, привлекательным ритуалам и четкой структурированной организации. Его возросшая популярность говорила о том, что элишизм выйдет победителем в священных войнах. Эта религия не требовала умерщвления плоти – исключение составляли всего несколько дней священного поста. Кроме того, в элишизме присутствовали некоторые «ритуалы орги-астического характера» – определение, данное некоторыми антропологами. Элишизм использовал традиционные понятия рая и ада, где тех, кто перемещался между Вирту и Веритэ в сторону неизбежного перевоплощения, требующего лучших черт обоих миров поджидали инкарнации. Элишизм имел своих представителей как в Вирту, так и в Веритэ. Элишиты называли другие религии «поздними».

Время от времени, обычно в дни праздников, некоторым приверженцам религии, достаточно продвинувшимся по дороге духовного совершенствования, разрешалось входить в храм, где они поднимались на более высокую ступень посвящения, дарующую абсолютно новые удивительные и пьянящие сексуальные впечатления. В результате они получали некоторые незначительные преимущества в жизни, физические или психологические, которые безотказно действовали в Вирту, но иногда распространялись и на Веритэ. Данный феномен являлся объектом изучения антропологов в течение последнего десятилетия, хотя единственный вывод, к которому им удалось прийти, заключался в ключевой фразе: «психосоматическая перестройка».

На самом деле Артур Иден – высокий человек, с очень черной кожей и бородой, в которой проскальзывала седина, мускулистый, похожий на атлета, пережившего свои лучшие времена, – работал профессором антропологии в Колумбийском университете в Веритэ. Он стал элишитом, чтобы изучить символы веры и обычаи, поскольку специализировался на сравнительном анализе разных религий. Артур был потрясен тем, насколько его увлекла подготовительная работа: оказалось, что церковь создана настоящими знатоками своего дела.

Артур возвращался по дороге, вьющейся между пирамидами по полям и лесам, и тихонько напевал, размышляя о том, кто здесь управляет ландшафтами. Во время ночной службы его поразило небо, которое он довольно долго разглядывал в поисках знакомых созвездий. Позднее, при помощи простого прога, замаскированного под браслет, ему удалось записать картинку. Впоследствии он перенес изображение на экран компьютера и после долгих мучений установил, что ему показали современное звездное небо, только сдвинутое во времени на шесть с половиной тысячелетий назад. И снова Иден поразился усилиям, которые предпринимала церковь для доказательства законности своих притязаний на древнее происхождение. Естественно, он не мог не заинтересоваться священниками, стоящими у истоков элишизма.