Китайские агенты. Разведка Поднебесной от Мао до Си - Роджер Фалиго
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ЧК была не единственной организацией, действовавшей за кулисами. В то же время действовала и разведывательная служба Красной Армии «Разведупр» (более известная как ГРУ), возглавляемая генералом Арвидом Сейботом. В каждой стране мира ГРУ следило за военным потенциалом, а также за военными секциями коммунистических партий, которые сами были рождены Красной Армией. Родившийся в Латвии Ян Берзин, глава 3-го Управления (шпионаж), вскоре должен был стать главой ГРУ и продолжал активизировать операции в Азии. В Китае, после соглашения с Сунь Ятсеном, эта крупная служба, которая до сих пор действует под тем же названием, также курировала в качестве консультанта Военную академию Хуанпу, созданную китайскими националистами. В 1927 году военным атташе советского посольства в Гуандуне был полковник Семен Аралов, который в 1918 году был первым главой ГРУ при Троцком.
Мы уже слышали о третьей российской организации, присутствующей в Китае, более внешнеполитической, чем ЧК или ГРУ: Коминтерне, основанном в 1919 году для разжигания мировой революции. Ее подпольную деятельность организовывала Международная служба связи (OMS), которую возглавлял старый революционер по имени Иосип Пятницкий. Эта деятельность включала перевод средств и финансирование партий, союзов и комитетов, а также обучение агентов секретным навыкам, включая шифрование и трансляцию беспроводных сообщений, подделку документов и разработку прикрытий для секретных агентов.
Формируется организация советской разведывательной службы в Китае. Первого резидента ЧК в Пекине Аристарха Рыльски (настоящее имя Аристарх Ригуин) сменил в 1922 году армянский дипломат-шпион Яков Давтян, который совершил несколько миссий во Франции под именем «Жан Жан». Вскоре после прибытия в Пекин Давтян пожаловался своему начальнику Мейеру Трилиссеру, главе INO в Москве, что его отягощает огромный объем работы, с которой он сталкивается. «Рабочая нагрузка, хотя и чрезвычайно интересная, невероятно тяжелая и сложная. Нужно продемонстрировать большое чувство ответственности. Удаленность от Москвы, низкое качество связи, взаимное непонимание с Центром — все усложняет нашу работу. Я никогда в своей жизни не работал так усердно — даже в INO, — как здесь, и мои нервы никогда не подвергались такому напряжению».
Но товарищ Давтян неохотно показал на это смелое лицо, потому что Китай был, по его словам, «центром мировой политики, и не только ахиллесовой пятой мирового империализма, но и нашей». И даже если Ригуин и Давтян не особо ладили, «резиденции», или разведывательные пункты, INO в Пекине, Тяньцзине, Мукдене, Чанчуне, Харбине, Кантоне и Шанхае процветали, о чем свидетельствует обнадеживающий отчет, написанный Давтианом через год после приезда: «Работа идет хорошо. Если вы следили за документами, которые я отправлял, вы увидите, что мне удалось расширить нашу сеть по всему Китаю, а это означает, что ничего важного не может произойти без нашего предупреждения. Наша сеть контактов расширяется. В целом могу сказать, что никто из белых русских, живущих на Дальнем Востоке, не может остаться незамеченным. Я знаю все, что происходит, часто даже до того, как это действительно произошло».
11 февраля 1923 года Давтян направил в Центр, в штаб-квартиру московской разведки, сообщение: «Я значительно расширил нашу деятельность. Теперь у нас есть соответствующие резиденции в Шанхае, Тяньцзине, Пекине и Мукдене. Я создал в Харбине значительный административный аппарат. У нас есть планы проникнуть в японскую разведывательную службу и в широкую сеть информаторов в Шанхае».
В Пекине советскую военную разведку (ГРУ) официально представлял генерал Анатолий Геккер, который был военным атташе советского посольства там до 1925 года. Одной из официальных миссий Геккера в то время было оказание помощи российским военным советникам, прикрепленным к гоминьдановской армии. Следовало наблюдать за созданием националистического учебного корпуса военной разведки и руководством разведывательной службой под названием «Колледж» (Чжунсюэ), которой руководил высокопоставленный деятель Гоминьдана, бывший учитель по имени Тан Пин-сан. Советы осуществляли, таким образом, контроль за зарождающейся китайской коммунистической службой разведки и националистов, чей лидер, Сунь Ятсен, продолжал поддерживать союз с Москвой вплоть до своей смерти в марте 1925 года.
Этот формально существующий военный аппарат был лишь верхушкой айсберга. На практике подавляющее большинство разведывательных данных ГРУ в Китае, таких как разведка ЧК/ГПУ в СССР, собирались «нелегалами»: тайными секретными агентами, находящимися в роуминге или постоянно дислоцированными. Их следы можно найти в сотнях отчетов французской разведки, с которыми я ознакомился, благодаря которым я смог создать настоящую разведывательную сеть в российском шпионаже в Китае в 1920-х и 1930-х годах. Это было довольно сложным мероприятием, учитывая, что мы говорим о мире, где у каждого было несколько псевдонимов, вымышленных имен и «поддельных» паспортов, которые имеются в архивах французских консульств в Шанхае и Тяньцзине с межвоенного периода.
Коммунистическая партия Китая создавала свою подпольную сеть отнюдь не только в Китае, во французских концессиях и международных поселениях в Шанхае и Гонконге. В Париже молодые боевики по программе работы-учебы также обучались тайным методам. Им пришлось противостоять французской полиции, контрразведке и внешней военной разведке, которым было поручено искоренить их. Награжденным медалями Первой мировой войны начальникам полиции Луи Дюклу и Шарлю Фо-Па-Биде из Sûreté (французской службы безопасности) и полковнику Анри Лэни, главе службы контрразведки и разведки (SCR), пришлось сместить акцент в своей работе на борьбу с нарастающей волной большевизма и его агентов. Так называемая «желтая опасность» была еще впереди, но политические волнения в Китае и Индокитае требовали высокой бдительности и вызвали серьезную озабоченность Французской империи в Азии. Для боевиков с Дальнего Востока обучение тому, как помешать ловушкам, установленным мастерами-шпионами на улицах Парижа, Лиона и Марселя, означало, что они уже играли роль в этой войне теней.
Хакки Чжоу Эньлая приезжают в Париж
Китайские хакки раньше были кочевым народом; отсюда и их название, что означает «гостевые семьи». На протяжении многих веков они бежали от монголов и искали убежища: на равнинах центрального Китая, к югу от Желтой реки, у Жемчужной реки в Гонконге, в Кантоне и в других местах. Они были столь же храбры в битвах, сколь и смелы в своих путешествиях. Многие уехали из Китая. Они составляют особую этническую группу со своим непонятным диалектом, а также символами и ритуалами, которые сильно отличаются от таковых у остальной китайской диаспоры. Во времена династии Цин 1644–1912 гг. Их пышные волосы свидетельствовали о том, что они отказались выразить верность маньчжурским завоевателям, обрив головы и сохранив только одну косу. Женщины имели те же права, что и мужчины, по крайней мере с точки зрения права
