Вообще ЧУМА! история болезней от лихорадки до Паркинсона - Паевский Алексей

Присмотритесь к ее образу. Вам не кажется несколько странной поза Венеры? Противоестественно опущено левое плечо девушки, да? Все так. Именно это – вкупе с крайне преждевременной смертью – и позволило поставить диагноз красавице: чахотка. Она же – туберкулез. Вы спросите, какое плечо имеет отношение к респираторному заболеванию? На самом деле, как говорят фтизиатры – специалисты по туберкулезу – не бывает только туберкулеза волос и ногтей. Все остальное это заболевание тоже поражает. Характерное опущение плеча говорит о том, что у девушки, помимо легочной формы, развился и костно-суставный туберкулез, поразивший плечевой пояс.

Давние знакомые

Английский писатель и проповедник Джон Баньян, живший и творивший в XVII веке называл туберкулез «капитаном среди несущих смерть». Неудивительно, ведь в те годы, по данным историков медицины в Лондоне туберкулезом болел каждый сотый. А в XIX веке туберкулез стал причиной каждой четвертой смерти в Европе. Да и сейчас, несмотря на то, что первое противотуберкулезное лекарство появилось более 60 лет назад, в мире от туберкулеза умирает ежегодно около 1,7 миллионов человек. Целый Новосибирск! И, кстати, больных туберкулезом в мире (по данным ВОЗ на 2015 год) более десяти миллионов. Это больше, чем когда-либо в истории человечества. Понятно, что это связано с ростом населения, но все же… Кстати, и динамика тревожащая – например, в 2009 году больных было на миллион меньше. Столетиями туберкулез не щадил никого и нигде – он унес у нас Чехова и Надсона, у украинцев – Лесю Украинку, у норвежцев – Нильса Абеля, у англичан Джейн Остин и Шарлотту Бронте, а у всей Южной Америки – Симона Боливара.

Давайте постараемся разобраться, что же это за болезнь, и как человечество пытается с ней бороться.

Как давно люди знакомо с туберкулезом? Про человечество не скажем, но вот в 2001 году вышла интересная статья, которая рассказала о секвенировании ДНК вымершего бизона. Две независимые лаборатории показали: уже 17 тысяч лет назад (возраст бизона установили радиоуглеродным методом) микобактерии туберкулеза уже поражали несчастных животных.

Археологам и антропологам известны останки людей, которым несколько тысяч лет, с характерными костными изменениями, а первые тексты с описанием болезни имеют возраст более 3000 лет (Индия) и 2000 лет (Китай).

Чахотку прекрасно знали в Древней Греции, называя ее фθίσις (отсюда и фтизиатры). Но если Гиппократ считал туберкулез не заразным, а скорее наследственным, то, например, афинский ритор Исократ в IV веке до нашей эры уже превосходно понимал, что больной «фтизисом» может заразить другого.

Великий Авиценна, живший 1400 лет спустя, уже описал туберкулез почти современно, верно определив и путь передачи – воздушно-капельный. Конечно, тогда лечить его не умели: рекомендовали отхаркивающие средства, покой, тепло, хорошее питание – и молиться, что организм справится с болезнью.

Любопытно, что в средние века туберкулез, вероятно, сильно поддерживал легенды о вампирах. Посудите сами: в семье кто-то умирает, а затем остальные члены семьи начинают тоже слабеть, бледнеть и один за другим умирать. Неудивительно, что люди считали, будто первый умерший высасывает кровь или просто силу у своих родичей.

Туберкулез был настолько разнообразен и настолько важен для истории, что за борьбу с ним вручили сразу три нобелевские премии. Хотя слово «туберкулез» встречается в формулировке лишь к одной из них.

Взлеты и падения Роберта Коха

Кох родился 11 декабря 1843 года в местечке Клаусталь-Целлерфельд в Нижней Саксонии в семье горного инженера. Роберт оказался очень одаренным ребенком: уже в пять лет он поразил своих родителей тем, что научился самостоятельно читать, рассматривая газеты. В этом же возрасте его отдали в начальную школу, а через три года он уже поступил в гимназию. Кох учился с удовольствием и выказывал явный интерес к биологии. Что, очевидно, и определило его дальнейший выбор: в 1862 году он поступил в Геттингенский университет, где увлекся медициной. Именно здесь, в Геттингене, в то время преподавал знаменитый анатом Якоб Генле, труды которого были первыми ласточками в области микробиологии (впрочем, еще он известен как первооткрыватель петли в нефроне почки, теперь известной как петля Генле). Возможно, именно его лекции пробудили у юного Коха интерес к исследованиям микробов как возбудителей различных заболеваний.

В 1866 году Роберт Кох получил степень доктора медицины и в течение полугода работал в знаменитой берлинской клинике Шарите – под руководством великого Рудольфа Вирхова. Кстати, именно Вирхов будет регулярно подвергать критике микробную теорию Коха, противиться распространению его открытий и даже мешать карьере. Поначалу Вирхов вообще прямо говорил ученику, чтобы тот не тратил попусту времени на ерунду и занимался лечением людей.

Но уже в следующем году Кох женился на Эмме Фрац и получил место в больнице в Гамбурге. Еще два года молодая семья переезжала из города в город, пока наконец не осела в Раквице, где Кох устроился в местную лечебницу для душевнобольных. Но, кажется, размеренная жизнь была совсем не для него. Несмотря на сильную близорукость, Кох сдал экзамен на военного врача и отбыл в полевые госпитали начавшейся в 1870 году Франко-прусской войны, где он столкнулся не столько с хирургической практикой, сколько с молниеносно распространяющимися в окопах холерой и брюшным тифом.

Через год Роберт демобилизовался, а в 1872 году получил должность уездного санитарного врача в Вольштейне. Именно в этот период жена подарила ему на 28-летие новый микроскоп. И скоро медицинская практика отошла на второй план: Кох все дни напролет пропадал за окуляром подарка. И вспышка сибирской язвы среди местного крупного и мелкого рогатого скота оказалась очень кстати.

Основываясь на опыте Пастера, который уже пытался найти возбудителя этого заболевания, Кох проводил многочисленные опыты над мышами. При помощи «прививок» крови, взятой из селезенки здоровых и умерших от сибирской язвы животных, он пытался заразить подопытных грызунов. Результаты экспериментов позволили ему подтвердить предположение, что сибирская язва может передаваться через кровь.

Правда, это Коха не удовлетворило. Он хотел также проверить, может ли сибирская язва передаваться без непосредственного контакта с заболевшим скотом. Роберт получил чистые культуры бактерий и тщательно их изучил, подробно зарисовывая и описывая процесс размножения Bacillus anthracis, попутно отмечая их уникальную способность пережидать неблагоприятные условия.

Результатом этой кропотливой работы стал труд, который при содействии профессора ботаники Университета Бреслау Фердинанда Кона был опубликован в 1876 году в передовом ботаническом журнале Beiträge zur Biologie der Pflanzen, детище Фердинанда Кона (который, кстати, относил бактерий к растениям). Несмотря на протесты Вирхова, считавшего, что болезни имеют внутреннюю природу, а их причина – «патология клеток», Кох приобрел определенную популярность, но не расстался со своей крошечной лабораторией в Вольштейне. Еще четыре года он совершенствовал методы окрашивания и фиксации микроскопических препаратов, а также изучал различные формы бактериального инфицирования ран. В 1878 году он опубликовал свои работы по микробиологии.

Известность приносит свои плоды: в 1880 году Роберта Коха назначили советником в Имперском бюро здравоохранения в Берлине. Именно здесь у него появилась возможность собрать лучшую в его жизни лабораторию. Исследовательская работа сразу пошла в гору. Кох изобрел новый микробиологический метод – выращивание чистых культур бактерий на твердых средах. Например, на картофеле. А также новые методы окрашивания, позволяющие легко разглядеть и идентифицировать бактерии при помощи микроскопа. Уже через год он опубликовал работу «Методы изучения патогенных организмов» и вступил в полемику с коллегой по микробиологическому цеху Луи Пастером по поводу исследований сибирской язвы. Ученые развернули настоящую войну на страницах научных изданий и в публичных выступлениях (вообще, такие войны очень характерны для науки конца XIX – начала XX века, достаточно вспомнить о Первой нейробиологической войне между Камилло Гольджи и Сантьяго Рамон-и-Кахалем).