Вожак - Генри Олди

С Лючано Борготтой, мужем Юлии, у трибуна были общие воспоминания, и не сказать, чтоб приятные.

Поморщившись, он дал звук.

— …Антоний Дец Гракх?

— Да.

— Полтора года назад вы посещали Тишри как Антоний Гракх Дец. Какая фамилия у вас первая?

— Сейчас — Дец. В тот раз — Гракх.

— Причина?

— Это имеет значение для разрешения на въезд?

— Нет.

— В таком случае, не ваше дело, офицер.

— Вот ваш паспорт. Проходите.

Выйдя за желтую линию, Антоний остановился, поджидая Юлию. Лицо его бесстрастием могло соперничать с лицом контролера. В отличие от гематра, Тумидус знал, почему телохранитель менял порядок своего двойного номена. Когда Антоний последовал за Юлией в изгнание, старый лис постарался обезопасить многочисленное семейство Дец от лишних распросов. Верность гражданина изменнице родины — повод для сплетен и пересудов. По линии Гракхов у Антония родственников осталось мало: сводный брат, начальник военного училища на Тренге, не обремененный семьей, да двоюродная тетка, впавшая в маразм старуха-вдова.

Когда Юлии вернули расовый статус, маскировка потеряла смысл.

— …Юлия Руф?

— Да.

— Вот ваш паспорт. Проходите.

— Всего доброго, офицер.

— Нет, погодите. Задержитесь у линии.

— Проблемы?

— Ждите у линии. Лючано Борготта?

— Да.

— Вы, насколько мне известно, коллантарий?

— Ну? — голос мужа Юлии звенел от раздражения.

— Ваша жена — тоже коллантарий?

— Это что, преступление?

Вот так всегда, говорил весь вид Лючано Борготты. Стоит куда-нибудь прилететь, и начинается кавардак. Скоро уже по нужде нельзя будет сходить, чтобы из унитаза не грянул окрик: «Стоять! Ноги на ширине плеч!». С трудом удерживаясь от желания надерзить погранцу, Лючано засунул руки в карманы, выпятил грудь — и стал похож на драчливого петуха. Присутствие супруги лишь разжигало в нем боевой пыл.

— Почему вы прилетели на яхте?

— А как мы должны были попасть на Тишри? Пешком прийти, что ли?!

— Вы коллантарии. Вам не нужна яхта. Повторяю вопрос…

— Не надо, я понял. Офицер, коллант — это группа из шести-семи участников. Вдвоем мы с женой, как бы нам ни хотелось, не в состоянии образовать полноценный коллант. А тащить за собой с Китты на Квинтилис, с Квинтилиса на Борго, а потом — с Борго на Тишри еще пятерых человек…

— Ясно. Проходите.

— …у которых полным-полно своих собственных дел и забот…

— Господин Борготта, вы свободны.

— …и которым нет дела до причуд тишрийских сторожей…

— Повторяю: свободны. Вы тоже, госпожа Руф.

Продолжая бурчать, Лючано догнал жену. По мере удаления от ретивого контролера он повышал градус речи: упреки перерастали в оскорбления, а оскорбления — в откровенную брань. Чувствовалось, что сегодня не лучший день в жизни заведующего кафедрой инициирующей невропастии.

Жизнь налаживается, подумал Гай Тумидус, следя за взбешенным Борготтой. Если он не остынет в ближайшие полчаса, я соглашусь, что день прожит не зря. Набрав прямой индекс связи с Юлией, трибун повернулся к бармену:

— Как называется ваше заведение?

— «Золотой ключ».

— Спасибо.

В сфере было хорошо видно, как Юлия кивает. Имплантант за ухом позволял ей слышать диалог Тумидуса с барменом так же ясно, как если бы помпилианка находилась у стойки. Трибун не стал добавлять «Жду здесь!» или что-то в этом роде. Юлия терпеть не могла дополнительные разъяснения, полагая их пустой тратой времени. Хочешь увидеть разъяренную львицу? — начни нудить в беседе с госпожой Руф.

— Накройте столик на четверых, — велел Тумидус. — Там, в углу.

— Сделаете заказ?

— Графинчик водки. Тутовая есть?

— Есть, — бармен ничуть не удивился. — Выдержанную?

— Разумеется. Легкая закуска на ваше усмотрение.

— Кофе?

— Всем, кроме меня. Дальше — по обстоятельствам.

— Кофе?

В последнее время Юлий возненавидел кофе. Еще бы, если твой организм пропитался им насквозь! Работать приходилось сутки напролёт, а от синтетических стимуляторов Юлий отказался наотрез. Сейчас он и без кофеина был на взводе.

— Минеральной воды. Похолодней.

Мамерк фыркнул с осуждением: вопрос предназначался госпоже Зеро, а консультант беспардонно нарушил субординацию.

— И мне воды, — кивнула старуха.

Лысый набрал заказ в сервисной голосфере. Три высоких бокала — два с водой, один с ядовито-жёлтым апельсиновым фрешем — выехали из недр стола. Сделав глоток, Юлий оглядел зал ожидания. Бизнес-класс-II, автоматическое обслуживание. Строгий интерьер в стиле «хай-тек»: льдистые тона. Большинство столиков занято. Гул голосов время от времени перекрывало бархатное контральто информателлы:

— Рейс № 1274/2 «Тилон — Бисанда — Тишри» прибыл по расписанию. Встречающих, не имеющих программы индивидуального слежения по имущественным, религиозным или иным причинам, просим пройти в зал прибытия номер три первого восточного терминала…

Сейчас не стоило опасаться агентов бесчисленных разведок и контрразведок, которыми кишела Тишри. Шефы спецслужб получили недвусмысленные приказы из самых верхов, считай, из поднебесья: в дела Совета Лиги до особого распоряжения не лезть! Увы, независимым журналистам отдать такой приказ было некому. А прозрачные намёки поумерить пыл действовали на эту братию, как красная тряпка на быка. В итоге госпожа Зеро вместо VIP-зала ожидания облюбовала тихую заводь, многолюдную и непритязательную, где акулам гала-новостей не придет в голову искать жирную добычу.

Монету прячут среди других монет, человека — в толпе.

Полностью избежать утечки информации по Астлантиде не удалось. Кое-что просочилось на ранней стадии, во время отправки первых кораблей Лиги. Сплетни, домыслы, искаженные обрывки сведений, более или менее достоверных. Информационное пространство Ойкумены пришло в движение, подогреваемое запахом сенсации и воплями-заклинаниями о свободах граждан:

«Народ имеет право знать правду!»

Требовалось выпустить пар из котла, иначе варево выплеснулось бы мутным потоком, обжигая правых и виноватых. Коммюнике Совета Галактической Лиги было предельно лаконичным:

«На дальней границе Ойкумены найдена очередная обитаемая планета с цивилизацией ранне-технологического уровня развития. В настоящее время СГЛ рассматривает вопрос о включении планеты в Лигу. Ситуация осложняется рядом вялотекущих конфликтов между туземными государствами. В повестку заседания СГЛ включен вопрос о возможности высадки на планету ограниченного миротворческого контингента ВКС Лиги».

Прочитав коммюнике, Юлий восхитился. Ни слова лжи! Даже насчет «уровня развития» — чистая правда. О том, что астлане — энергеты, в коммюнике тактично забыли упомянуть. Опять же, акценты: «очередная обитаемая планета», «вялотекущие конфликты», «возможность высадки»… В итоге событие, грозящее потрясением основ, низвелось до малозначительной рутины. Открыли каких-то варваров! Их что ни год открывают. Туземцы грызутся между собой? Грызня в порядке вещей. Принимать новичков в Лигу или нет? Пусть у Совета голова болит: принимать, не принимать, на каких условиях…

Репортёры пытались узнать больше. Им скормили ряд несущественных подробностей, а также снимки астланских джунглей. Порция экзотики, от которой зрители увяли через пять минут. В финале пресс-атташе Совета дал краткое интервью, отделавшись обтекаемыми формулировками и ничего не сказав по существу.

По части демагогии атташе имел большой опыт.

Сенсация оказалась дутой, материал не стоил драгоценного внимания прессы. Лишь бойцы «жёлтых» — наижелтейших! — каналов с упорством шакалов кружили вокруг штаб-квартиры СГЛ. Они пытались разговорить всякого, кто имел доступ хоть к чему-нибудь. С назойливыми щелкоперами следовало быть настороже. Если уверятся, что от них скрывают что-то важное — зубами вцепятся, добудут информацию всеми правдами и неправдами.

А что не добудут, сами сочинят.

Из-за шакальих стай Юлию Тумидусу настоятельно рекомендовали не покидать территорию представительства Помпилии без крайней необходимости. Это была вторая причина, по которой он за три месяца не успел полюбоваться Сиккимом — городом, где располагалась штаб-квартира СГЛ.

Первая же и главная причина была — работа.

Ежедневные сводки по энергоресурсу рабов. Отдельно тех, что принадлежали погибшим либурнариям. Отдельно — по рабам уцелевших: Кнута, Змея и Ведьмы. Отдельно — по рабам декуриона Жгуна, погибшего при попытке клеймения. Рабов центуриона Скока, высосанных досуха, кремировали; эту графу статистики закрыли навсегда. Результаты экспериментов по установлению связи через рабов: как дальней, так и внутри системы. Отчёты военнослужащих…