Бывшие (СИ) - Лель Агата

Это не свободные отношения, нет, это отношения, которые пока еще не привели к браку. А туда мы оба не торопимся. Я однажды был женат, Иванна — трижды. Мы оба успели поиграть в семью и сейчас наслаждаемся зрелыми отношениями, в которых нет ультиматумов, раздутых из ничего конфликтов и каких-то табу. Нам хорошо вместе, правда, но, к сожалению, сердце мое не колотилось так часто при виде нее даже на первых свиданиях, как колотилось при встрече с Викой. А сегодня оно вовсе едва не пробило дыру в грудной клетке, стоило мне ее просто увидеть.

Я даже не знал, что она здесь, Варя и словом не обмолвилась об этом.

А она тут, да еще с кем! Дабозов? Именно этот темный криминальный тип, серьезно?! Впрочем, ее всегда тянуло к плохим парням, стоит вспомнить только этого ее бывшего Рустама. Но тот что — обычный гопник, а вот Дабозов фигура куда более подозрительная.

Вика, Вика, и снова ты куда-то влезла…

Еще недавно мне казалось, что я ее окончательно отпустил, но сейчас, обнимая одну женщину, понимаю, что никак не могу выбросить из головы мысли о другой.

Та другая, которая за считанные дни снова кардинально перевернет мою жизнь.

Глава 6. Вика

— Буду сегодня поздно, не жди, — Тигран стоит у зеркала гардеробной, доводя до идеала узел галстука. Он уделяет массу времени своей внешности и выглядит безупречно всегда, но сегодня возится особенно долго, а запах парфюма я ощущаю даже с другого конца нашей огромной спальни. Настолько огромной, что вся моя прошлая квартира не дотягивает размерами до этого поистине королевского «сайза».

— Поздно или не вернешься вообще?

— Не могу знать, Тори, как пойдет.

Я чувствую, что сегодня он поедет к другой женщине. Не знаю наверняка, за руку никогда не ловила, никогда не видела каких-то переписок и не слышала приглушенных разговоров из ванной, я просто это чувствую, словами не объяснить. Наверное, подобное чувствует каждая женщина, где-то на уровне интуиции.

Это началось не сразу, примерно через год нашей совместной жизни — сначала он просто стал изредка «задерживаться», затем пропадать на всю ночь. Разумеется, никогда ничего не объясняя. Но я научилась безошибочно распознавать, когда он был у другой — приезжая утром он обязательно приносил мне какое-нибудь украшение, огромные букеты цветов. Он осыпал меня комплиментами, целовал, и был особенно внимательным в эти дни, не выдавая ничем своих измен. А я, не смотря на свой вспыльчивый характер, никогда не устраивала ему сцен и даже не пыталась выяснить, есть ли у моих подозрений почва или это действительно просто подозрения.

Ну узнала бы я наверняка — и? Что бы это изменило? Ничего. Я все равно не смогла бы собрать вещи и гордо хлопнуть дверью, потому что он достанет меня даже из-под земли и вернет. Он говорил мне об этом многократно. Говорил с улыбкой, очень ласково, вроде бы в шутку, но так, что по позвоночнику бежали колючие мурашки.

Спустя полгода наших отношений я случайно узнала от болтливой горничной, что до меня он несколько лет жил с женщиной. Она была очень темпераментная, они часто ругались. А потом она ему изменила… и после этого исчезла. Просто испарилась, словно никогда и не было. Ее не нашли до сих пор, никто не знает, где она и что с ней. И я очень хочу надеяться, что она просто продала все подаренные им побрякушки, сменила имя и удрала из страны.

После того разговора у меня появился тайный счет и шкатулка с украшениями, о которых не знает ни одна живая душа. Ну, я надеюсь, что не знает.

Нет, пока мыслей сбегать от Дабозова у меня не возникало — кроме недоказанных измен и методичного морального давления он никогда не распускал руки и не делал чего-то такого, что стало бы жирной точкой. Я живу с ним, живу внешне очень благополучно… но продолжаю потихоньку откладывать. На всякий случай.

— Какая-то важная встреча? — прощупываю почву.

— Да, кое-что намечается, не бери в голову, ложись спать, — наносит на ладонь немного геля и проводит по черным, с редкой проседью, волосам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я никогда не ревновала его, потому что никогда не любила так, как могла бы и как умею. Но меня, как и любую женщину задевает, что он ходит на сторону. Даже учитывая то, что он продолжает меня всячески баловать и его интрижки на наших отношениях вообще никак не отражаются — все равно задевает. Мне неприятно ложиться с ним в постель после очередного его возвращения утром с бриллиантовой подвеской. Неприятно думать, что именно сподвигло его мне ее подарить. Неприятно, но у меня нет выбора. Он меня его просто играюче лишил.

Эта спальня — моя клетка, и выпорхну я отсюда лишь тогда, когда ему надоем. Это я тоже уже давно приняла как факт.

Такая узница без кандалов. Иди куда хочешь, но только попробуй уйти.

— Плодотворных тебе переговоров, — давлю улыбку и, отвернувшись к огромному панорамному окну, за которым расположен чудесный, подсвеченный огнями, сад, задаю неосторожный вопрос, который мучает меня с вчерашнего вечера: — А… тот мужчина, как его там… Градов? Кто он вообще? Твой партнер по бизнесу?

— Нет. Пока​, — выделяет интонацией, — не партнер. Но ты же знаешь, что я не терплю отказов и всегда добиваюсь чего хочу, — отворачивается от зеркала и, подойдя ко мне вплотную, обнимает сзади за талию. Потом с упоением опускает ладони чуть ниже, с наслаждением наглаживает бедра. — А может, вернусь чуть раньше… — шепчет на ухо. — Посмотрим.

— Я буду ждать.

Я бы хотела любить его, млеть от поцелуев, хотела бы сходить с ума от ревности, быть рядом с ним живой… но этого так и не произошло.

Нет, он не купил меня, его деньги никогда не играли огромной роли, скорее я связалась с ним в отчаянной и откровенно инфантильной надежде, что когда-нибудь об этом узнает Саша. Поймет, кого упустил, ведь раз я интересна такому мужчине — богатому, властному — мужчине, который мог выбрать себе любую, но выбрал именно меня, значит, я чего-то стою. И он полный кретин, что бросил меня тогда на перроне! Эта сцена откровенного унижения до сих пор стоит у меня перед глазами.

Да, он не просил меня валяться у него в ногах и даже запрещал это делать, но я же умоляла меня простить! Я любила его словно помешанная. А он все равно уехал. И за это я ненавидела его все эти годы.

Теперь он знает, с кем я, «мечта» исполнилась, но почему-то я не чувствую никакого ликования. Только бешеный душевный раздрай и проклятое желание… увидеть его снова.

Глава 7

Когда Тигран уезжает, я наконец-то чувствую долгожданное облегчение — я предоставлена самой себе и могу заняться чем угодно: поплавать в бассейне, вызвать массажиста на дом, даже выпить вина, не переживая, что кто-то будет сидеть и считать каждую каплю. Я могу заняться чем угодно, но вместо этого хватаю ноутбук и разыскиваю хоть какую-нибудь информацию о Саше.

Много лет я запрещала себе это делать, но после вчерашней встречи чувствую острую необходимость узнать, как он жил все эти годы.

К сожалению, информации в сети о нем оказалось крайне мало: холост, детей нет, владеет небольшим, но довольно рейтинговым частным охранным предприятием. Не густо. Но особенно порадовало, что не женат. Хотя разве не должно быть мне на это наплевать? Но вот выходит, что все-таки небезразлично…

Я понятия не имею, насколько Тигран взял меня под контроль, мониторит ли историю просмотров в браузере, но на всякий случай удаляю все то, что может меня как-то скомпрометировать. И когда заношу палец над последней строчкой, раздается телефонный звонок…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Здравствуй, мама, — зажимаю мобильный между плечом и щекой, стирая остатки своей «провинности» в компе.

— Пока тебе не позвонишь, ты и не подумаешь объявиться.

— Ну, прости, ты же знаешь, что Тигран не очень любит, когда я езжу куда-то без него. И обижается, кстати, что ты до сих пор не хочешь с ним познакомиться.

— Еще чего! Ты же знаешь, что я на дух его не выношу!