Сборник рассказов. Бешеные девушки - Роман Непевный

Из штаба несколько офицеров тоже там присутствовали. Многие сидели с озлобленными глазами, атмосфера была наэлектризованная. Все ждали какое им даст задание командир роты.

В расположение вошел командир роты. Солдаты встали.

— Садись! — произнес он, грозно смотря на солдат.

Сев за стол, он начал подробно рассказывать порядок действий сержантов. В какой-то момент к нему подошел солдат и передал эти заметки.

Оказалось, что ночью второй дневальный, когда убирал мусор уперся своими глазами в заметки, и не смог их выбросить.

Он оставил их у себя, а когда случилась учебная тревога кому-то их передал. В какой-то момент во время совещания один из солдат подошел к командиру роты и вручил ему заметки.

— Это что? — спросил командир роты у солдата

— Это Непевный оставил ночью. — ответил солдат.

— Потрясающе — произнес командир роты о озлобленной улыбкой. — Непевного сюда быстро!

Меня позвали, и я вошел в расположение, где происходило это действие. Воцарилась тишина, а командир роты прервав совещание начал читать эти заметки громко вслух, с таким выражением, что многим это показалось даже чересчур. Но услышав эти заметки солдаты начали падать со стульев, у некоторых начали болеть животы, офицеры не могли стоять, им нужно было присесть, над всем расположением стоял дикий гогот. С тех пор в армии я старался особо ничего не писать. Но написал я всего лишь еще один раз во время наряда ночью. Там я написал про природу, так как мне захотелось почему-то написать про природу. Сидел я возле кпп, темной ночью, никого рядом не было, скукота сумасшедшая, я взял лист бумаги и писал: «Травка зеленая, птички щебечут…».

Когда я оказался в роте, командир роты собрал всех солдат, чтобы поставить в наряды. Снова ему попались эти заметки прямо в руки. Он зачитал их громко и четко. Строй солдат стал разваливаться, от безумного смеха, некоторые падали наповал.

— Непевный!

— Я!

— Сегодня в наряд не идешь! Птички у него щебечут…

После этого в армии я не писал заметок.

"Бешеная" девушка

Проснувшись утром Татьяна слышала много голосов в своей голове. «Ты должна быть с ним!» — говорил голос ее мамы. «Он тебе в мужья не годится!» — говорил голос ее отца. Открыв глаза, первое что, она увидела — это костыль, стоящий у стола. В постели рядом Вадима не было. Татьяна пошла в ванную, чтобы умыться: «Сука!» — произнесла она и стала одеваться.

Одев свои любимые джинсы и черные туфли, она высушила волосы, немного нанесла косметики на лицо и свежая вышла на улицу. Весь день работы в пекарне она улыбалась, была вежливой с покупателями. Ей даже давали комплименты. Отработав смену достойно, она поехала домой. Вадима до сих пор не было. Он пришел в первом часу ночи. Она в это время уже сидела на диване с бутылкой коньяка. В ее глазах были стеклянные слезы, а глаза светились как плазма.

— Привет Тань, я пришел! — раздался из прихожей голос Вадима.

— И где ты пропадал в прошлую ночь? — спросила она с чувством омерзения к нему, и явным желанием нанести ему удар.

— Мы с другом выпивали — сказал Вадим, подходя к ней и привычным жестом хотел ее обнять и поцеловать в губы.

Она оттолкнула его.

— Не подходи ко мне! — вскрикнула она. — Я уверена ты был с Оксаной.

— Я… — начал он говорить.

— Замолчи! Говорю я! — с этими словами она взяла костыль и замахнулась им на Вадима, бросив прям в него. Он увернулся и бегом направился к выходу.

Прямо в ночном платье Татьяна вышла на улицу с костылем и одним желанием: нанести сокрушительный удар по ее парню.

— Вадим! — заорала она. — Сука! Я тебя ненавижу!

С этими словами она ударяла костылем по земле. В соседних домах начали включать свет. Был один час ночи.

— Дай мне объясниться — говорил умоляющим тоном Вадим.

— Заткнись! Сука! — завопила Таня.

У Вадима кружилась голова. На весь двор его девушка орала на него. На время Мир перестал для него существовать. Он видел только горящие глаза и залпы огня высекаемые из рта его девушки. Это были не гнев, не ярость, а выходившие через крик накопленные месяцами, не высказанные, залежавшиеся глубоко внутри эмоции, но им дав повод, они стремглав полетели словно пули, поражающие точно в цель на ее парня.

Спустя пятнадцать минут Таню забрали в полицию, где она провела всю ночь. А ее парень Вадим пересмотрел свое отношение к женщинам. Он понял, что с ними лучше не играться, потом больнее же будет.

Мстить у них получается очень хорошо. А Таня с тех самых пор перестала долго накапливать эмоции. Если ей не нравилось что-то, она тут же заявляла об этом, совершенно не думая о том, что об этом подумают другие люди. Они продолжали встречаться. А отношения стали более прочными.

Свидание у залива

Проснувшись Екатерина посмотрела наверх — луна светила ей в глаза. Это было лето, а она лежала со своим парнем Игорем на берегу залива. После купания они пошли к простыням на берег и стали кружиться в объятиях, обмениваясь комплиментами. Он брал ее за талию и признавался в любви к ней. Из залива раздавалось кряканье уток, разводящих большие круги. Они оба прилегли на простыни и стали вспоминать свое детство, кто чем занимался, свои увлечения, тайны, всякие премудрости.

— Я с отцом часто спорила — говорила Катя Игорю — Во мне возникали обиды, за то, что он редко бывал со мной, и то, что я не могла с ним поговорить откровенно, это меня очень злило.

— А я только недавно за долгие годы, может десятилетие, сказал папе, что люблю его. Мне этого действительно хотелось. Мне стало ясно одно. Просто я его люблю. Именно он мне нужен в качестве отца, и никто другой. Где бы я ни был, что бы у меня не было со здоровьем или другие ситуации, я знаю, что даже короткий разговор с моим отцом — и мои духовные силы растут. Моя сила духа увеличивается. Я чувствую что-то свое, родное и словно присасываюсь к своим корням. Они лежали на простыни, кушали по яблоку и терлись ногами друг о друга.

— А с матерью у тебя как? — спросила Катя.

— С матерью я долгое время спорил с ней, раздражался, злился. В один момент понял — моя мама, самая лучшая на свете, потому, что она моя мама.

Катерина положила левую руку Игорю на живот и прижалась к нему. Он гладил ее по голове, перебирая