Журнал «Вокруг Света» №02 за 1963 год - Вокруг Света

Красный цвет растительности Марса подсказали фотографические наблюдения. А между тем до самого последнего времени многие астробиологи были убеждены, что марсианские растения синего, голубого, зеленовато-серого цвета. Почему?

При наблюдениях в телескоп «моря» Марса казались ученым явно зеленовато-голубоватого цвета. Однако это был своеобразный обман зрения — результат «цветового контраста». «Моря», окрашенные в красный цвет не так ярко, как «материки», казались на фоне марсианской «суши» голубоватыми. Была выдвинута теория, по которой окраска растений связывалась с температурой, климатом. Считалось, что холодный климат Марса дает голубой цвет растительности, умеренный земной — зеленый, жаркий Венеры — желтовато-оранжевый. На деле же все обстоит гораздо сложнее. Пигментная окраска зависит не от климата, а от того света, которым облучают растения.

Давно уже биологи заметили, что водоросли с глубиной меняют свой цвет. В Кильской бухте, например, зеленые водоросли встречаются лишь у поверхности воды. Начиная с 8 метров, все чаще попадаются красные и бурые, на глубине они становятся полными хозяевами.

Все дело тут в «качестве» света, проникающего на глубину. Хлорофилл, зеленый хлорофилл, господствующий на поверхности Земли, пасует, как только встречается с лучами, к которым он «не привык». В воде привычные для хлорофилла красные лучи солнечного спектра задерживаются верхними слоями, и у глубинных водорослей вступает в работу другая «лаборатория по переработке солнечного света» — иной пигмент.

Кроме хлорофиллов, есть в природе еще две группы пигментов: каротиноиды и фикобилины. За этими названиями кроются довольно знакомые нам предметы. Например, каротин, дающий окраску моркови.

На Земле хлорофилл процветает, а его спутники ютятся, как правило, на «задворках». Но где же они, эти задворки? Чаще всего на севере, в горах. Растения, окрашенные каротиноидами, хорошо переносят мороз, они в 21 раз устойчивее и к ультрафиолету! Выходит, что на Марсе каротиноиды должны процветать, а изнеженному хлорофиллу там нет места? Значит, бессмысленно искать в спектре марсианских «морей» признаки полос хлорофилла? Там ведь красно-бурые каротиноиды... А почему не быть там и третьей группе пигментов — фикобилинам, окрашивающим глубинные водоросли в красный и синий цвет?

Нет. Фикобилины — это самые древние пигменты, они господствуют на первых этапах эволюции растительности в, как утверждают биохимики, могли процветать только прежде («когда Марс и Земля были еще Венерой»).

Венера — Земля — Марс...

Фикобилины — хлорофиллы — каротиноиды...

Синий — зеленый — красный... Вот они, три цвета времени!

Аккумуляторы тепла

Говорят: аналогия не доказательство. Марс сыграл с исследователями немало шуток, и все потому. Что те пытались представить себе марсианский мир, марсианскую жизнь на основе земных представлений. И все-таки вряд ли кто-нибудь станет отрицать, что и на Марсе в на Земле действуют общие законы физики и химии, тем более что речь идет в данном случае о планетах-соседках.

Впрочем, отличия марсианских растений от земных могут быть очень резкими. И не только в цвете.

Леса, поля, сады на Земле нагреваются от солнечных лучей гораздо меньше, чем пустыни, камни — участки, лишенные растительности. Почему? Потому, что растения поглощают какую-то часть солнечной энергии, расходуют ее для жизни, для роста.

Если марсианские «моря» — обитель жизни, то они тоже должны заметно поглощать лучи Солнца и быть прохладнее соседних, «неживых» пустынь. Однако наблюдения дают совершенно неожиданные результаты: марсианские «моря» не только не холоднее, но заметно теплее соседних светлых пятен — «пустынь»! Это ли не удар по «гипотезе жизни»?

Но не будем торопиться. Давайте посмотрим сначала, много ли солнечной энергии расходует земное растение на фотосинтез? Оказывается, всего два процента. Значит, остальная энергия идет на нагревание растений? Видимо, это не так, если леса и поля нашей планеты все-таки оказываются значительно прохладнее соседних пустошей.

Секрет тут в том, что земные растения спасаются от перегрева, испаряя в атмосферу массу воды. А на холодном Марсе? Тут растениям, напротив, приходится заботиться о сохранении тепла. И они, наверное, должны были не только отказаться от испарения влаги, но и хорошо утеплиться — надеть «шубу» из плотных защитных покровов. Значит, температура марсианских «материков» и «морей» могла сравняться. Но почему все же «моря» теплее?

Посмотрим, как ведут себя, замерзая, земные растения.

В холодных пустынях Центрального Тянь-Шаня советские биологи провели интересное исследование: они измеряли температуру грунта под растениями.

Оказалось, что куст «подушки», например, нагревает под собой почву до 19 градусов тепла, а рядом, на такой же глубине в грунте, лишенном растительности, температура всего 8,5 градуса.

Разве не могут и марсианские растения согревать почву?

Кстати, это помогло бы им, растапливая мерзлоту, получать из почвы влагу (предполагают, что вода на Марсе существует в виде подпочвенного льда).

«Подушечные» растения. Они не выбрасывают веток, сжались в плотный комок. В Андах один биолог пробовал стрелять из револьвера в такую «подушку». Пули отскакивали от куста. Растения Марса, наверное, чем-то похожи на наши подушечники. Низким ковром стелются они по почве, жмутся к оазисам тепла, которое тщательно копят...

Будем терпеливы…

Итак, «марсиане» живут, по-видимому, иначе, чем зеленые обитатели Земли. Они дышат кислородом, который сами добывают, греются у очага, который сами поддерживают, пьют воду, которую получают, растапливая лед. Это ли не совершенство для растения даже с нашей, земной точки зрения? «Автотрофными», то есть сами себя питающими, предлагает называть марсианские растения Кронид Любарский. Но почему, однако, говоря о «марсианах», ученые имеют в виду только растения, пусть самые необычные, но все же растения, а не живые существа, возможные на планете, где жизнь втрое старше, чем на Земле? На это некоторые астробиологи отвечают встречным вопросом: а успели ли живые существа появиться на Марсе? Ведь Марс (по массе он в 10 раз меньше Земли) быстро терял атмосферу, и животные, если они даже и появились на нем вслед за растениями, не могли получить того комфорта, в котором развивалась высшая жизнь на Земле. И не катастрофическое ли ухудшение условий заставило жизнь на Марсе бросить все силы на оборону того, что уже было достигнуто?..

Наука — в поиске.

Сергей Гущев

Гаризонты Бакэу

В одном из парков Бухареста, что примыкает к озеру Херестрэу, находится необычный музей. Это музей села. Под открытым небом расположились крестьянские дома со всей утварью, целые дворы с оградами, амбарами, колодцами... Они приведены сюда из различных районов Румынии, Когда идешь по аллеям — залам этого музея, знакомишься с географией румынского села, с его историей, с бытом крестьян Олтении, Баната, Добрудяси.

Среди экспонатов мое внимание привлек дом, который стоял в селе, находившемся в районе водохранилища знаменитой Биказской ГЭС. Перед затоплением села всех его жителей переселили в другое место. Старые постройки, за исключением одной, остались на дне водохранилища.

Давний знакомый, румынский журналист, рассказавший мне историю интересного экспоната, посоветовал побывать в Биказе.

— Это в области Бакэу. Очень интересный край: раньше — глухой медвежий угол, или, как говорят экономисты, отсталый, слаборазвитый район, а теперь... Впрочем, лучше все это посмотреть своими глазами...

Город Пьятра-Нямц расположен в трех десятках километров от Биказа. Он стоит на берегу реки Бистрицы, над которой, как бы протягивая друг другу руки, наклонились горные вершины Таркэу и Стынишоара. Может быть поэтому, когда попадаешь в город, создается впечатление, что ступил на дно огромного колодца.

В центре города и сейчас, как пять веков назад, возвышаются построенные во времена Штефана Великого башня и церковь. Пожалуй, только своими пейзажами и знаменитыми монастырями славились эти места.

Пробуждение к новой, большой и насыщенной событиями жизни наступило, как и во всей области, после победы народной власти. В Пьятра-Нямце одно за другим возникли промышленные предприятия: текстильная фабрика и фабрике целлюлозы, металлургический завод «Чахлэу» и деревообрабатывающие предприятия, продукция которых хорошо сейчас известна как в стране, так и за ее пределами.

* * *

Неподалеку от Пьятра-Нямца находятся две крупные новостройки большой химии. Первая из них — завод синтетических волокон в Сэвинешти. Продукция этого завода — релон, «химический брат» капрона, нейлона, перлона и других слонов». Исходный материал для релона — газ фенол, который получают здесь из нефти.