Студентка, комсомолка, спортсменка - Сергей Арсеньев

Мама зовёт меня ужинать. Сложив газету, иду с ней на кухню. Что у нас на ужин? У меня манная каша, у родителей макароны по-флотски. Тоже хочу макароны. Надоели все эти каши до смерти. Мне, однако, макароны пока не полагаются. Двух лет ещё нет. Обидно. Пахнет-то как вкусно! Гораздо лучше, чем моя размазня.

Расстелив газету на столе, я сажусь кушать. Родители давно привыкли к тому, что я повсюду таскаюсь с газетой. Считают её моей любимой игрушкой. И если отобрать её у меня, я поднимаю рёв. А когда газета прочитана, я её рву. А то мне свежую не дадут, попытаются подсунуть прочитанную. Мне же старая газета малоинтересна. Ну вот, мама поставила чашку с молоком прямо на статью о военном флоте СССР, которую я читал. Ладно, потом дочитаю. Сейчас вот про колхозников читать буду. Что тут у нас?

«…Претворяя в жизнь решения партии и правительства, механизаторы колхоза Светлый Путь… (пятно каши) …всех доярок своего колхоза. Наш корреспондент сообщает, что проведённая этой осенью проверка выявила резкое увеличение количества… (макаронина) …рогат… (пятно каши) …в колхозе…»

Да, похоже, весело там живут колхозники. Странно, что-то ничего нет про кукурузу. Я раньше считал, что Хрущёв и кукуруза — понятия неразделимые. В некоторых прочитанных мной книгах его даже кукурузником называли. А тут ничего. Совсем ничего в газетах нет об этом. Или он позже начнёт кукурузу выращивать? Успеет ли? Насколько я помню, осталось ему немного. В 64-м должен прийти Брежнев. Месяц только не помню, когда он спихнёт Хрущёва.

Может, мне попробовать дойти до Брежнева? Если задаться такой целью, то, наверное, рано или поздно встретиться получится. Или письмо можно написать. Только зачем? Что я скажу или напишу ему?

«Дорогой Леонид Ильич! Пишет Вам ученица 2-А класса Наташа Мальцева. Предлагаю Вам как можно быстрее расстрелять М. С. Горбачёва, потому что он плохой. Надеюсь на сотрудничество с Вами».

Такое письмо отправить можно. Возможно, ради шутки его действительно покажут заслуженному орденоносцу. Примет он моё предложение? Что-то я как-то очень сильно сомневаюсь. А что делать? Что делать мне, двухлетней девчонке, которая ещё даже в детский сад не ходит? Спокойно сидеть и смотреть на то, как страна неуклонно сползает в пропасть? Ну уж нет. Я видел, чем всё закончилось в моём варианте истории. И повторения этого я не хочу. Я должен хотя бы попытаться. Попытаться как-то столкнуть Русь с неверного пути. Но что делать, я не знаю. Буду думать. В конце концов, время ещё есть. Пока ещё время терпит…

Глава 4

Вообще, моим родителям невероятно повезло. Они сами не догадываются, как им повезло со мной. Я у них первый ребёнок, и они просто не знают, что это такое — растить детей. Я сам вырастил двоих. И ещё внучку, Ниночку. Я ей был и папой, и дедом сразу. Ох, Ниночка… Опять слёзы. Мой новый детский организм очень легко начинает плакать. Практически по любому поводу, если что не так, хочется разреветься. Но я держусь. И сейчас не буду плакать. Не буду. А за страшную смерть Ниночки кое-кто заплатит. И я даже знаю, кто.

Я отвлёкся. Так вот, возвращаюсь к вопросу о том, как сильно повезло со мной моим родителям. Судите сами. Я был идеальным ребёнком. Ведь я на собственном опыте знал, как это неприятно, когда ребёнок ведёт себя плохо с точки зрения взрослых. И я знал, что именно взрослые понимают под словами «ведёт себя плохо».

Я перестал гадить в штаны в возрасте семи месяцев, когда впервые сумел проснуться ночью от ощущения переполненного мочевого пузыря. Операции под названием «приучать к горшку» моя мама не проводила вовсе. Ведь я прекрасно и без неё знал, что такое горшок и для чего он нужен. И когда моя мама беседовала с другими молодыми мамами, она искренне удивлялась их трудностям. Она на полном серьёзе считала, что ребёнок на уровне инстинкта знает, как нужно пользоваться ночным горшком.

С моей кормёжкой у родителей тоже не было ни малейших проблем. Я всегда ел то, что мне давали. Каким бы мерзким на вкус мне это ни казалось. Я же знал, что откровенной отравы мне не подсунут. И ещё я знал, что в подавляющем большинстве случаев родители всё равно заставят ребёнка съесть то, что они ему сварили. Только есть всё это придётся с рёвом и остывшее. Так что лучше съесть тёплым, вкус хоть немного не такой мерзкий будет.

И есть самостоятельно я начал в возрасте десяти месяцев. С тех пор, как смог уверенно держать в руке ложку. Мама опять-таки сильно удивлялась другим детям. Как это, ребёнку у вас почти два года, а его приходится кормить? Почему вы не даёте ему есть самому? Она считала, что стоит перед ребёнком поставить тарелку с не слишком гадкой едой и дать относительно чистую ложку, как ребёнок тут же примется кушать. Ну, так ведь весь её личный опыт об этом и говорил.

Вещи я тоже не портил. Никогда ничего не рвал (кроме газет) и не ломал. Разве что случайно. И никогда ничего не просил. Со мной вполне спокойно можно было зайти в игрушечный магазин. На полки с игрушками я взирал совершенно безразлично. Впрочем, в игрушечные магазины меня перестали водить очень быстро. Родители поняли, что игрушки меня не интересуют.

Правда, моё полное безразличие к игрушкам родителей несколько удивляло. Они ещё помнили своё собственное детство и знали, что игрушки для ребёнка — предмет первой необходимости. Их детство пришлось на войну, игрушек у них было мало и они ими сильно дорожили. И то, что любые игрушки мне до лампочки, моих родителей несколько обескураживало.

Как бы то ни было, но родители смирились с тем, что ни куклы, ни солдатики, ни формочки мне не нужны. И уже на мой второй день рождения и, по совместительству, Новый Год они не подарили мне ни одной игрушки. Только полезные вещи. Одежду и карандаши.

А вот карандашам я обрадовался. Всё-таки пальцы пока слушаются плохо, их нужно развивать. Нужно учиться писать. Понятно, что сразу начать писать буквы я не мог, это выглядело бы странно. Но вот рисовать я стал очень много. Время у меня было — ведь я не тратил его на возню с куклами или машинками. И я сидел в своей комнате и рисовал.

Да, у меня же есть теперь своя комната! Совсем забыл рассказать об этом. Нам дали новую квартиру на третьем этаже свежепостроенной хрущёвки. Я думал, родители сделают спальню и гостиную и я буду спать в гостиной. Оказалось, наоборот. Они сделали детскую и гостиную. И сами стали спать в гостиной. И это явилось для меня большим облегчением. Теперь меня больше не напрягает их ночная борьба в постели. Нет, всё-таки не только родителям повезло со мной. Мне тоже повезло с новыми родителями. И я их люблю…

— И всё-таки я считаю, что не следует оставлять ребёнка сразу на целый день.

— Да говорю же я Вам, Наташенька — девочка очень спокойная и послушная. Сама кушает то, что дадут. Никогда не капризничает. Сама умеет одеваться. Сама ходит в туалет. Она только платье на спине сама застегнуть не может.

— Дети всегда переживают, когда их впервые оставляют одних в садике. Обязательно нужно дать время на адаптацию. А Вы хотите вот так вот сразу, в первый же день, оставить ребёнка с утра до самого вечера.

— Я уверена, что Наташе времени на адаптацию не понадобится. Только прошу Вас ни в коем случае не отбирать у неё её газеты.

— Она что, читать умеет?! И читает газеты?

— Ну что Вы! Не умеет она читать. Играет она так.

— Очень странная игра. Никогда не видела, чтобы дети играли в газету.

— А Наташа играет. Ну всё, я побежала, а то на завод опоздаю. Наташенька, доченька, пока в садике с тётей побудешь, как мы с тобой договорились вчера, хорошо? В окошко маме помашешь?

— Да.

— Вот и молодец! Всё, до вечера! Не шали и слушайся тётю!

Мама поцеловала меня и выскочила за дверь. Чтобы не огорчать её, я подошёл к окну и дисциплинированно помахал ей рукой. Вот и всё. Я теперь самый настоящий детсадовец. Можно сказать, я сделал первый шаг в своей карьере. Первый шаг по моему Плану.

Да, теперь у меня есть План. Не план, а План. План на всю мою жизнь. Я знаю, что будет тяжело. Но я единственный человек в мире, который знает о приближающейся Катастрофе. И я обязан хотя бы попытаться.

Сзади подошла воспитательница, приглашает меня пойти посмотреть рыбок в аквариуме. На рыбок мне, конечно, глубоко плевать, но я всё равно иду смотреть их. Зачем обижать женщину? Опять же, если я не пойду смотреть рыбок, она может придумать что-нибудь ещё. Например, отправит меня играть в куклы. По мне, так лучше уж рыбки…

Глава 5

День шёл за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем. Закончилось лето, потянулась унылая осень. Я стою у окна в нашей группе и грустно смотрю сквозь оконное стекло на моросящий за окном ноябрьский дождик. Скучно. Опять мы сегодня не пойдём гулять. Газету я всю уже прочитал, и делать мне совершенно нечего. Мама придёт за мной только часа через два.