Подкова для летучей мыши - Марина Серова

– Наталья Леонидовна…

– Просто Наталья.

– Хорошо. Наталья, если мне понадобится задать какие-то вопросы вашему мужу, как с этим быть? Вы ведь хотите сохранить все в тайне.

– Да… даже не знаю… может быть… Давайте сделаем так. Если у вас возникнут какие-то вопросы к Андрею, вы зададите их мне, а уж если я не смогу ответить, тогда… тогда придумаем что-нибудь. Может быть, под видом целительницы, снимающей порчу, вы сможете и сами поговорить с ним, – Наталья улыбнулась. – Правда, Андрей относится к таким вещам довольно скептически… Но ведь нам важно, чтобы он не узнал, что ведется параллельное расследование, а остальное… не имеет значения, правильно?

– Ну, в целом… пожалуй. Кстати, вы не в курсе, после того, как вы рассчитали свою повариху, она устроилась куда-нибудь?

– Нет, не знаю. За рекомендациями она не обращалась. Да и не стоит этого делать. Ведь я напишу все, как есть.

– Не будете прикрывать ее?

– Для чего? Чтобы кто-то еще стал жертвой кражи?

– Но ведь, по большому счету, в краже иконы виновен ее сын, а его больше нет в живых.

– Не знаю… Нет! Наверное, я все-таки не готова была бы рекомендовать ее кому-то.

– А вообще, какие отношения были у вас, когда она работала здесь?

– Да нормальные отношения. Готовила Дарья хорошо, порядок на кухне соблюдала… Я ведь говорила, у нас и насчет денег никогда не возникало особых вопросов. Если она просила выдать вперед часть зарплаты, я никогда не отказывала ей.

– Но в тот раз сумма оказалась слишком большой…

– Да. Чрезмерной. Она никогда не смогла бы отдать этот долг.

«Ну а дать без возврата – это конечно… из области фантастики. Интересно, знает эта милая леди, что за карточный долг могут убить?»

И тут меня осенила первая гениальная догадка по этому делу. А вдруг мотив – именно такой? Вдруг вырученных за икону денег не хватило, или у этого Николая долгов было намного больше, чем он сообщил матери, или… Конечно, мне еще не известны материалы расследований… Но способ убийства сам по себе говорит о многом. Несколько ножевых ранений… Хм… Интересно, у кого эти дела? У одного следователя или у разных? Хорошо бы, если бы попался кто-то знакомый…

Но это я уже забегала вперед. Для начала нужно было выслушать мнение противоположной стороны. Только потом изучить материалы сторон незаинтересованных, то есть следователей, и затем построить версии и выйти на второй круг вопросов.

Я объяснила Наталье финансовые условия и, попросив заплатить вперед за три дня, взяла адрес поварихи и стала прощаться.

«Матвеева Дарья Степановна… угу, – мысленно повторяла я имя, стараясь запомнить. – Интересно будет познакомиться».

Собирательный образ поварихи еще из детских сказок, который запечатлелся в моем мозгу, это полная щекастая пожилая женщина, всегда довольная и улыбчивая, постоянно имеющая под рукой что-то «вкусненькое», чем она готова угостить. И свою новую собеседницу я почему-то представляла именно такой. Да и само это имя, Дарья, – оно как нельзя больше подходило к этому образу.

Но реальная Дарья оказалась полной противоположностью.

Поднявшись на третий этаж вонючей, грязной общаги, я под разнообразную музыку, несущуюся со всех сторон, тихонько постучала в дверь с нужным мне номером.

Мне открыла худощавая, довольно высокая, лишь чуть ниже меня самой, женщина с черными живыми глазами и мелкими седеющими кудряшками вокруг лба, основная масса волос была гладко зачесана назад.

В ответ на вопросительный взгляд я уже было открыла рот, чтобы представиться, и тут только поняла, что если скажу сейчас, что действую по поручению Хромовой, ничего здесь не добьюсь.

Пришлось перестраиваться на ходу.

– Э-э… добрый день. Матвеева Дарья Степановна?

– Да, – ответила женщина, продолжая смотреть все так же вопросительно и настороженно.

– Меня зовут Татьяна. Я… стажер. Учусь в юридическом, и вот… в виде практики мне разрешили поучаствовать в расследовании. В деле об убийстве. Такое серьезное дело… большая ответственность. Потерпевший – ваш сын, правильно? Николай Матвеев. Я ничего не перепутала?

– Вы не перепутали. Но дело ведут следователи, мне никто не говорил, что здесь будет еще какой-то… стажер.

– Да, честно говоря, мне разрешили заняться этим… не совсем официально. Просто, в деле много разных нюансов, а… знаете, как говорят, одна голова хорошо, а две лучше. К тому же следователи перегружены, у них ни на что не хватает времени… и вот… мне разрешили поучаствовать. В качестве эксперимента, как говорится. Сказали, – что нароешь, – все твое. А я уже на последнем курсе, нужно набирать реальный опыт.

Я несла страшную чушь, и женщина все еще слушала довольно настороженно, но я видела, что выражение ее глаз смягчается и дожать осталось совсем немного.

– Если бы вы согласились побеседовать со мной о некоторых обстоятельствах… ведь виновные еще не найдены, положение неопределенное. И как знать, возможно, именно мои усилия помогут найти того, кто причинил вам такую боль.

– Искать никого не нужно, виновный известен, – жестко отрезала Дарья Степановна.

– В самом деле? – выражение моего лица показывало совершенно искреннее изумление. – А мне говорили другое…

– Не знаю, что вам говорили, но в смерти Коли виноват Хромов и больше никто.

– Хромов… это… это владелец дома, где вы работали?

– Да.

– Почему вы так уверены в его виновности? У вас есть какие-то доказательства?

– Какие еще доказательства! Все и так ясно, как день.

Я все еще стояла в коридоре перед открытой дверью, и из соседних помещений, заслышав интересный разговор, уже стали высовываться разные любопытствующие физиономии.

– Да, наверное, для вас все это представляется совершенно ясным, но для официальных органов, для суда, чтобы предъявить обвинение, необходимы неопровержимые доказательства. Именно этим я и хотела бы заняться. Поиском доказательств. Не знаю, может быть, вы не в курсе, но у рядового следователя в производстве всегда огромное количество дел, с кадрами напряженка, и, как знать, сколько может продлиться это расследование. А я, действуя параллельно и занимаясь только одним делом, возможно, смогла бы ускорить этот процесс. Разве вы не заинтересованы в том, чтобы наказание как можно быстрее настигло виновных? Если бы вы рассказали мне об обстоятельствах дела, то как знать, возможно, именно я смогла бы помочь вам добиться справедливости.

В глазах Дарьи Степановны еще отражались некоторые колебания и сомнения, но, кажется, в целом моя речь была убедительной. Еще немного постояв в нерешительности, она, наконец, открыла дверь шире, приглашая меня войти.

Комната, в которой жила бывшая повариха богатого чиновника городской администрации, представляла собой прямую противоположность месту обитания самого этого чиновника.

Вытертый коврик, хромой стол, сборные стулья, общая обстановка нищеты ясно свидетельствовали о том, что Николай, до последнего времени проживавший здесь, не слишком заботился об уюте своего жилища. По всей видимости, им владела иная пламенная страсть, на которую и уходило все, что зарабатывала его мать.

Присев на протертый чуть ли не до дыр диван, я задала свой первый вопрос:

– Дарья Степановна, вы сказали, что для вас совершенно ясно, что в смерти вашего сына виноват Андрей Хромов. На чем основана такая уверенность?

– Да на всем. Хотел отомстить и отомстил. Как же… они же начальство… им все можно.

– Хромов хотел отомстить вам? За что?

Дарья пытливо взглянула на меня, как бы решая, стою ли я ее доверия, но, по-видимому, вспомнив, что история с кражей иконы все равно уже всем известна, начала свой рассказ.

– Мой муж… не живет с нами. Все, что у меня было в жизни, это Коля. Я старалась обеспечивать его, как могла, чтобы у него было все, что и у других его сверстников, чтобы никто не мог сказать, что мой сын обделен чем-то. Вкалывала на двух работах, потом нашла вот это место у Хромовых. Но… везде успеть нельзя. Я старалась обеспечить сына материально, тратила на это почти все свое время и силы, и заниматься воспитанием ни сил, ни времени уже не оставалось. Только сейчас я начинаю понимать, что, в сущности, Коля рос, как трава под забором. Меня целыми днями не было дома, и как он проводил свое время, я практически не знала. Конечно, я спрашивала у него, выучил ли он уроки и прочее там… Он всегда отвечал, что все выучил, что все нормально.

– А в действительности было не так?

– Как вам сказать… Коля учился в обычной школе с обычными ребятами, не в каком-то там элитном колледже. А в обычных школах, сами знаете… всего хватает. Хоть я и старалась, зарабатывала, но хватало только на самое необходимое, на приличную одежду и сытную еду. Конечно, подростка, только вступающего в жизнь, тянуло на развлечения, хотелось все попробовать… А тут и товарищи такие подвернулись… опытные. Это уже, когда он школу окончил. Я хотела, чтобы он поступил куда-нибудь, хоть в училище, там можно было на бюджетную специальность устроиться, где платить не надо за обучение. Но успеваемость у Коли никогда не была слишком блестящей, и как-то он… не прошел. Хотя, думаю, и не очень-то хотел. Он говорил мне, что какие-то знакомые ребята обещали устроить его на работу, то ли в охрану, то ли объявления разносить… не знаю. В общем, к тому времени я уже работала у Хромовых и почти не виделась с сыном. Большую часть времени я находилась в доме хозяев, а Коля жил здесь, в этой комнате. Сначала, вроде бы, все шло хорошо. Он где-то зарабатывал, даже купил магнитофон. Но потом все чаще стал просить у меня взаймы.