Гавань ветров - Джордж Мартин

– Ты издалека? – спросил он, перекидывая свои аккуратно сложенные крылья через плечо. – Наверно, летела все время впереди шторма, устала, и я не должен был тебя отвлекать. Извини, не сообразил, хотя мне и самому досталось от ветра. С тобой все в порядке?

– Да, все нормально. Я и в самом деле немного устала, но сейчас рада, что встретила тебя. Хорошо полетали, мне этого не хватало. Хотя в конце было тяжело, я даже думала – упаду. Но хороший полет лучше любого отдыха.

Доррель рассмеялся и обнял ее за плечи. Марис, почувствовав тепло его разгоряченного после полета тела, задрожала еще сильнее. Он молча прижал ее к себе.

– Пойдем в дом, пока ты не превратилась в ледышку. У Гарта есть несколько бутылок кивы с Шотана, и одна, должно быть, уже горячая. С кивой мы тебя быстро согреем.

В большой общей комнате было, как всегда, тепло и сухо, но пустовато. Гарт, невысокий мускулистый летатель, лет на десять старше Марис, сидел у огня один. Он поздоровался, и Марис попыталась ответить на приветствие, но горло словно перехватило от холода, и она не смогла выдавить из себя ни слова. Доррель подвел ее к огню.

– Как последний идиот, я не давал ей приземлиться. Она совсем замерзла,

– произнес он, торопливо стаскивая с себя мокрую одежду. Потом достал из стопки у огня два больших полотенца и спросил: – Кива горячая? Налей нам немного.

– С какой стати я буду тратить на тебя киву? – проворчал Гарт. – Вот Марис я, пожалуй, налью: она красивая девушка и отличный летатель.

И он шутливо поклонился Марис.

– Придется потратить, – отозвался Доррель, растираясь полотенцем. – А то, знаешь, вдруг у кого-то кружка ненароком опрокинется…

Гарт огрызнулся, и между ними завязалась привычная перепалка. Марис не слушала – подобные стычки ей не впервой. Она отжала волосы и сидела, завороженно глядя на быстро исчезающие причудливые пятна влаги на горячих камнях. Потом перевела взгляд на Дорреля, пытаясь запечатлеть в памяти его образ: тонкую фигуру летателя, живое, выразительное лицо. Заметив на себе ее взгляд, Доррель обернулся, глаза его потеплели, и последняя ядовитая реплика Гарта осталась без ответа.

– Ты все еще дрожишь. – Доррель легонько коснулся ладонью подбородка Марис, забрал у нее полотенце и накинул ей на плечи. – Гарт, доставай бутылку из огня, не то она лопнет. И наливай!

Киву разлили в большие глиняные кружки. От первых же глотков горячего, сдобренного специями и орехами вина по венам растеклись тоненькие ручейки огня, и Марис перестала дрожать.

– Славное винцо, верно? – Гарт улыбнулся. – Хотя, конечно, разве Доррель оценит всю прелесть?.. Я надул одного старого рыбака на целую дюжину бутылок. Старик нашел их среди обломков на берегу. Сам он не знал, что это такое, а жена сказала, чтоб не тащил в дом «всякую гадость». Я выменял бутылки за кое-какие побрякушки и маленькие металлические бусы, что хотел подарить сестренке.

– А что же теперь получит сестренка? – поинтересовалась Марис между глотками.

– Что-нибудь придумаю, – пожал плечами Гарт. – В конце концов она и не знала про них. Я хотел сделать сюрприз. Принесу ей в следующий раз что-нибудь с Повита. Крашеные яйца, например.

– Если не найдешь, на что обменять их по дороге, – добавил Доррель. – Гарт, если твоя сестра и получит когда-нибудь подарок, она не перенесет такой неожиданности и забудет, что нужно обрадоваться. Ты прирожденный торгаш. Я думаю, подвернись хорошая сделка, ты бы и крылья свои обменял.

– Заткнись и никогда не произноси таких слов! – негодующе прохрипел Гарт и повернулся к Марис: – Как твой брат? Я давно его не видел.

Держа кружку двумя руками, чтобы от волнения не расплескать содержимое, Марис сделала еще глоток.

– Через неделю он вступит в Возраст, – ответила она настороженно. – Крылья перейдут к нему. А где он проводит время, я понятия не имею. Может, ему не нравится ваша компания.

– Почему это? – Гарт даже обиделся, хотя Марис не думала его задевать.

– Чем же мы ему не подходим? Мне он нравится. Нам всем он нравится, а, Доррель? Спокойный такой, может быть, чересчур осторожный иногда, но это пройдет. Чем-то он из всех нас выделяется, зато какие рассказывает истории! А поет!.. Люди будут ликовать, завидев в небе его крылья. – Гарт недоуменно покачал головой. – Где он находит свои песни? Я путешествовал гораздо больше, но…

– Он их сам сочиняет, – ответила Маркс.

– Сам? – удивился Гарт. – Ну тогда он будет нашим первым певцом. И на следующем состязании мы отберем приз у Восточных. Западные всегда были лучшими летателями, но, по справедливости, наши певцы никогда не заслуживали, чтобы их так называли.

– Я пел за Западных в последний раз, – возразил Доррель.

– Вот я и говорю…

– Да у тебя самого голос, как у морской кошки!

– А я на этот счет и не обольщаюсь.

Марис задумалась, глядя на огонь, и пропустила последнюю реплику Дорреля мимо ушей. Здесь, на Эйри, она чувствовала себя спокойно и уверенно, даже сейчас, когда Гарт заговорил о Колле. Как ни странно, здесь ей было уютно. Никто не жил на скале летателей постоянно, но все же это был своего рода дом. Ее дом. Дом летателей. И грустно сознавать, что бывать здесь ей больше не придется.

Она вспомнила свой первый полет на Эйри, добрых шесть лет назад, сразу после вступления в Возраст. Тринадцатилетняя девчонка, гордая оттого, что прилетела так далеко, одна, но еще застенчивая и слегка напуганная. В большой комнате тогда собралось больше десятка летателей. Они сидели полукругом около огня, пили, смеялись. Вечеринка в самом разгаре. Все обернулись, когда она вошла, заулыбались. Гарт был тогда молодым летателем, Доррель – совсем мальчишка, тощий, чуть старше ее. Она еще никого не знала. Но Хелмер, опытный летатель с острова неподалеку от того, где жила Марис, тоже был тогда наг Эйри. Он всех и познакомил. Даже сейчас Марис помнила имена и лица: огненно-рыжая Анни с Кульхолла, Фостер, который позже располнел и не смог летать, Джемис-старший… Особенно ей запомнился Ворон, молодой высокомерный летатель, разодетый в черные меха с металлическими блестками, который три раза подряд приносил Восточным победу на состязаниях. Еще тогда присутствовала худенькая, гибкая блондинка с Внешних Островов. Собственно говоря, вечеринку затеяли в ее честь: редко кто с Внешних залетал в такую даль.

Все стали поздравлять Марис, и вскоре ей начало казаться, что почетный гость вовсе не девушка с далеких островов, а она. Невзирая на возраст, ей налили вина, потом все пели и рассказывали байки о полетах, большинство из которых она уже слышала, но никогда – в такой компании. Наконец, когда Марис полностью освоилась с обстановкой, летатели перестали уделять ей особое внимание и вечеринка продолжалась своим чередом.