Оберег на любовь. Том 1 - Ирина Лукницкая

В принципе, план дня уже наметился: пляж, обед, послеобеденный отдых с книжкой на диване, встреча с приятелями в сквере и прогулка с оными на свежем воздухе. Но это уж, конечно, когда жара отпустит. Пожалуй, и мытье полов не слишком навредит моей программе. Я вдруг представила, как невероятно приятно станет моим босым ступням, когда они, любимые, зашлепают по блестящему влажному линолеуму, и решила: «Помою я этот пол. Что мне стоит? Два раза махнуть шваброй – и чисто». С этим гениальным орудием труда уборка всегда происходит быстро, без ползанья на карачках, и вообще без особого напряга. Не зря ж моя бабушка всегда зовет палку с тряпкой «лентяйкой».

В общем, все складывалось неплохо. Дело оставалось за малым: найти кого-нибудь из друзей. Не в одиночестве же мне торчать на пляже. Так… кому бы звякнуть? Жаль, девчонки все разъехались. Я набрала Коле Ульянку, своему однокласснику.

– Коль, приветик.

– О Полина! Бриллиант моей души! Невиданная радость посетила мой дом. Как же я счастлив тебя слышать! – раздался в трубке неунывающий голос вечного пересмешника.

На такое витиеватое приветствие логично было бы ответить что-то типа: «О Николай, огонь моих очей, утешение моего сердца, наконец-то судьба свела нас вновь» или что-нибудь в этом роде, но я ограничилась лишь короткой репликой:

– Ага. Я тоже.

– Ты надолго?

– Навсегда, – обрадовала я друга. Знала как вести себя с шутником и балагуром.

– Эх, разлетелись наши голуби, кто куда. Хорошо, хоть ты, Полина, вернулась, – Колька вздохнул. – Ладно, на безрыбье и рак – рыба.

– Сам, ты… рак! – на Кольку невозможно было обижаться.

– Веришь – устал, как собака. Мотыляюсь между небом и землей. Точнее сказать, как оно в проруби, – жаловался парень, очень хотевший, чтобы его пожалели.

– Это как?

– То бишь, между бабкиным огородом и отцовским гаражом.

– Бедный… – искренне сочувствовала я, будучи наслышанной о скверном характере колькиной бабки.

– А где же Ромка, твой дружок?

– Они с братаном Мишей и его компанией на Байкал умотали. Я лично их на вокзал провожал. Барахло на себе тащил, точно верблюд двугорбый. Сама знаешь, у Ромки вечно руки гитарой заняты.

– Ну, а Серега «Профессор»?

– Ты сейчас упадешь! Профессор наш угодил в лагерь с чумазым названием «Уголек». Юный шахтер в натуре, – захихикал Колька. – Ему, поди, и очки теперь не нужны.

– Почему это?

– А фонарь во лбу на что?

– Да ну тебя, Коля. Чего ему, переростку, в лагере делать? Строем ходить?

– Нет, Полина. Это пусть пионеры на линейках своих маршируют. А тут бери выше. Служит наш Серега теперь на благо детей, чьи родители честно трудятся в топливной промышленности. Шахматный кружок ведет. Его мамка пристроила, чтобы, значит, сынок за лето денег заработал.

– Серьезное дело.

Вообще-то, я не сильно удивилась. У Сережи Сизикова, моего одноклассника, был первый разряд по шахматам, он здорово играл – отчасти за то и получил свое прозвище «Профессор». Мои познания в данном виде спорта были более чем скромны. Как зовутся фигуры, как их на доске расставлять да как ходит конь – вот и все мои достижения. Потому способности товарища к шахматам, а главное – умение заткнуть за пояс сильного соперника, казались мне верхом человеческой сообразительности. Говорили, что наш Профессор не раз обыгрывал кандидатов в мастера и даже мастеров, и мог просчитывать пять-шесть ходов вперед.

– А интернатские? – вспомнила я.

– Опля! Подожди-ка. Интернатские же должны сегодня вернуться! – возликовал Колька, будто открыл Америку. – Точно, у них, вроде, практика с завтрашнего дня начинается.

Он помолчал и предрек озабоченно:

– Опять се́рот заставят парты красить. А чего эту рухлядь красить? У них там, в школе, что парты, что доски, что педагоги – все какое-то ископаемое…

Я на минутку отвлеклась от разговора с Колей, засомневавшись: надо ли тащить с собой всю компанию? Наверное, не сто́ит. Однажды их к нам в бассейн приводили. Судя по всему – не для купания, а так, для общего развития. Из всей группы в воду зашли лишь трое пофигистов, остальные сидели на скамейках и просто глазели. Оказывается, мальчишки стеснялись черных семейных трусов с «рукавами» чуть ли не до колен, а с девочками вообще была беда. Мы узнали, что у них нет купальников! Девичий комплект казенной одежды не предусматривал вообще никаких купальников: ни сплошных, ни раздельных… А как быть четырнадцати – пятнадцатилетним девушкам, у которых уже все, что надо, выросло? Но сейчас дело даже не в отсутствии купальных трусов и лифчиков. Проводить время на пляже в обществе диковатого племени – удовольствие сомнительное. Колька правильно упомянул слово «ископаемые». Ребята оттуда порою казались нам просто пещерными людьми.

…Они прибилась к нам недавно, где-то по весне – кучка парней и девчонок из близлежащего интерната, в народе «любовно» именуемого дурдомом. Когда воспитанникам удавалось выпорхнуть из-под носа опостылевшей опеки, у птенцов наступал кратковременный праздник жизни. Интернатские, в принципе, были из другого мира и из другого теста. Они, совершенно не адаптированные к улице, смотрели на белый свет глазами инопланетян, слушали наш вздор с благоговением и старались во всем подражать. Однако помыслы неискушенных подростков были чисты. Дети всего лишь стремились познать необъятный и непонятный мир за воротами их казенного дома. Мир сложный и пугающий, но, в то же время, такой манящий. Не сразу и не очень охотно, но мы все же приняли чужаков в свою стаю. Польза для ребят из интерната от общения с нами, людьми контактными и ушлыми, оказалась очевидной: некоторые из парней за сравнительно короткий срок даже научились в присутствии дам не материться, а девчонки, следуя советам девушек из цивилизованного общества, из казенных блекло-синих маек соорудили себе купальники, частично зашив низ, предусмотрительно оставив прорези для ног. Правда, в сомнительных костюмах можно было только загорать, поскольку при погружении в воду тело сразу облеплялось прозрачным трикотажем, и все подробности выставлялись напоказ…

Я, конечно, прекрасно помню фразу из «Маленького принца» об ответственности за тех, кого мы приручили, и понимаю ее глубокий смысл, но… не на пляж же их тащить в порядке шефской помощи, в самом деле!

– Коль, вообще-то я не просто так звоню. Позагорать очень хочется. Составишь мне компанию?

– Под мост намылилась? Должен предупредить, там сейчас народу… Плюнуть некуда! Точно тебе говорю.

– Да знаю я. Пойдешь со мной?

– Не, Полин… Мне на жаре никак нельзя. На меня солнечная активность плохо влияет. Могут появиться прыщи, психические отклонения и прочие мутации… – натужно перечислял он. – Не зря же я всегда именно летом родную бабку готов прибить.

– Да ну тебя, я же серьезно.

– И я серьезно. Честно сказать, Полина, у меня на сегодня другие планы. Руководство каждое утро мне сверху новые нормы спускает. Я вообще-то уже в огород собрался. Даже кепку вот на голову натянул. Погребок мне, Полина, надо рыть. В тенечке-то чего, копай себе да копай, – не слишком обреченно оправдывался мой товарищ. В интонациях его даже чувствовался энтузиазм. Но обижать меня Коле, видимо, не хотелось, и он придумал, как скрасить мое одиночество.

– Хочешь, я тебе приютских притащу? Вагон и маленькую тележку. Маловероятно, конечно, что этот подневольный дикошарый народ сможет днем вырваться, но…

– Не надо, Коль. Я ведь конкретно с тобой хотела, – схитрила я, чуть-чуть разочарованная, что мне так и не удалось договориться с покладистым мальчишкой. Колька расплылся, что называется – «потек», – даже не видя его лица, я ясно видела его довольную улыбку.

– Чертовски приятно, Полина. Но, увы, увы, – он притворно вздохнул. Потом оживился и выдвинул очередную идею:

– Тогда можно всем вместе собраться в скверике, что за вашим домом. Вечерком, по холодку. Часиков в восемь. Ребят из их богадельни я вытащу, не сомневайся. А может, и еще кто в город к тому времени подтянется.

– Хорошо, а что делать-то будем?

– Тут, Полина, вариантов – великое множество. Можно, к примеру, просто с гитарой посидеть, или… Ну, скажем, на котлован смотаться искупнуться. А то и костерок неплохо бы на пустыре разжечь. Да хоть того же Кабелешкина дразнить. Помнишь, как нам в прошлый раз было весело?

Предложения на любой вкус вылетали из телефонной трубки, будто Колька пек оладьи, только успевая снимать их еще горяченькими со сковородки:

– Во! Еще одно занятие придумал! По кладбищу гулять. Интересно и познавательно.

Кладбище впечатлило. О том, как мы драпали от соседа, которому сами придумали пикантную фамилию, я помнила великолепно. Почти все развлечения были стары, как мир. А вот последнее – действительно что-то новенькое.

– А чего там может быть на кладбище интересного и тем более – познавательного?