Мэри Поппинс с Вишнёвой улицы (иллюстрации Г. Калиновского) - Памела Трэверс

Перед большой белой дверью, точно нарисованной мелом, официант остановился.

— Вот мы и пришли. Выход здесь, — сказал он.

— До свидания и большое спасибо, — пожала ему руку Мэри Поппинс.

— До свидания, мадам. — И официант поклонился низко-низко, так что стукнулся лбом о колени.

Потом он кивнул головой Спичечнику, который, склонив голову набок, прищурил один глаз — такая уж у него была манера прощаться. Мэри тем временем переступила порог — за ней следом вышел в белую дверь Спичечник.

И сразу же всё опять переменилось: страусовое перо упало со шляпки Мэри, шёлковая пелерина соскочила с плеч, бриллианты с туфель исчезли. Яркие краски на костюме Спичечника поблёкли, соломенная шляпа превратилась в старый, потрёпанный картуз. Мэри Поппинс посмотрела на него и сразу поняла, что случилось — они вернулись на ту самую улицу, к той самой ограде. Они стояли на тротуаре. Мэри посмотрела на нарисованную мелом рощу, ища официанта. Но на картине никого не было. Всё в ней было мёртво и неподвижно. Карусели — и те исчезли. Остались только деревья, трава и синее пятнышко моря.

Но Мэри Поппинс и Спичечник глядели друг на друга и улыбались. Они-то знали, что прячется там, в глубине рощи за деревьями.

Когда Мэри вернулась вечером домой, Джейн с Майклом кинулись ей навстречу.

— Где вы были? — наперебой закричали дети.

— В Сказочной стране.

— А Золушку там видели?

— Золушку? Я? — презрительно сказала Мэри Поппинс. — Вот ещё, Золушку!

— А Робинзона Крузо? — спросил Майкл.

— Робинзона Крузо? Ещё чего не хватало!

— Какая же это Сказочная страна! Ни Золушки, ни Робинзона Крузо. У нас Сказочная страна не такая.

Мэри Поппинс фыркнула.

— Эх вы, даже не знаете, что у каждого своя Сказочная страна, — посмотрела она с жалостью на детей.

И ещё раз фыркнув, пошла наверх — снять белые перчатки и убрать свой замечательный зонтик.

Глава 3. Смехотворный газ

— А вы уверены, что он будет дома? — спросила Джейн, когда все они — Джейн, Майкл и Мэри Поппинс сошли с автобуса.

— Разве может мой дядюшка позволить себе такое — пригласить нас на чай и в назначенный час уйти из дома? Да кому это в голову могло прийти? — возмутилась обиженная до глубины души Мэри Поппинс. Сегодня на ней было синее пальто с серебряными пуговицами и синяя шляпка в тон, а в те дни, когда она была так одета, она очень легко обижалась.

Они шли в гости к дядюшке Мэри Поппинс — мистеру Кудри, а Джейн с Майклом так давно мечтали об этом, что теперь, естественно, тревожились — вдруг дядюшки не окажется дома.

— А почему его зовут мистер Кудри? Потому что он кудрявый? — спросил Майкл, едва поспевая за Мэри Поппинс.

— Его зовут мистер Кудри, потому что у него такая фамилия. Никаких кудрей у него нет. Он лысый, — отрезала Мэри Поппинс. — А если я услышу ещё хоть один вопрос, мы сию же минуту вернёмся домой. — И она по обыкновению неодобрительно фыркнула.

Джейн с Майклом переглянулись и насупились, что означало: «Давай больше не будем ни о чём её спрашивать, а то ведь и правда придётся идти домой».

На углу возле лавки табачника Мэри Поппинс поправила шляпку, чтобы она сидела на ней прямо. Витрина у этой лавки была очень странная: если посмотреться в неё, увидишь три своих копии, а если подольше смотреть, то скоро станет казаться, что это не ты, а целая толпа незнакомцев. Мэри Поппинс только ахнула от удовольствия, увидев трёх Мэри Поппинс в синем пальто с серебряными пуговицами и синей шляпке в тон. Это зрелище показалось ей столь прекрасным, что она не прочь была увидеть десяток, нет, три десятка одинаковых Мэри. Чем больше — тем лучше.

— Ну идёмте же, — сказала она, как будто это Джейн с Майклом задержали её у витрины. Повернули за угол и дёрнули шнур колокольчика дома № 3 по улице Робертсон-роуд. Джейн с Майклом услыхали, как колокольчик звякнул гдето в глубине дома, и с замиранием сердца подумали, что ещё минута — и они будут пить чай с дядюшкой Мэри Поппинс, мистером Кудри, — первый раз в своей жизни.

— Если, конечно, он дома, — сказала Джейн Майклу шёпотом.

В тот же миг дверь распахнулась и на пороге появилась худая тоскливого вида особа.

— Он дома? — поспешил спросить Майкл.

— Буду премного тебе обязана, — Мэри Поппинс уничтожающе посмотрела на Майкла, — если ты сделаешь такую милость, позволишь всё-таки говорить мне.

— Добрый день, миссис Кудри, — вежливо проговорила Джейн.

— Миссис Кудри! — воскликнула тощая особа. — Как вы смеете называть меня миссис Кудри! Покорно благодарю! Я просто мисс Персиммон и горжусь этим. Придёт же такое в голову — миссис Кудри!

Вид у неё был до того рассерженный, что дети подумали — хорош, должно быть, мистер Кудри, если мисс Персиммон так неприятно быть миссис Кудри.

— Наверху на площадке первая дверь, — сказала мисс Персиммон и, поспешно удаляясь по коридору в глубь дома, повторяла на ходу тонким, сердитым голосом: «Надо же такое придумать — миссис Кудри!»

Джейн с Майклом поднялись вслед за Мэри Поппинс на второй этаж. И Мэри Поппинс постучала в первую дверь.

— Входите! Входите! — раздался за дверью громкий весёлый голос.

И сердце Джейн бешено заколотилось от волнения. «Дома», — взглядом сказала она Майклу.

Мэри Поппинс отворила дверь и подтолкнула детей внутрь. Они увидели большую весёлую комнату. В дальнем конце ярко пылал камин, а посередине стоял широченный стол, накрытый для чая: четыре чашки с блюдцами, гора бутербродов, хрустящие хлебцы, пирожные с кокосовым маслом и большой сливовый пирог, облитый розовой глазурью.

— Какая приятная компания! — приветствовал их громкий голос.

Джейн с Майклом оглянулись — кому мог принадлежать такой голосище? Комната явно была пуста. Во всяком случае, они никого не видели.

— Дядя Алберт, — сердито позвала Мэри Поппинс. — Опять за своё? Надеюсь, мы пришли к тебе не в день рождения?

Мэри Поппинс смотрела на потолок. Джейн с Майклом тоже задрали головы и, к своему удивлению, увидели круглого, толстого лысого человечка, который висел в воздухе, ничего не касаясь. Он как бы даже сидел на чём-то невидимом: одна нога закинута за другую, рядом отложенная в сторону газета, должно быть, он читал, когда постучали гости.

— Дорогая моя, — сказал мистер Кудри, улыбнувшись детям и виновато взглянув на Мэри Поппинс, — к моему величайшему сожалению, так оно и есть. Сегодня у меня день рождения.

— Ай-яй-яй! — покачала головой Мэри Поппинс.

— Я только вчера вечером об этом вспомнил, но было уже поздно посылать открытку с приглашением на какой-то другой день. Такая неприятность! — воскликнул толстяк, глядя сверху на Джейн и Майкла. — Вижу, вы изрядно удивлены, — продолжал он. И в самом деле, у детей так широко раскрылись рты, что мистер Кудри, будь он чуть меньше, мог бы нечаянно упасть в один из них. — Я вам сейчас всё объясню. Дело простое. Я, знаете ли, большой весельчак, мне покажи палец — я так и закачусь. Весёлость моего нрава безгранична: рассмешить меня может всё на свете.

И мистер Кудри заколыхался от хохота, так его развеселила собственная смешливость.

— Дядя Алберт, — строго сказала Мэри Поппинс, и мистер Кудри, поперхнувшись, перестал колыхаться.

— Прости, пожалуйста, дорогая Мэри. Так на чём я остановился? Ах да… Но самое смешное заключается в том… Хорошо, хорошо, Мэри, постараюсь сдерживаться. Самое смешное в том, что если мой день рождения попадает на пятницу, то я могу лопнуть от смеха, — сказал мистер Кудри.

— Почему? — спросила Джейн.

— Да, почему? — подхватил Майкл.

— Потому что в этот день я надуваюсь смехотворным газом. Лопаться, конечно, не лопаюсь, но вверх лечу, как воздушный шар. Я просто не могу удержаться на земле. Даже если я всего-навсего улыбаюсь, всё равно так и взмываю в небо. Знаете, как смешно походить на облако? Тут уж никакая серьёзная мысль в голову не полезет, — мистер Кудри при этих словах захихикал, но, взглянув на Мэри Поппинс, проглотил смешок и продолжал: — Разумеется, это отступление от приличий, но довольно-таки приятное. С вами такого не бывало?

Джейн с Майклом замотали головами.

— Думаю, что нет. По-моему, это моё индивидуальное свойство. Помню, однажды накануне такой пятницы я ходил в цирк. Так на другой день я столько смеялся, что, верите ли, пол суток провисел под потолком. И опустился на пол только в полночь с последним ударом часов. Хлопнулся, точно пистолет выстрелил. Ведь после полуночи уже суббота, значит, день рождения кончился. Не правда ли, забавно? И вот сегодня опять пятница, снова мой день рождения. И вы с Мэри у меня в гостях. Боже мой, да не смешите меня, очень вас прошу…

И хотя Джейн с Майклом и не думали его смешить, а просто таращились на него в изумлении, мистер Кудри не выдержал и громко захохотал. Он подлетал вверх, падал, как в яму, снова подлетал, шурша газетой, которую сжимал в руке, а очки так и плясали у него на носу.