Андрей Боголюбский - Дмитрий Емец

Тем временем Юрий Долгорукий вошёл в Киев и сел в нем. "Мать городов русских" приняла его настороженно, однако не враждебно.

Разумеется, прибыв во Владимир-Волынский, князь Изяслав не оставил намерения вернуть себе Киев. Ища себе новых союзников, он послал к полякам и венграм, прося у них помощи против Юрия и Святослава Ольговича. Поляки и венгры, давние враги земли нашей, сразу откликнулись на его зов, и лишь решительность Юрия, направившего к границам польским и венгерским союзника своего Владимирка Галицкого, помешали им вторгнуться в Русскую землю и заставили искать примирения.

Юрий же Долгорукий, желая окончательно наказать Изяслава, пошел на него войной.

* * *

Именно тогда, в 1149 году, в походе против Изяслава II Мстиславича, Андрей Боголюбский впервые вошел в большую русскую историю, проявив удивительную доблесть. До этой поры Андрей безвыездно находился в далекой суздальской стороне, не принимая участия в междоусобиях князей и даже никогда не выезжая на юг.

Храбрость Андрея проявилась, когда с отцовскими отрядами он приближался к Луцку, в котором затворился брат Изяславов, Владимир. Внезапно союзные половцы, сопровождавшие князя, отхлынули назад. Из городских же ворот показался сильный отряд пехоты и стал перестреливаться с дружиной.

Никто из Юрьевичей не ожидал, что Андрей захочет ударить по этой пехоте, так как и стяг его не был поднят и отряды не подтянуты к городу. Однако, с восхищением говорит летописец, "не величав был Андрей на ратный чин, искал он похвалы от одного Бога".

Внезапно хлестнув коня, Андрей прежде всех въехал в неприятельское войско и вступил в жаркую схватку. Конь его прорвался слишком далеко во вражеские ряды, и дружина, устремившаяся за князем, не могла пробиться к нему. Копье Андрея, ударив в чей-то щит, сломалось у древка. Неприятельские ратники окружили его со всех сторон. Лошадь князя ранена была двумя копьями, третье копье попало в седло.

С городских стен на витязя, как дождь, сыпались камни. Уже один немец, пишет летописец, хотел проткнуть Андрея рогатиной, когда конь князя, рванувшись, вынес его из сечи к своим.

Отец, дядя и братья обрадовались, увидев его живым, а бояре отцовские осыпали его похвалами, потому что он дрался храбрее всех в том бою. Раненый конь Андреев, спасший ему жизнь ценой своей, пал в тот же час. Андрей, заплакав, велел погрести его над рекой Стрыем.

В другой раз безудержная отвага Андреева проявилась в битве у реки Руты, когда Изяслав Мстиславич, в очередной раз собрав рати, нанес Юрию Долгорукому тяжкое поражение. Лишь только дружины стали сходиться для битвы, как Андрей, выставив копье, поехал вперёд и прежде всех столкнулся с неприятелем, пробившись в самую его гущу. Когда замешавшаяся и в этот раз дружина прорубилась к своему князю, копье его уже было изломано, щит сорван, шлем спал с головы, а конь, раненный в ноздри, от боли метался, не слушаясь поводьев.

Так, в беспрестанных бранях, закалялся характер будущего ростово-суздальского князя.

Историк Татищев так описывает характер Андрея: "Мужественен был в брани, любитель правды, храбрости его ради все князья его боялись и почитали, хотя часто и с женами и дружиной веселился, но жены и вино им не обладали. Он всегда к расправе и распорядку был готов, для того мало спал, но много книг читал, и в советах и в расправе земской с вельможи упражнялся, и детей своих прилежно тому учил, сказуя им, что честь и польза состоит в правосудии, расправе и храбрости".

"ЧТО ЭТО? КАК БУДТО КТО МЕНЯ УДАРИЛ ПО ПЛЕЧУ!"

Война с Изяславом Мстиславичем закончилась для Юрия Долгорукого неудачно. Юрий с сыновьями отступил в Ростово-Суздальские земли, не оставив, впрочем, надежды занять в будущем Киевский стол.

Один же из союзников Юрьевых - Владимирко Галицкий, "многолаголивый и лукавый", как отзывается о нем летопись, был сурово наказан небом за совершенное им клятвопреступление.

Случилось это так. Будучи разбит Изяславом и венграми в решающем бою, хитрый Владимирко прикинулся изнывающим от ран и стал просить у венгерского короля Гейзы мира, одновременно подкупая его бояр.

"Немощен я ныне и изнемогаю. Дай мне мира и не воюй меня!" - обращался он к Гейзе, думая после, как венгр уйдет, накопить сил и расквитаться с Изяславом.

Гейза, которого со своей стороны уговаривали подкупленные Владимирком бояре, послал сказать Владимирку:

"Будь по воле твоей. Дам тебе мир. Только поклянись, что вернешь Изяславу все захваченные города и всегда будешь с ним в союзе в счастии и несчастии".

Отправляя послов своих с этими требованиями к Владимирку, король передал им и крест святого Стефана с частицей животворящего креста Господня.

"Это тот самый крест, на котором был распят Христос Бог наш; Богу было угодно, чтобы он достался предку моему, святому Стефану. Поцелуй его в утверждение своей клятвы, что отдашь ты Изяславу города."

Владимирко, продолжавший притворяться больным, поцеловал крест лежа и замирился на том с Гейзой.

Едва же войска Гейзы вышли из его удела, как Владимирко мигом выздоровел и отказался отдавать Изяславу города.

Возмущенный столь явным клятвопреступлением и не веря даже, что такое возможно, негодующий Изяслав Мстиславич послал в Галич своего боярина Петра Бериславича:

- Петр, ты был свидетель того крестного целования! Устыди же его, коли же не устыдится, то пусть Бог рассудит нас.

Вскоре Петр Бериславич предстал перед Владимирком, напоминая ему о клятве.

- Устыдись, княже: ты же крест целовал на том, что вернешь города и будешь союзником Изяславу в счастии и несчастии. Не людей обманываешь, но Господа нашего.

Посмеявшись над Петром, Владимирко сказал ему:

- Вот еще! Что мне этот маленький крестик! Ступай от меня, боярин, ныне же с позором. Не дам тебе ни повозки, ни корма для лошадей твоих.

Заявив так, Владимирко выгнал Петра Бериславича, сам же с чистой совестью пошел на вечерню и отстоял всю службу.

Возвращаясь же со службы и дойдя до ступеней, по которым несли некогда крест Стефанов, Владимирко Галицкий вдруг остановился и, обернувшись, сказал удивленно:

"Что это? Как будто кто меня ударил по плечу?"

Произнеся это, Владимирко вдруг свалился с ног, и в тот же вечер умер.

Так "многоглаголивый и лукавый" князь Галицкий наказан был небом за ложное крестоцелование.

ЗАСТУПНИЦА СЕВЕРНЫХ ЗЕМЕЛЬ

Несмотря на многое мужество свое, проявленное в боях и сечах и прославившее его среди дружины, князю Андрею Юрьевичу не нравилось в южной Руси, наполненной постоянными раздорами и изменами. Уже зрелым мужем прибыв в Киевскую землю, мечтой и сердцем он продолжал оставаться в молодой Суздальской земле, где прошли годы юности его.