Вояж на тот свет - Татьяна Нильсен

Рано утром она спустилась в небольшой ресторан, плотно позавтракала, потому что не знала как сложится день и когда получится поесть в следующий раз, да и утренняя еда входила в стоимость проживания. Завтрак был под стать звёздам на отеле: немного сыра, оливки, масло, яйца и множество всяких булочек. У девушки сложилось впечатление, что турки этаким намёком призывали туристов к вегетарианству. Но на такие мелочи, как скудность пищи, не стоило обращать внимание. Наташа позвонила родителям в Тамбов и поспешила в офис. Это было небольшое, элегантное помещение, обставленное с минимальными затратами, но с комфортом для посетителей. Мягкие, кожаные диваны, кресла, низкие столики с множеством проспектов и буклетов. Сияющая, румяная Томка уже сидела за столом, громко прихлёбывала горячий чай из маленького стеклянного стаканчика, что-то печатала на компьютере, тут же отвечала на звонивший телефон, бегло разговаривая то на английском, то на турецком языках. Она познакомила подругу со своим боссом – пожилым, солидным мужчиной и водителем – юрким, маленьким турком средних лет, с которым девушка тут же отправилась на место своей новой работы.

В свой первый рабочий день Наташка с непривычки устала неимоверно. Она убирала двухуровневую квартиру с несколькими спальнями, двумя туалетными комнатами и большой гостиной с кухонной зоной. Меняла постельное бельё, мыла окна, чистила плитку и унитазы. К середине дня пот стекал ручьём по её спине, шее, капал с локтей и щекотно струился по ногам. Её шорты и майку можно было выжимать. Она старалась не включать электроприборы без нужды, имущество было дорогим и чужим, да ну его к лешему от греха, вот только пылесос и утюг. Она решила, что на завтра ей нужна будет сменная одежда для работы, и бутылка воды побольше. Когда уже заканчивала уборку, позвонила подруге, чтоб та прислала машину. Тамара увидев её измочаленный вид покачала головой.

– Так подруга, ты убирала одну квартиру шесть часов. Этак ты толком ничего не заработаешь, вымотаешься как Барбоска, и ни моря, ни пляжа не увидишь. Такая стерильная уборка никому не нужна. Меняешь постельное бельё, моешь пол, смахиваешь пыль, химией чистишь туалет, выносишь мусор и всё! И ещё, чтобы ты знала – для всех кроме меня и шефа, ты работаешь не официально и денег не получаешь, потому что налоговые службы если прознают, могут выслать из страны в двадцать четыре часа, потому что ты со своих заработков не платишь налогов. Это я так на всякий случай, если что – ты мне помогаешь безвозмездно.

На том и порешили. Наташка постепенно втянулась в работу, за день успевала навести порядок в двух квартирах, и на вечер оставались прогулки по городу, мороженое и пляж. Но и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Солнце садилось рано. В девять часов с гор спускались сумерки, окрашивая пурпурным цветом море. И она медленно брела к своему пансионату мимо прибрежных ресторанов и кафе, где нарядные туристы пили пиво, вино, танцевали, громко смеялись, знакомились, заводили романы. С ней тоже пытались познакомиться мужчины разного возраста, но она избегала встреч, потому что знала – курортные связи почти никогда не приводят к браку, к тому же, она ещё не отошла от прежних, горьких отношений, да и приехала для других целей. И то, чем она занималась, приносило хороший доход. Наташка в уме подсчитывала, что погасит кредит в банке почти за четыре месяца вперёд, эта мысль грела душу, ведь многолетнее, долговое ярмо гирей висело на шее. Так пролетела неделя, пока Наташка не открыла дверь того злосчастного дома.

Глава 3

Мустафа считал себя человеком порядочным, умным, с прогрессивными взглядами, любящим своих детей и жену. И это не важно, что он был одним из трёх сутенёров, которые поделили город на несколько частей для своего бизнеса. У него были причины считать себя таковым, потому что он относился к своему коллективу с уважением и по деловому. Многие его приятели шутили над ним, мол ты ещё профсоюз создай и отпуск оплачиваемый предоставляй своим шлюхам. Но он терпеливо поправлял своих друзей, что шлюхи это дешёвки привокзальные, неухоженные, от которых всякую нечисть подцепить можно. А его проститутки с маникюром, с бритыми ногами, ароматно пахнут и дело своё исполняют мастерски. Он строго наказывал за наркотики и алкоголь, штрафовал если девка деньги тырила, ну а если совсем борзела, отбирал турецкие документы и отправлял на улицу, где она и превращалась в шлюху, зарабатывая на обратный билет минетами. Коллектив у него был как на подбор – девахи с длинными ногами, натуральные блондинки, и по национальности русские, украинки, девушки из Белоруссии. Он категорически не брал на работу несовершеннолетних, никого он обманом на не заманивал, как пишут в бульварных газетках – мол выходит объявление – нужны официантки, горничные для работы в отелях, а потом на улицу, проституцией промышлять. Нет. Мустафа несколько лет прожил в Германии, и знал, как цивилизованно разрулить свой нелёгкий бизнес. У него были свои люди в России, на Украине, которые, конечно, за свой интерес, давали объявления в солидных журналах и газетах о том, что требуются горничные, официантки, гиды, аниматоры. Во время собеседования эти люди объясняли особо привлекательным дамам, что мол да, такие должности пустуют в отелях необъятного побережья Турции, но есть и другие интересные предложения, с гораздо большим заработком. Некоторые соглашались сразу, некоторые намаявшись пару недель в уборщицах, одевали короткую юбку, высокие каблуки и шли на Площадь Республики продать свою любовь, которая стоила за один час сто и больше лир. Путём несложных сложений, дамы понимали, что будут драить унитазы, мыть пол и бегать с пылесосом по этажам минимум три дня, а на панели такой заработок можно получить за одну ночь.

Конец ознакомительного фрагмента.