Повести и рассказы - Янка Мавр

— Ты чего лезешь? — закричал он. — Чего спать не даешь? Вот я тебе сейчас…

— Тише, тише, — сказал Виктор. — Я тебя не драться вызываю, а бороться, понял? Чтоб согреться.

— А!..

И в ночной тишине началась борьба… Виктору быстро удалось повалить Мирона. Тот обиделся:

— Погоди, погоди! Ты же не дал мне хорошенько взяться, сразу накинулся. Давай-ка еще раз, вот так… Посмотрим, как теперь…

И хлопцы схватились снова, да еще с каким усердием!..

Наконец устали, легли. Поспали немного и снова начали шевелиться. Вдруг над ухом послышался дикий, пронзительный крик. Крик жуткий и вместе с тем жалобный, словно кто-то душит ребенка… Страх охватил друзей. Они плотнее прижались к корням. Крик не прекращался, недалеко в кустах слышалась какая-то возня. Виктор бросился к кустам.

— Мирон! Скорее сюда! — послышался его нетерпеливый зов.

Мирон даже рассердился на друга — надо же ему соваться неизвестно куда! Но в ту же секунду Мирон и сам оказался в кустах. Виктор что-то держал, прижимая к земле, а это «что-то» билось и вырывалось.

— Держи! Скорей! — снова крикнул Виктор. Мирон вцепился руками в шерсть какого-то зверя.

— Что это? — удивился он.

— Держи, держи крепче! Заяц! — запыхавшись, отозвался Виктор.

Мирон еще крепче прижал зайца к земле, но тотчас отдернул руку: кто-то сильно клюнул его в ладонь.

— Ой, да он клюется! — воскликнул с невольным страхом парнишка.

— Держи обеими руками! Держи, а то убежит! — сердито командовал Виктор.

Мирон подчинился команде.

— В самом деле заяц, — удивленно бормотал он, изо всех сил стараясь удержать добычу. — Что за напасть? Никогда не слыхал, чтобы зайцы клевались.

— Я же филина держу. Это он тебя клюнул. Держи зайца, а я этому лупоглазому голову размозжу.

И Виктор стукнул хищника головой о ствол ближайшего дерева. Так же покончили с зайцем.

— Как ты узнал, что там происходит? — спросил Мирон, когда они с добычей вернулись на свое место.

— Жалобный крик услышал и понял: небольшой зверек попал в беду. Возятся в кустах, значит, и враг его не очень сильный, если так долго не может справиться со своей добычей. Потом послышалось хлопанье крыльев: не иначе сова или филин напали на зайца, как часто описывается в книгах. Ой, как он здорово запустил когти и спину зайцу! Сам хотел вырваться, да не смог, потому и удалось мне схватить их. А теперь попробуем спички, может, загорятся.

Сунулся Виктор туда-сюда, а спичек нет. Потерял, — сказал он в отчаянии.

Хотел было Мирон наброситься на товарища, но подумал, что и сам виноват не меньше Виктора.

— Завтра найдем, — успокоил он друга. — Да, пожалуй, и утрата невелика, все равно толку не было бы.

— А есть хочется… — жалобно сказал Виктор.

— Ты же говорил, что мог бы есть сырое мясо. Вот и ешь.

— Ну, ну! Легко сказать. А все-таки что же мы будем делать завтра?

— Завтра и посмотрим, — сказал Мирон, устраиваясь в логове. — Давай спать…

Наконец дневные и ночные хлопоты окончательно сморили хлопцев, и оба уснули так крепко, что теперь, пожалуй, их не смог бы разбудить ни гром, ни мороз.

Утром поднялось солнце. Пригревшись, оба проспали до самого полудня. Проснулись, сели, озираются.

— Вчера в это время я так наелся… — начал Виктор.

— Давай лучше поищем спички, — перебил Мирон. — Тогда и поешь.

Расплющенный коробок с двумя спичками нашли скоро. Волнуясь, Мирон чиркнул одну спичку — шипение, и все. Вторая даже на зашипела…

— Ну и бес с ними — рассердился Виктор и вскинул на спину зайца. — Пойдем домой.

— Куда домой?

— К ближайшему дому, куда попадем.

— А что делать с этим дурацким филином?

— Конечно, с собой возьмем. Сделаем из него чучело, поставим в нашем краеведческом музее и напишем: «Пойман в Полесской пуще героями-путешественниками и исследователями — Мироном Божко и Виктором Калягой собственными руками, без всякого оружия». Даже зайца я согласен пожертвовать для науки и славы.

И они пошли вдоль озера в ту сторону, где должен был находиться их дом.

III

«По-о морям!» — Все направо да направо. — Заячий обед. — Снова на старом месте

Быстро шли друзья по сухому бору. Слева время от времени открывалось озеро. Березы, олешины, вербы с маленькими светло-желтыми листиками обрамляли его, словно мережка. Ели и сосны на их фоне казались совсем черными. Солнце светило так по-весеннему весело и ласково, что у ребят поднялось настроение. Они даже о голоде забыли.

По-о морям,Морям, морям, морям!Затянул Виктор.Нынче здесь, а завтра там!

Подхватил Мирон.

В ответ в лесу загудело: «Ам! ам!»

— Знаешь, что? — прервал Виктор песню. — Я уже начинаю жалеть, что мы направляемся домой. Охотно согласился бы пожить здесь несколько дней. Тут тебе и море, и первобытный лес, и даже зверей можно руками ловить.

— Да и я ничего против не имел бы, — усмехнулся Мирон, — но есть нечего, вот беда.

— А это что? — повертел Виктор зайца над головой.

— Как же ты его зажаришь?

— Добудем огонь, как это делают дикари, — и вся музыка.

— А хлеба, соли где взять?

— Булки, чаю, колбасы! — передразнил Виктор. — Эх, ты! А как же папуасы живут весь век без этого? А ты и несколько дней боишься прожить!

— Подожди, подожди, может, придется и против нашей воли жить тут, — сказал Мирон, глядя вперед.

Там местность понижалась, переходила в болото, а за ним вдали опять блестела вода.

— Видишь, и там вода. Значит, надо сворачивать в сторону.

Повернули направо. Теперь пошли низиной; под ногами чавкала и хлюпала вода. Густой ельник тоже мешал идти. Оба старались использовать малейшую возможность, чтобы продвинуться в нужную сторону, налево, но каждый раз вынуждены были отступать перед непроходимой трясиной.

Как-то вышли на сравнительно сухое место и двинулись было к югу, однако скоро выяснилось, что это всего лишь клин, вершиной своей упирающийся в озеро или болото. Пришлось повернуть назад.

Так шагали часа три. Хорошее настроение давно было испорчено. Не только у Виктора в ботинках, но и у Мирона в сапогах хлюпала вода. Устали хлопцы страшно, а голод начал допекать так, что и весна, и весь мир стали не милы.

— Этак, чего доброго, и вторую ночь придется коротать здесь, — в отчаянии проговорил Виктор.

— А не ты ли сказал недавно, что хотел бы пожить тут несколько дней? — подколол Мирон.

— А ну тебя! — махнул Виктор рукой.

Он наклонился, начал щипать и есть какую-то траву. Пригляделся Мирон и увидел светленькие нежные круглые листики так называемой заячьей капусты. Значит, будем обедать? — спросил он.

Оба опустили свою добычу на землю и начали «пастись».

Долго они подкреплялись «заячим обедом», но устали еще больше. Наконец Мирон остановился и сказал:

— Хватит. Как бы не заболеть.

После «обеда» захотелось пить. Вода в озере была мутная. Пришлось поискать лужу, где она успела отстояться. И это все, что ели за последние сутки.

Ныло уже часа три-четыре пополудни.

— Идем прямо на запад, может быть, там выберемся, — сказал Мирон.

И они пошли на запад. Некоторое время места здесь были довольно высокие. Песчаная почва, красивый сухой бор. Но скоро опять уткнулись в болото. Пришлось поворачивать направо.

Виктор рассердился:

— Так мы обойдем вокруг и снова придем на старое место. Сбрасывай штаны! Чего бы это ни стоило, мы должны вырваться отсюда. С этой стороны озера нет, тут только болото. Давай попытаемся!

Они отважно ринулись вперед. Надо отдать справедливость нашим путешественникам: оба показали себя настоящими героями. Пробирались сквозь кусты, прыгали с кочки на кочку, вязли в трясине и тут же помогали друг другу выбраться до тех пор, пока… снова не увидели озеро.

— Значит… мы на острове? — пробормотал Виктор.

— Пока неизвестно, — сказал Мирон. — Во-первых, мы не знаем еще четвертой стороны, во-вторых, видишь, из воды торчат кусты и даже деревья. Следовательно, это только паводок. Пойдем-ка быстрее назад, чтобы успеть до вечера осмотреть последнюю сторону.

Положение было незавидное, а тут еще обиднее стало: столько усилий затратили — и все зря. Друзья прошли уже немалый путь, и вот — надо возвращаться.

Выбравшись на сухое место, они тут же, не задерживаясь, направились на север. На этот раз не потеряли много времени: сразу убедились, что выбраться нельзя. Далеко впереди блестело озеро, а между ним и берегом, как и на той стороне острова, километра на два — на три раскинулось болото.

Когда наступил вечер, приятели стояли возле того самого дерева, под которым нашли пристанище.