Морок - А. Норди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виктор на мгновение оторопел. Он никогда не слышал, чтобы гадюки организованным кублом нападали на животных. Виктор нацелил карабин на катающийся по траве ком, но передумал и опустил оружие: выстрелом он мог поранить Бандита. Виктор выхватил из кармана фальшфейер и дернул шнур. Из тонкого цилиндра, разбрызгивая искры, с гулом вырвалось красное пламя. Виктор бросил фальшфейер в клубок змей.
Гадюки, яростно зашипев, схлынули с лиса: не менее дюжины гадов, извиваясь, скрылись в траве и листве. На полянке распластался израненный, растрепанный Бандит. Рядом, догорая, дымился фальшфейер. Лис мутным взглядом посмотрел на Виктора. Левый глаз заплыл и опух.
Виктор шагнул к зверю, но Бандит поднялся, посторонился и, поджав хвост и уши, на шатающихся лапах засеменил к трупам лисицы и щенков. Зверь обнюхивал, тыкал носом, лизал тушки сородичей. Фырчал и тявкал, словно умоляя их подняться.
Виктор покачал головой и отвел взгляд, оставляя Бандита наедине с погибшей семьей.
* * *
Кордон будто замер в ожидании Виктора: ни ветра, ни звука. Сизая мглистая дымка заволокла домик и хозяйственные постройки. Со смурого неба опускался вечер.
Виктор вытащил из рюкзака запасные фотоловушки и закрепил их по территории кордона – на дровнике и бане, на ржавых бочках, раскиданных по периметру, и на крыльце домика. Весь форпост оказался под прицелом объективов.
– Теперь никто не проскочит. – Потер руки Виктор.
Он вернулся в домик, зажег лампу и вывел изображения с камер на ноутбук. За то время, что он потратил на установку фотоловушек, заметно стемнело: тьма прокралась на кордон. Но все было спокойно, и Виктор взялся за рацию. Помедлил. Наконец, нажал на кнопку. Из динамика зашипело, затрещало.
– База, это Виктор Кантор, – произнес он. – База, прием! Берлинг, ты слышишь меня?
– Да. – Тихий голос в ответ.
Виктор откинулся на спинку стула, прикрыв глаза.
– Антон, наверное, ты был прав. Мне не стоило так рано возвращаться к работе. Даже не знаю, зачем я все это говорю… – Виктор замолчал, но, не дождавшись ответа, продолжил торопливо: – Лина умерла две недели назад. Сгорела моментально, я даже ничего понять не успел. Я думал, что смогу отвлечься, но один здесь не справлюсь. Что-то странное творится, Антон. Змеи как будто с ума сошли, и в лесу кто-то…
Он осекся. Пауза на том конце радиоэфира затянулась.
– Берлинг, ты там?
Из рации прошелестел искаженный помехами тонкий голос:
– Папа, папочка.
Виктор вскочил со стула.
– Что?! – прокричал он в рацию. – Что ты сказал?!
– Папочка, – повторил девичий голосок. – Папочка, еще не поздно. Папочка, верни меня.
Задрожали руки. Виктор, как ошпаренный, отбросил на пол рацию и с ужасом уставился на нее. Из динамика разносилось монотонное шипение, оно заполняло комнату и, казалось, вытесняло собою воздух. Виктор часто задышал, схватился за спинку стула.
С кордона раздался короткий звонкий вскрик. Виктор дернулся – не столько от испуга, сколько от удивления: он знал, кто издает такие звуки. Виктор кинул взгляд на экран ноутбука: фотоловушка, установленная на крыльце, зафиксировала Бандита.
Виктор с карабином в руках вышел на крыльцо. Лис, чуть склонив голову и прижав уши, пошатывался посреди двора и наблюдал за человеком единственным глазом. Второй затек и покрылся засохшей бурой коркой. Белая грудка зверя пестрела рваными ранами, лапы распухли от укусов змей, ободранный хвост жался к туловищу. Вдруг лис резко обернулся к лесу.
– Кто там, Бандит? – прошептал Виктор, нацелив карабин во мрак.
Лис звонко вскрикнул, предупреждая человека о невидимой угрозе, и проковылял в ближайшие кусты. Виктор обвел стволом двор, но ничего не заметил. У границы кордона щетинились ели и темнели заросли волчеягодника. Было так тихо, будто сам древний лес застыл в ожидании развязки.
Виктор шумно сглотнул, тряхнул головой и вернулся в домик. Закрыв на засов дверь, он подошел к ноутбуку. Трансляции с фотоловушек перешли в режим ночного видения, и территория кордона просматривалась гораздо лучше, чем если бы Виктор стоял на крыльце с фонариком. Виктор склонился к монитору.
Изображения мигнули – кадры обновились. В одном из окон появилась новая деталь: черные ленты на земле у самой границы кордона с лесом. Картинка поступала с фотоловушки, установленной на крыльце дома, и Виктор развернул изображение на весь экран, чтобы лучше его рассмотреть.
Смена кадра: десятки змей ползли из леса к домику.
Виктор оторопел. Он вывел на экран трансляции с других камер. Та же картина: со всех сторон к кордону из зарослей вились черные ленты змей.
Сотни.
Тысячи.
Изображения обновились: гадюки заполонили двор, исчертили его мясистыми телами, под которыми едва просматривалась утоптанная земля.
Кадры вновь сменились, и Виктор в испуге отпрянул от экрана. У края кордона выросла фигура высокого бородача в лохмотьях. Змеи волнами стелились у ног великана. Косматый исподлобья смотрел прямо в камеру, пожирая ее взглядом глаз-угольков.
Виктор схватил карабин и наставил его на входную дверь, краем глаза поглядывая на монитор в ожидании новых кадров.
На полу шипела рация. Стучало сердце. Вырывалось дыхание.
Изображение сменилось: косматый приблизился, теперь он высился на дворе почти у самого домика. У ног его бурлили черные потоки змей. Виктор всмотрелся – и замер в шоке: великан висел в воздухе. Голые ступни не касались земли.
Мрак проглотил комнату: погасла лампа, вырубился ноутбук. Виктор, правой рукой нацелив карабин на дверь, левой шарил по столу в поисках фонарика.
Все так же шипела рация. Так же – или по-другому? Звук стал более плотным. Объемным. Всепоглощающим.
Наконец, Виктор нащупал фонарь, включил его – и заорал от ужаса.
Пол, стены, шкафы, ящики – все покрывали змеи. Словно толстые канаты, они блестели в свете фонаря, извивались, крутились, сворачивались в клубки. Шипели. Казалось, что комната вибрирует, подчиняясь движениям рептилий.
Змея свалилась с потолка на плечи Виктора, и он с испуганным вскриком стряхнул скользкую тварь. С жирным шлепком она шмякнулась на пол и скользнула в бурлящие потоки своих сородичей, окруживших Виктора на маленьком пяточке.
Он посветил вверх. Луч выхватил фигуру в рваном тряпье, застывшую в углу, словно гигантский паук. Раскинутые руки и ноги великана вцепились в потолок, а голова со свисающими бородой и космами вывернулась неестественным образом – будто шея сломана. Глаза вперились в Виктора, улыбка разрезала костлявое лицо. С конечностей свисали жирные змеи.
Виктор пальнул из карабина. Комнату озарила вспышка, грохот выстрела заглушил шипение. Виктор пошарил фонарем по потолку, но косматый исчез. Упал на пол?
Луч фонарика скользнул вниз, но выхватил лишь змей: они опутали ноги Виктора. Стряхнув
