Как защититься от психологических агрессоров и энергетических вампиров. Спокойная сила - Виталий Богданович

Еще одно проявление ритуального нападения – появление в сознании жертвы удивительно ярких образов. Это могут быть четкие воспоминания о давних событиях, какие-то живые картинки или образ друга, который заявляет, что вы срочно должны приехать на встречу с ним, и связывается он с вами таким способом, потому что у него нет под рукой мобильника. Со стороны такое поведение выглядит как душевная болезнь.

Жертва может ощущать незримое присутствие кого-то рядом, испытывать чувство общей тревоги; у нее меняется восприятие времени, пространства, собственной личности, обостряется чувствительность к внешним раздражителям. Ощущения сопровождаются страхом, подавленностью и чувством безысходности.

У вас, вероятно, возникнет вопрос, как отличить проявление нападения от проблем по части психиатрии? Здесь нужен внимательный анализ своего состояния и сохранение критичности, чувства юмора. Если вы предполагаете у себя наличие психических расстройств, не все потеряно: душевнобольной не способен на анализ, происходящее с ним воспринимается как норма. Если же вы уверены, что это не болезнь, выберите иной путь, который потребует мужества и работы над собой по психотехнологиям, изложенным в книге.

Напоминаю, что чаще всего мы подвергаемся нападениям, манипуляциям и агрессии 2-го типа.

Четыре основные характеристики манипуляций:

• тайный характер воздействия;

• опора на привычную реакцию, стандартные поступки;

• нажим на «кнопки», наиболее актуальные для жертвы;

• скорость, ускорение, быстрый режим в принятии решения.

Внешние признаки манипуляции:

• ощущение неправильности происходящего;

• повышение психологического напряжения, утомляемость;

• необъяснимые и быстрые смены настроения у тех, кто рядом;

• проявление у вас злости, досады, ревности, обиды;

• преувеличение важности того, о чем вас просят.

Люди, ставшие жертвами агрессии, часто обращаются за помощью. Приведу пару примеров.

НЕЗАТЕЙЛИВАЯ ИСТОРИЯ

Деньги не определяли взаимоотношений Вали и Тани. Они знали друг друга со школы, и между ними все было как положено: и задушевные разговоры до утра, и ссоры, и слезные примирения, и признания в сокровенных чувствах. Таня искренне считала, что дружба – прежде всего взаимовыручка, и внушила эту мысль подруге. Она постоянно просила Валю то забрать сынишку из сада, то посидеть у нее дома в ожидании электрика, то съездить с ней к зубному (одна она боялась). Добрая Валя была всегда готова поддержать подругу. Таня много работает, живет одна с ребенком, и к зубному идти одной действительно страшно. А что? Не трудно! Они ведь – лучшие подруги.

Однажды Валя сидела в Таниной квартире с ее маленьким сыном и варила ему кашу. Таня где-то налаживала личную жизнь (мальчику нужен отец), Валя тоже собиралась на свидание. Подруга обещала вернуться в 17:00, и Валя договорилась с приятелем, Дмитрием, на 17:30. В итоге Танька вернулась в 22:00 и вместо оправдания замурлыкала: «Ой, Валюшка, извини… Ты ведь сама говорила – у тебя с ним ничего серьезного. А я замуж собираюсь. Ты же моя лучшая подруга, должна понять». Валя понимать не хотела, раскричалась и расплакалась. После этого Таня наорала на нее, обозвала «бешеной психичкой» и «дурочкой из переулочка», выпроводила из квартиры, хлопнув дверью. Налицо агрессия, чтобы «завиноватить».

ДРУГАЯ НЕЗАТЕЙЛИВАЯ ИСТОРИЯ

Мужа и жену, Виктора и Екатерину, конструкторов, уволили из НИИ по сокращению штата с интервалом в два месяца. Специальность у них была специфическая, в гражданской жизни неприменимая. Уволить уволили, но жизнь продолжается и жить надо. Пока был энтузиазм, они накупили газет с объявлениями о вакансиях, стали обзванивать работодателей и очень быстро выяснили, что везде берут до 35 лет, а знание ПК и английского теперь обязательно даже для офис-менеджера.

– Витя, смотри, сколько объявлений «требуются сварщики». Может, ты от центра занятости пойдешь на эти курсы? Будет специальность и кусок хлеба.

– Вот и иди сама на эти курсы…

Однажды на мелкооптовом рынке Катя увидела за прилавком знакомую по НИИ. Та рассказала, что, став безработной, устроилась торговать.

– Ну и как? – спросила Катя.

– Так себе… Но деньги-то нужны, выбирать не приходится.

Катя покивала, а потом, позвонив и сходив в десяток мест, пошла на рынок.

– Я поговорю с хозяином, – пообещала приятельница.

Условия работы Кате не понравились, но на следующий день она стояла за прилавком.

– Зря ты это, – сказал вечером муж, бодро поедая фрукты, принесенные Катей. – Планку занижаешь. Мы бы и так с голоду не умерли. Как-нибудь прожили бы.

Катя торговала на рынке, Витя встречал из школы сына, кормил его обедом и все прочее. Искать работу он не пытался, объявив, что ждет начала занятий на курсах менеджеров. «Какой из него менеджер! – думала Катя, видя, как лихо полуграмотный Ашот крутит дела. – Этому на курсах не учат, с этим надо родиться!»

На семейном совете супруги решили, что Катя пока будет торговать на рынке, а Витя закончит курсы и устроится на работу. Тогда подумают и о чем-то серьезном для нее. Получив пособие по безработице, Витя обычно не доносил деньги до дома: покупал себе то туфли, то рубашку, то дорогой галстук.

– Мне важно быть хорошо одетым, – объяснял он.

Жене было все равно: на рынке можно стоять в чем угодно, лишь бы в тепле. Даже лучше одеваться попроще, чтобы Ашот с намеками не лез. Говорят, все продавщицы бывали у него в гостях, а Катя упрямится.

Витя закончил курсы, получил сертификат, и оказалось, что бумага – пустышка. Опыта нет, связей нет, возраст не тот. Витя не удосужился заранее выяснить, котируется ли его сертификат где-либо. В договоре пункта о трудоустройстве тоже не было. Побегав по разным местам, Виктор решил, что найдет работу с английским. Сказано – сделано! Но денег на курсы не было, и он изучал язык, лежа на диване, а магнитофон ему твердил английские фразы.

– Что грустишь, красавица? – спросил однажды Катю Ашот. – Расскажи, может, я смогу помочь?

Катя рассказала о своих непростых обстоятельствах.

– Есть у меня работа для твоего мужа. Друг мой свое дело разворачивает, большое и серьезное. Ему менеджер нужен. Желающих много, но мне друг не откажет. Помочь?

– Конечно!

– Но за это надо заплатить.

– Сколько?

– Нисколько. В гости ко мне приходи иногда. Но нечасто. Вот и вся плата, красавица. А нет, так и тебе придется скоро другую работу искать. И знай: на нашем рынке никто не берет тех, кого я выгнал. Понимаешь? Придешь?

– Приду.

Известие о том, что Ашот предлагает работу, муж принял без энтузиазма:

– Не нравится мне Ашот, никаких дел с ним иметь я не хочу!

– Он же тебе не с ним предлагает работать, а с его другом. Сходи, поговори.

Кате пришлось долго уговаривать мужа. Наконец, Витя согласился пойти на переговоры, и Катя начала объяснять, где находится офис.

– Это, что ли, тот дом, где раньше был вытрезвитель? Ну, нет! Туда я не пойду. Там еще прежняя аура не выветрилась. Дискомфортное место, и удачи в нем не будет еще пару лет, пока аура не рассеется. Нам об этом на курсах говорили. Сама увидишь.

– Какая аура?! О какой ауре можно думать, когда ты не получаешь даже пособия по безработице?! А на рынке у меня хорошая аура?!

– Наверное, хорошая, раз ты год туда таскаешься, – ответил муж и включил магнитофон с английским, показывая, что разговор надоел.

Такая незатейливая история о том, что Катя, боясь остаться одна, не смогла потребовать от мужа того, что он должен был и сам понимать. Плюс гипертрофированное чувство ответственности за то, что можно и нельзя. Катя списала откровенный вампиризм на то, что из-за увольнения у мужа испортился характер. Плюс вульгарная манипуляция – он вынуждает ее делать то, что ему надо, а она не может ему ничего противопоставить.

Бытовое нападение и его формы

Сильно разгневался Койот за то, что девушки обманули его.

Ругал он их, ругал, а затем проклял Енота и всю его родню.

Целых три года не знал Енот и его дочери об этом проклятье…

На третий год пришел к ним Койот и открыл им, что на них лежит его проклятье.

Бытовое нападение выражается в форме:

• запугивания и угроз: «Если ты не дашь мне того, что я хочу, тебе же будет хуже», «Если ты этого не сделаешь, я пойду и напьюсь, так как мне ничего больше не остается». Варианты: утром покончу с собой, уйду от тебя, не буду давать тебе денег, отниму любимую игрушку, не пущу гулять, в клуб, не разрешу играть на компьютере;

• навязывания своих убеждений, советов, услуг, образа жизни (часто в качестве компенсации собственного комплекса неполноценности): «Я бы на твоем месте сделала бы так-то и так-то», «Я же хочу как лучше», «Я старше (умнее, опытнее) и знаю, как правильно», «Нормальные люди поступают так»;