Дитя камней - Пол Макоули

   - У тебя редкий дар, Миранда, и он пугает тебя. Он заставляет тебя чувствовать, что ты другая - что с тобой что-то не так. И ты наказываешь себя за это. Ты режешь себя бритвой. Ты гасишь окурки о собственную кожу. Ты казнишь свое тело, потому что считаешь, что оно предает тебя. Я все понимаю, потому что тоже владею этим даром. Я вижу все то, что видишь ты.

   - Вы ничего не понимаете, - говорит Миранда, гасит сигарету об исцарапанный красный пластик стола и встает. Банка Коки опрокидывается, выплескивая шипящий ручеек.  - Не знаю, во что вы играете, но хочу, чтобы вы оставили меня в покое. Хорошо?

   Я удивлен, обнаружив, что чувствую разочарование ее отказом. Когда она поверачивается, я говорю:

- Если снова захочешь поговорить со мной, приди сюда и спроси мистера Карлайла. Сделаешь?

   Она просто пинает входную дверь и выходит.

   Стоя за стойкой, Роза смотрит на меня и слегка качает головой, но изумление ли это, симпатия или неодобрение нельзя сказать.

   x x x

   С тех самых пор, как скончались мои родители, и я покинул Эдинбург ради Лондона, я провел большую часть жизни в одиночку, и большую часть этого времени я прожил в узком, высоком георгианском доме в районе Спиталфилдс на краю Сити. Это тихое, комфортабельно запущенное место. Единственным современным улучшением было газовое освещение и газовый гейзер, который, если его зажечь, с мощным вулканическим грохотом выплевывал в ванную мизерную струйку горячей воды. Немногие духи, населявшие дом, были безвредны; они, да мыши в стенах, были моей единственной компанией. Я обеспечил, чтобы каждый порог дома был хорошо защищен, и не давал объявлений для своей клиентуры. Если кому-то были нужны мои услуги, он должен был найти свою дорогу ко мне.

   Двое в антикварном Ягуаре еще не обнаружили мой дом, однако в четвертую ночь кряду, когда я иду домой после неудачного разговора с Мирандой, они меня находят по дороге.

   Их кроваво-красный автомобиль стоит возле автобусной остановки напротив городского зала района Шоредитч. Когда я приближаюсь, пассажирская дверца открывается и наружу выбирается человек, который уже трижды приставал ко мне. Ему за сорок, он высокий и широкоплечий, со шрамами и сломанным боксерским носом. Кремовый льняной костюм и рубашка матового шелка выглядят дорогими, но измятые и пропотевшие. У него пробивается борода, и поэтому хмурый, изможденный вид. Когда я пробую обойти его, он шагает следом. Он пока не отваживается наложить на меня лапы - пока еще нет.

    - Вы упрямый человек, - говорит он,  - однако мой босс очень терпелив.

    - Другие сказали бы, что он до глупости настойчив.

   - Мой босс крайне сильно желает эту книгу. Он приказал мне сделать все, что я могу, чтобы заставить вас увидеть смысл в его предложении. Вы понимаете, что я имею в виду, мистер Карлайл?

   Он говорит ровно и механически, словно цитируя то, что заучил наизусть.

   - Можете передать ему, что он напрасно тратит время. Книга не продается.

   Я убыстряю шаг, однако человек легко шагает рядом. Ягуар тащится сзади. Я гляжу на водителя, но не могу разглядеть лица сквозь полоску света, отраженного на стекле.

   - Мой босс щедр на свое время, - говортт громадина.  - Он вообще очень щедрый человек. И как таковой, он готов принять во внимание любую цену, которую вы назовете. Он сказал, чтобы я передал вам это. Я предупреждал его, я говорил, что этот человек вас надует, но ему все равно. Деньги для него ничего не значат. Почему бы вам не сесть в машину, мистер Карлайл? Мы могли бы обсудить все в комфорте.

   - Думаю, нет.

   - Вы не доверяете мне?

   - Я вам, конечно, не доверяю. И также нахожу некомфортабельными все разновидности современного транспорта.

   - Я обратил внимание, что вы повсюду разгуливаете пешком. Это опасно. Всякое может случиться.

   Мы достигаем перекрестка с шоссе А10, пять рядов свежего асфальта чернеют, как глубокая вода. Вдоль него располагается группка бледных духов, словно цапли на берегуреки. Я останавливаюсь перед светофором, и Ягуар останавливается тоже. Свет горит зеленый, белый фургон гудит своим горном, объезжает его и рвет через перекресток.

   - Вы живете где-то поблизости, - говорит человек.  - Почему бы нам не зайти к вам и не поговорить обо всем?

   - Зачем ваш босс, чтобы поговорить со мной, посылает марионетку?

   Светофор над нами переключается на красный и я бегу через А10, перемещаясь меж горстки машин, что набирая скорость от перекрестка, соревнуются, кто быстрее доберется в Сити. Человек дергается было за мной, но ему приходится отпрыгнуть назад, когда черный кабриолет чуть не переезжает его. Я скольжу мимо другого черного кабриолета в дизельный выхлоп от громадного грузового трейлера и достигаю той стороны дороги.

   Человек отступает и нетерпеливо топчется рядом с Ягуаром. Он кричит мне, его голос прерывался грубым ревом уличного движения:

- Мы отыщем, где вы живете! Мой босс, он не сдается!

   Я не могу удержаться и салютую своим гомбургом. Я хожу еще час, пока ощущение преследования окончательно не уходит прочь, потом, наконец-то, поворачиваю к дому.

   x x x

   Я растрачиваю следующий вечер в бесплодных поисках Миранды. Несколько моих обычных информаторов знают девушку, за которой следуют прирученные импы, но ни один не знает, где она живет.

- Она проводит прорву времени ниже на Кинг-Кросс, - говорит один.  - Отпугивает приставал своими дружочками. Те фланируют в поисках кратковременных игр и забав, а она склоняется к стеклу и дает им почуять. Они потом мчат по дороге, с плачем и в слезах.

   Похоже на то, что она пугает приставал на машинах уже несколько месяцев. Когда я спрашиваю информатора, почему он не говорил о ней прежде, он выдает нечто эквивалентное пожатию плеч и отвечает, что я не спрашивал.

   - Ты должен знать, что я интересуюсь подобными ей.

   - Подобными вам, вы хотите сказать.

- Наверное, да. Но я вижу всяких, мистер Карлайл, особенно в последние дни. Просыпаются твари, которые должны были давно уйти. Голодные твари. Я сейчас пытаюсь держаться сам по себе, но это не легко, даже здесь.

   Мы встретились на краю пустыря. На дальней его стороне трое мужчин сидят у костерка, который они соорудили из щепок и картонных коробок, передавая по кругу бутылку сивухи.

   - Бедные уроды, - говорит мой информатор. Он тонок, как струйка дыма, и клонится под углом, словно на большом ветру.  - Довольно скоро они присоединятся ко мне.

   Я делаю свое ритуальное предложение отправить его на покой, он так же ритуально отвечает отказом.  - Мне все еще интересно, что происходит, мистер Карлайл. В тот день, когда это станет не так, я, возможно, прибегну к вашему сервису, и вы развоплотите меня или что вы там делаете, чтобы заставить подобных мне исчезнуть. Но сейчас я никоим образом еще не готов.