Ангелы Миллениума. Игрушка наудачу - Олег Шелонин

— До того как отключился, все помню.

— Это хорошо, — обрадовалась Дарья. — Возможно, не зря я с тобой всю ночь возилась. Помнишь, ты с одного из этих идиотов пиджак сорвал?

— А ты дорвала, — усмехнулся Валентин.

— Дорвала, — не стала отнекиваться девица. — Пустой пиджачок оказался. Ты мне вот что скажи. Я краем глаза видела, что ты ему еще и майку располосовал, а под ней что-то было на цепочке.

— Было. Что-то типа амулета или медальона.

— Вот! Отлично! Можешь его описать? — подалась девушка вперед.

— Ну… — нахмурился Валентин, напрягая память. — …Нет, описать не смогу.

— Но ты хоть попытайся!

— Что-то типа пятиугольника помню, а внутри какая-то крылатая страсть. Морда жуткая… Нет, описать не смогу.

— Похоже, нарвались на сектантов, — задумчиво пробормотала девушка. — Если еще раз такой амулет увидишь, сможешь опознать?

— Если увижу — без проблем! — уверенно сказал Валентин.

— Прекрасно. Есть у нас один классный специалист по древним текстам, рукописям, каббале, символике и прочей бурде. Ну что, не будем терять времени. Прогуляемся до него?

— В такую рань? Шести еще нет.

— Не волнуйся. Наши специалисты работают круглосуточно. Накинь что-нибудь на себя. На улице еще прохладно.

— Мерси за заботу… — Валентин поднялся с дивана, вышел в коридор, вынул из стенного шкафа легкую ветровку и натянул ее на себя. — А ты как же? Не замерзнешь?

— Заскочим по дороге в одно место. Там что-нибудь на себя напялю.

— Лады. Пошли, дама в черном.

— Почему в черном? — Девушка невольно кинула взгляд на свою бежевую юбку. — А… фантастики насмотрелся, — сообразила она. — Нет, дорогой мой женишок, к людям в черном я не имею никакого отношения.

— Если б я не видел, как ты ползаешь по стенам…

— Здорово тебя все-таки вчера шарахнуло, — засмеялась Дарья. — Если я — зеленый человечек, то что ж ты так спокойно со мной неведомо куда идешь?

— Ты очень симпатичный зеленый человечек, — пояснил Валентин.

— Теперь тебе мерси за комплимент. И можешь успокоиться. Я — не пришелец и даже не Мата Хари. Я обычный человек, а у тебя обычный посттравматический эффект. Глюки это, глюки, ясно? Забудь про них. Пошли, труба зовет.

— Такси берем?

— Не стоит. Здесь недалеко.

3

— Я вчера тоже с ним повозилась. У тебя замок заедает.

— Всегда ж нормально работал!

— Только попробуй сказать, что это я его вчера сломала! Ладно, жду внизу.

Каблучки Дарьи застучали по ступенькам вниз.

— Кажется, кое у кого руки не из того места растут, — еле слышно пробормотал Валентин, ворочая ключом в замочной скважине. Замок наконец щелкнул, выпуская язычок. Парень убрал ключ в карман и собрался было двинуться за девушкой, но внимание его привлек коричневый кожаный футляр, уголок которого торчал из-за трубы стояка в углу лестничной площадки. Точно такой же футляр с маникюрным набором он как-то видел у соседской девчонки, жившей через дверь напротив.

— Вот Маша-растеряша.

Валентин поднял футляр, неуверенно посмотрел на дверь соседей. В такую рань поднимать как-то неудобно…

— Ты где там? — донесся до него снизу голос Дарьи.

— Иду.

Юноша сунул футляр в боковой карман ветровки и поспешил за девушкой.

— Нам куда? — спросил он, как только они оказались на улице.

— Я вчера здесь неподалеку машину оставила.

При виде старой, но ухоженной «десятки», припаркованной около подъезда соседнего дома, Валентин неопределенно хмыкнул.

— Не нравится? — Девушка открыла багажник, извлекла из него дамскую сумочку, затем легкую оранжевую куртку — и начала в нее облачаться.

— Я думал, что такие очаровательные майоры ФСБ ездят как минимум на «лексусах». Кстати, а как вы сумели с такой скоростью дослужиться до майора? На вид вам, уважаемая, и двадцати не дашь.

— Отвечаю на первый вопрос: это служебная машина. Отвечаю на второй: возраста скрывать не собираюсь, мне девятнадцать, но в нашей конторе и в этом возрасте можно дослужиться до генерала. А теперь совет: поменьше козыряй моим званием. И живо полезай в машину!

— Понял. Каждый сверчок знай свой шесток.

Дарья села за руль. Валентин пристроился рядом на переднем сиденье. Тихо заурчал мотор. Машина плавно тронулась с места и, набирая скорость, помчалась в сторону центра просыпающегося города, на улицах которого уже появились первые троллейбусы. Транспорта на дорогах пока еще было мало, а потому доехали быстро. Через двадцать минут машина остановилась около скромного магазинчика с вывеской над входом «Антиквариать».

— Прибыли.

— Никогда бы не подумал, что контора ФСБ под такой вывеской скрывается.

— Никто здесь не скрывается, — сердито поморщилась девушка. — Просто хозяин — прекрасный специалист в своей области и, как и положено добропорядочному гражданину, оказывает нашей конторе посильную помощь в виде консультаций. Эксперт, кстати, великолепный.

— Надо же, а я думал, что Гедеоныч — обычный скупщик краденого.

— Ты его знаешь? — насторожилась Дарья.

— Пару раз в детстве гонял он меня из своей лавки. А на третий раз чуть было не поймал.

— Чем же ты ему досадил?

— Меч у него хотел стырить, — признался Валентин. — Красивый такой. С пацанами поспорил, что уведу. Мы в рыцарей играть собирались. Колян говорил, что Гедеоныч — барыга. По дешевке у братвы раритеты и камушки скупает. А украсть у вора, в нашем понимании, было все равно что подвиг совершить. Не зазорно.

— Ну и как, украл? — заулыбалась Дарья.

— Не-а, — мотнул головой Валентин, — у него такая сигнализация! Не украл. А вот пинка в последний раз словил. Уже в дверях. Я раньше думал, что евреи только деньги считать умеют да финансовые аферы проворачивать, пока от Абрама Гедеоновича под зад не получил.

Дарья радостно рассмеялась.

— Как ты думаешь, он тебя сейчас узнает?

— Вряд ли. Мне тогда лет десять…. Нет, одиннадцать было.

— Все равно на всякий случай молчи. Лишний раз рот не разевай и отвечай только на четко поставленные вопросы. Пошли.

— Так там нет еще никого. Видишь, с десяти ноль-ноль до девятнадцати ноль-ноль работает.

— Давай, давай, выползай. Гедеоныч при лавке живет.

Они покинули машину, но к парадному входу магазина девушка не пошла. Обогнув здание, она зашла во внутренний дворик и отбила кулачком замысловатую дробь в невзрачную деревянную дверь черного хода.

— Надо будет запомнить пароль, — усмехнулся Валентин.

— Тихо! — прошипела девица. — И отойди в сторону.

Валентин поспешил отодвинуться от дверного глазка. За дверью послышалось шарканье старческих ног. Пару минут Гедеоныч изучал сквозь глазок незваную гостью, затем заскрипел засов. На пороге появился благообразный старичок с козлиной седой бородкой, в старомодной жилетке, не сходящейся внизу на пухлом животике, серых в полосочку штанах и домашних тапках на босу ногу. Он нацепил на нос пенсне, вытянул голову вперед и начал изучать Дарью теперь уже через них.

— А! Это опять ви, уважаемая! — восторженно воскликнул он, будто только сейчас узнал майора ФСБ.

Валентин не смог сдержать смешка, сообразив, что девица уже не первый раз достает старого еврея в столь внеурочное время.

— И таки не надо пгятаться за углом, молодой человек, — пенсне уставилось теперь на Валентина, — угол обзога моей аппагатугы тгиста шестьдесят ггадусов. Я вас сгазу заметил.

— Мы что, так и будем тут торчать на пороге? — холодно спросила Дарья.

— Ах, молодежь, молодежь. Все куда-то спешит, суетится, тогопится. Я так понимаю, это ваш новый сотгудник? — Старичок сквозь пенсне демонстративно просканировал взглядом Валентина.

— Внештатный, — отрезала Дарья, — так мы можем уже?..

— Газумеется! Милости пгошу к нашему шалашу, как говогят у нас в Госсии.

Старичок пропустил незваных гостей, закрыл за ними дверь на засов и потрусил впереди по коридору, показывая дорогу.

— Только учтите, уважаемые, Абгам Гедеонович всегда почитал закон, испгавно платил налоги, и…

— Гедеоныч, кончай ерничать. Ты же прекрасно знаешь, что мы не налоговая полиция. Нужна консультация.

— Понимаю. Гежим стгогой секгетности. Пгошу в мой кабинет.

Абрам Гедеонович распахнул массивную стальную дверь и просеменил внутрь просторной комнаты, больше напоминавшей бункер. В ней не было ни одного окна, и, что больше всего поразило Валентина, в ней не было ни малейшего намека на электричество! Комната освещалась факелами, развешанными по стенам, и трепетными язычками свечей, торчащих из серебряного канделябра, стоящего на старомодном письменном столе у противоположной от двери стены, неподалеку от камина. Рядом с подсвечником лежали раскрытый журнал и взведенный арбалет, заряженный короткой стрелой. Всю стену справа занимал огромный ковер, а на ковре… у Валентина перехватило дух при виде мечей, боевых топоров, секир и алебард, развешанных на нем. На стеллажи с манускриптами и рукописями, располагавшимися вдоль левой стены кабинета, он даже внимания не обратил. Его заворожило оружие. Так заворожило, что парень застыл у порога, не в силах оторвать глаз от этой красоты.