Голубка - Сергей Могилевцев

С а ш а(увлекаемый В а с и л и с о й И в а н о в н о й). Я не могу объяснить этого, мама.

О л ь г а остается одна.

Светит луна. Над морем стоит тишина. О л ь г а некоторое время сидит на эстраде, а потом прыгает вниз, и медленно идет в сторону дачи, пока тьма не поглощает ее.

Появляется С п е р а н с к и й. Он неуверенно бредет по пляжу, не разбирая дороги. Навстречу ему из темноты выходит М а р и я П е т р о в н а. Волосы ее растрепаны, она явно пьяна.

С п е р а н с к и й(удивленно глядя на М а р и ю П е т р о в н у). Маша, это ты? Где ты была? Ответь мне, Маша, прошу тебя, не молчи!

М а р и я П е т р о в н а(улыбаясь С п е р а н с к о м у). А, это ты! Какой чудный вечер, не правда–ли? И это море, и эта луна, все такое тихое и не слышно ни звука. (Неожиданно смеется.) Ты искал меня, милый?

С п е р а н с к и й(трясет ее за плечи). Опомнись, Маша, ты ведь мать взрослой дочери! Ответь мне, Маша, где ты была? Я искал тебя по злачным местам, я оббегал весь город, и один Бог знает, что пережил!

М а р и я П е т р о в н а(удивленно). Ты искал меня по злачным местам? Но зачем, милый, зачем ты это делал?

С п е р а н с к и й(отчаянно). Потому что я люблю тебя, Маша! Потому, что ты мать взрослой дочери. Потому, что ты мне изменяешь.

М а р и я П е т р о в н а(удивленно). Я? Тебе изменяю? Но это, милый, совсем не так, это неправда, ты не должен верить таким небылицам. Пойдем, милый, домой, пойдем, уже поздно, а завтра утром тебе обязательно надо написать что-нибудь гениальное. (Берет С п е р а н с к о г о под руку, и, нетвердо ступая, ведет его в сторону дома.) Ах, милый, ну что за луна сегодня, и этот свет, все от него, и все скоро пройдет.

Оба уходят в тень.

Пляж пустой и залит лунным светом.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Ночь. Пляж. Светит луна.

На эстраде А н д р о н о п у л о и К о р е ц к и й

возятся с занавесом.

Напротив эстрады, на пляже, в беспорядке расставлены

несколько стульев, на которых сидят С п е р а н с к и й,

Р и х т е р и М а р и я П е т р о в н а.

За эстрадой шум и движение.

М а р и я П е т р о в н а. Что это за странная идея – устраивать представление ночью?

Р и х т е р. Это все Владимир придумал.

С п е р а н с к и й. Не ночью, а в полночь, это большая разница.

М а р и я П е т р о в н а. Почему большая разница?

С п е р а н с к и й. Потому что в этом заключен большой смысл. Полночь означает перелом, переход от света к тьме, падение в бездну, из которой, возможно, уже не удастся вырваться.

Р и х т е р. Или как переход от бодрствования – ко сну. Никогда не знаешь заранее, проснешься ты утром, или останешься витать в мире снов. В мире призраков и вечных иллюзий. Который, очевидно, и есть то, что мы называем смертью.

М а р и я П е т р о в н а. Не нравятся мне эти мысли. Все это звучит как-то фатально.

Р и х т е р. Это опять же задумка Владимира. Он ведь тоже писатель, и тоже ищет новые формы. Он хочет, чтобы стихии природы, день, ночь, близость моря и безмолвие полночи участвовали в сегодняшнем представлении.

М а р и я П е т р о в н а(С п е р а н с к о м у). А что это за пьеса, о чем в ней говориться?

С п е р а н с к и й(небрежно). Так, безделица. Пьеса о переломе в жизни писателя. Впрочем, все это известно исключительно со слов автора. Нам он пьесу свою не читал. Возможно, он написал сам о себе.

М а р и я П е т р о в н а. О переломе?

С п е р а н с к и й. Да, о переломе, который неизбежно приходит к любому из нас. Который неизбежно ставит перед нами все те же вопросы, волнующие людей во все времена: «Быть или не быть?», «Любить, или не любить?», «Уходить или остаться еще немного?». Впрочем, потерпи, скоро мы все сами увидим.

Из-за эстрады доносятся возбужденные голоса В л а д и м и р а, О л ь г и и В а– с и л и с ы И в а н о в н ы.

М а р и я П е т р о в н а(удивленно). И Василиса Ивановна там играет?

Р и х т е р. А как же, она здесь, по слухам, главное действующее лицо. Владимир и Ольга исключительно на вторых ролях, для придания колорита главной фигуре.

М а р и я П е т р о в н а. Она что, играет мужчину? Вы говорили, что пьеса о переломе в жизни мужчины.

С п е р а н с к и й. Я говорил, что пьеса о переломе в жизни писателя. Василиса Ивановна играет писателя.

М а р и я П е т р о в н а. Как так писателя?

Р и х т е р. Очень просто: писателя-мужчину, занятого поиском новых форм. Неужели женщина не может играть писателя?

С п е р а н с к и й. И не искать новые формы?

М а р и я П е т р о в н а(она сбита с толку). Разумеется, может. Однако все это, повторяю, очень странно.

С п е р а н с к и й. Потерпи еще немного, и все поймешь.

(Начинает хлопать в ладоши.)

Р и х т е р и М а р и я П е т р о в н а присоединяются к нему, и тоже начинают хлопать в ладоши.

Р и х т е р(кричит). Музыка, музыка! Полночь пробила, просьба начинать представление!

Из-за занавеса поочередно показываются испуганные головы О л ь г и, В л а д и м и р а и В а с и л и с ы И в а н о в н ы, потом исчезают. Слышится возбужденный шепот.

К о р е ц к и й и А н д р о н о п у л о уходят с эстрады и присоединяются к з р и т е л я м.

Занавес открывается.

На сцене, за письменным столом, рядом с горящей свечой, с пером в руке, перед склянкой с чернилами и кипой белых листов В а с и л и с а И в а н о в н а в просторном белом балахоне, спадающем до самой земли и закрывающем ноги. На голове у нее лавровый венок.

В а с и л и с а И в а н о в н а(завывая, глядя на луну). О поиски новых форм! О нелегкая доля быть современным писателем! О вы, Байрон, Шекспир и Пушкин, о ты, божественный Гомер! Все вы, мои собратья-писатели! Я занят теми же поисками, которыми занимались и вы! Как и вы, я страдаю в безмолвной полночи, и тщетно обмакиваю перо в склянке с густыми чернилами, ожидая, когда же ко мне придет вдохно­вение!

Яростно опускает перо в чернила.

Я жду тебя, о божественное вдохновение! Я ловлю твой приход, и готов измарать кипу листов бумаги в предвкушении тайных, невероятных открытий! Я знаю, что должен создать нечто новое, такое, чего люди не видели еще никогда. Написать супер-роман, который прославит меня не меньше, чем Пушкина, или Толстого. О приди же ко мне, мой супер-роман, плод моих бессонных ночей и награда за мои непрестанные поиски. О придите ко мне, бессмертные Музы, и при­несите на блюдечке этот супер-роман, который поставит меня рядом с известными именами! Рядом с Гоме­ром, Пушкиным и Шекспиром!

Вздымает руки вверх, призывно глядя на луну.

Появляются В л а д и м и р и О л ь г а, одетые Музами. Они в таких же длинных, ниспадающих до зем­ли, балахонах; на головах у них лавровые венки, а за спиной белые крылышки.

В л а д и м и р(строго). Ты звал нас, несчастный?!

В а с и л и с а И в а н о в н а(радостно). О, Музы, великие Музы! Вы вняли моим страстным призывам!

О л ь г а(строго). Кто это ничтожество?

В л а д и м и р(небрежно). Так, местный писака, мечтает написать супер-роман.

О л ь г а. Он что, совсем спятил?

В л а д и м и р. Похоже на то. Мечтает стать вровень с Гомером.

О л ь г а. Он что, хочет ослепнуть? Он разве не знает, что великий Гомер был ослеплен, чтобы видеть то, чего не видно другим?

В л а д и м и р. Куда там, он на это не пойдет ни за что. Он и рыбку выудить хочет, и ноги боится в пруду замочить.

О л ь г а(презрительно). Я так и знала! Он недостоин божественной милости. Он недостоин помощи Муз!

В а с и л и с а И в а н о в н а(падая на колени). О Музы, сжальтесь, не бросайте меня!

В л а д и м и р. Да замолчи ты, несчастный писака! Кропай себе потихоньку бездарные сочинения, и не вы­зывай к себе тех, чьей помощи недостоин! Запомни – ты никогда не напишешь свой супер-роман! Музам на тебя наплевать!