Перекрёсток параллельных миров. Часть первая - Ирина Швед

– Зачем я трачу время на человека, который сам не знает, чего хочет? Значит, так. Я верну тебя домой. Через два дня, в новолуние. Хотела пригласить тебя на бал, но теперь не вижу смысла.

Бал? Что за тусняк? Фея, обиженная до глубины души, рассказала, что на днях состоится грандиозный бал в честь дня рождения наследного принца Нейлина – его высочеству стукнет девятнадцать. На этот бал приглашены все красавицы и красавцы королевства. Люди готовы полжизни отдать за то, чтобы попасть на такое празднество, а я нос ворочу. Вообще-то, о бале я узнала только что! Но Эмилию, кажется, обидел сам факт того, что я не прыгала до потолка, оказавшись в доме феи. Да ради бога! Жила без сказки девятнадцать лет, и ещё столько же проживу. Конечно, мы не поругались, но остались очень недовольны друг другом, и до вечера почти не разговаривали. Фея на меня дулась, как мышь на крупу, а мне хотелось не разговоры разговаривать, а вернуться домой. Но на следующее утро моё настроение радикально поменялось. Проснувшись на рассвете, я лежала, смотрела в потолок, и всё яснее понимала, что очень хочу на бал. Так хочу, что если не попаду на бал, о котором говорила Эмилия, умру! Ну, не умру, конечно, но будет мне очень плохо, если не взгляну на местные танцы хоть одним глазком.

Умываясь и чистя зубы, я думала, как сказать фее, что хочу на бал? Перебрав несколько вариантов, решила не умничать. Просто приду и скажу! Выйдя в гостиную, я села за стол и сказала, как в холодную воду прыгнула:

– Извини, Эмилия, но я была не права. И я очень хочу съездить на бал.

Фея оказалась великодушной, не стала злорадствовать. Зато посуда удивлённо переглянулась. Чайник, расщедрившись, сам двинулся со своего места, растолкав тарелки, налил мне ещё заварки, а чашка метнулась за кипятком. О, а они-то чего обрадовались? Я начала размешивать сахар, небрежно стукнула по краю чашки. Та возмутилась:

– Поосторожнее! Я же фарфоровая, а не железная!

– Простите, не хотела, – я положила ложку на стол, как хрустальную. А то ещё и она начнёт возмущаться, что я небрежна.

Позавтракали молча, и, только выйдя из-за стола, Эмилия заговорила. Она начала рассказывать о Нейлине, о принце Станиславе, который был красив, как картинка. Если фея хотела меня этим привлечь, ошиблась. Я испугалась. Я уже видела, во что может превратиться сказочный принц, но желание попасть на бал не пропало. Нет уж, поеду, гляну, чем местный мир живёт, и какие красавцы тут пасутся.

Объяснив, что и почём в Нейлине, Эмилия начала показывать фигуры местных танцев. Первый танец оказался проще некуда. Поворот вправо, поклон, поворот влево, поклон, проход вокруг партнёра. Ерунда на постном масле. Второй танец был посложнее, но по сравнению с хип-хопом или брейком – ерунда. Главное, не перепутать, что и в каком порядке надо делать. Эмилия, решив помочь мне, исполнила роль кавалера. Мы пару раз повторили фигуры танцев, потом пошли обедать, а потом фея куда-то укатила, оставив меня в одиночестве до вечера. За ужином фея передала мне приглашение на имя Изабел Коро. О, уже и приглашение сварганила? Хочется надеяться, что меня не заметут за подделку документов.

На следующий день приготовления к балу начались сразу после завтрака. Сначала фея создала для меня бальное платье – настоящее изделие «от кутюр» – вечерний наряд, созданный известным дизайнером. Я увидела этот фасон в журнале, пока ждала посадки в самолёт. Вот и пригодилось. Роскошный нежно-голубой наряд с широкой юбкой и открытыми плечами. К наряду Эмилия выдала туфли, посетовав, что у меня слишком маленькая нога. Ну, уж извините, что выросло, то выросло.

Около четырёх приехала карета, в которой я должна была ехать на бал. Перед отъездом Эмилия выдала мне инструкции: надо пробыть на балу недолго, желательно, не больше двух-трёх часов; потом выйти в сад, пройти по главной аллее до конца, вылезти в дыру в заборе, и идти по тропинке вниз, к подножию холма, где будет ждать карета. Так, может, и прийти туда тем же путём? Эмилия удивилась:

– Зачем?

– А зачем лишний раз светиться? – у меня действительно не было никакого желания показывать на входе фальшивое приглашение, а фея, кажется, не подумала о том, что во дворец можно пройти и через чёрный ход. Только, когда я предложила, до волшебницы дошло. Она прищёлкнула языком, поражённо протянула: «Молодец», согласилась, что так действительно будет лучше, и тут же начала командовать. Войти через парк. Подняться по лестнице, зайти в бальный зал через двери на террасе. Приглашение никому не показывать. Потанцевать до девяти, и назад. Блин. А в сказке разрешали до двенадцати.

– Там бал начинался на три часа позже, – разозлилась фея.

Надеюсь, она не будет делать пакости, желая проучить, и я доберусь назад в карете, а не в тыкве, верхом на мышах.

От дома феи до дворца было около получаса езды, но этого времени хватило для того чтобы напугать себя до чёртиков, придумывая страхи один другого хлеще. Как-никак – чужой мир, а вдруг меня арестуют, как самозванку?..

Карета резко затормозила, сбрасывая меня с сиденья. Чуть не ударившись лбом в пол, я ухватилась за ремни, поднялась, выглянула в окно, и почувствовала себя на улицах Москвы. Какой-то ухарь, желавший проехать первым, подрезал мой экипаж. Кучер заорал матом, водитель другой кареты ответил, а его пассажир выглянул и крикнул:

– Да ты знаешь, кто я такой?

И, вроде, что такого я увидела? Но это обыкновенное для жителя столицы происшествие сбило сказочный настрой. А тут ещё карета, свернув с главного тракта, заскакала по кочкам просёлочной дороги, сбивая с мыслей. Вскоре экипаж остановился, кучер слез с козел, открыл дверь, показал в темноту, сказав, что там находится тропинка, которая ведёт в парк королевского дворца. Кучер сказал, что будет ждать меня тут. Жди.

Подобрав подол платья, чтобы не запачкать, я начала подниматься по лесной тропинке, вьющейся по склону холма. Подниматься пришлось не так уж и долго. Минут через десять-пятнадцать я оказалась у дворцовой ограды, пролезла в дыру и, выбравшись на аллею, пошла в сторону, откуда шёл яркий свет.

Выйдя на широкий променад с клумбами и фонтанами, я посмотрела на громаду дворца, подумала, что желания сбылись: я в сказке, иду на свой первый настоящий бал, в настоящем королевском дворце! А оно мне надо? Или ну его на фиг? Неожиданно стало так страшно, что аж коленки затряслись. Казалось, что если я зайду туда, моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Не знаю, может, я бы и не пошла во дворец, если бы где-то сзади не послышались шаги. Кто-то шёл по аллее, и спугнул меня. Я рванула в сторону широкой лестницы, ведущей на террасу. Взлетела по ступенькам, как будто за мной черти гнались, нырнула в первую попавшуюся дверь и оказалась в коридоре, с обеих сторон отделанном зеркальными нишами. Посмотрев на себя в зеркало, я высунула нос в широкий проход, по которому постоянно проходили разряженные в пух и прах люди, и вздохнула – в конце коридора, у высоких стеклянных дверей стояли лакеи, а за дверью – важный дядька с посохом, объявлявший имена гостей. Нет, сюда я не пойду. Выйдя на террасу, пошла вдоль здания, нашла застеклённую дверь, ведущую в бальный зал. О, как удачно! Недалеко от входа стояли тётки, говорили о чём-то. Я проскользнула в зал, спряталась за спинами дам, как за ширмой.

Так, и что тут у нас? О! местные короли. Ну-ка, полюбопытствуем. Ого! А этих людей в «Фотошопе» делали? Королева – этакая тициановская красотка, спелая и сочная, как груша «Дюшес». Король – иллюстрация к понятию «истинный ариец». А за креслами родителей маячил наследный принц – светлые девчоночьи кудри, томный взгляд пресыщенного жизнью аристократа, губки бантиком. Красивый, аж глазам больно. Вот хоть сейчас на рекламный плакат одеколона «Конский дух». Да, в королевском дворце сильно попахивало конюшней, что было не особо удивительно при их нелюбви к мытью.

Изучив правителей, перевела взгляд на гостей, и сразу припомнила тихим, но очень недобрым словом Эмилию, ни слова не сказавшую о местной моде, которой моё платье совсем не соответствовало. Мужчины в камзолах, панталонах, чулках и башмаках, украшенных мощными пряжками или пышными бантами. Дамы в огромных кринолинах размером с обеденный стол, напудренные и напомаженные, как торты в кондитерской. На головах и женщин, и мужчин – огромные парики. И я – красота писаная. Зебра в конском табуне.

Тётки, служившие мне ширмой, разбежались в разные стороны, оставив без прикрытия. И куда бежать? О, колонны! За ними спрячусь. Пошла вдоль окон, готовясь в любую минуту удрать на террасу. Но сбегать не пришлось. Колонны служили своеобразной оградой большому эркеру, где были расставлены столы, на которых теснились бокалы с вином, блюда с закусью, и вокруг этой скатерти-самобранки стояли лагерем мужики за сорок. Они галдели, как сороки, обсуждая охотничьи дела, жадно пили, смачно ели, не обращая внимания на то, что бал ещё не начался. Мужики настолько были заняты своими делами, что не обратили на меня никакого внимания. Да здравствует охота! Я взяла бокал с вином, встала у колонны, которая служила пограничным столбом меж двумя мирами: охотничье-наплевательским и по-женски всевидящим. С одной стороны мужики бухтели, обсуждая свои дела, а с другой – дамы, собравшись в кружок, обсуждали гостей, находящихся в зале. Я слушала поочерёдно то одних, то других, в зависимости от того, кто и что интересного говорил. К моему великому удивлению, тётки сплетничали, но не злопыхательствовали. Дамы были весьма доброжелательны, и я не услышала ни одного плохого слова о гостях, что поначалу меня сильно удивило, но позднее я поняла, что это местный стиль жизни. Не только статс-дамы были предельно корректны и доброжелательны, остальные вели себя так же. Послушав местных сплетниц, взгрустнула, понимая, что отравлена на всю оставшуюся жизнь. До смерти буду вспоминать мир, в котором люди если и сплетничают, то всячески хвалят, а не поливают грязью. Нет, так только в сказках бывает. Хотя, а я где? Не в сказке? Где ещё могут быть феи, летающие сервизы и необыкновенно красивые и великодушные люди. Да, гости в зале были – как на подбор, глаз не оторвать. Прям, не бал, а выставка достижений местного генофонда. Но приятное впечатление сильно подпортило одно событие: для меня – дикое, а для местных – самое обычное.