Как стать контрабандистом 2. Допросы - Арест Ант

Но, надо отдать должное, выглядит очень представительно. Особо на вкус тех дам, кому за сорок с солидным хвостиком. Волосы причёсаны со старанием, брови как по линеечке. Выщипывает он их что ли? Ногти очень ухожены и даже, кажется, отполированы. Так кто же вы, господин следователь? Актёр по службе или никак не сделаете решительного шага на перепутье в окончательном выборе своей правильной сексуальной ориентации? Тут только я заметил, что улыбка наползает на лицо Лося только в момент, когда он поднимает голову, отрываясь от бумаг или от монитора.

«Ай, молодца», – у меня даже пробилось что-то похожее на умильное уважение, – «Ты доподлинно знаешь о своих недостатках. Тут какая-никакая, а всё же дама сидит. Вот перед ней и выставляешься в наиболее выгодном свете. Заодно и брыли свои улыбкой подтягиваешь. Слегка кобелируешь, значит, при исполнении».

Этакий слащавый герой-любовник в процессе раскрытия преступного замысла врага. Правда есть ещё поганенький шансик, что это гримасы пассивной кокетки перед подружкой. Или нашему ароматному Костику сигналы посылает. Тогда он только такую славную фамилию позорит. Но для меня это может быть совсем плохо. Если Лось не традиционал, то моя сущность никак не даст нам конструктивно общаться. Оскорблю ведь без злого умысла или брезгливости своей не скрою к дерьмотолкателю. Терпеть ненавижу таких педриотов на службе родины. Хотя пока никак не могу уловить, что он за зверь такой и чего от него можно ждать. И как с ним вообще держаться. А о прошлой встрече вообще ничего толком вспомнить не могу.

Наконец Лось закончил свои дела и барским жестом подсунул свой диктофон поближе ко мне. Сзади заскрипел стул. Это Костик подсел поближе и накрыл меня своим дыханием.

«Опять забыл освежить полость рта», – так то оно так, но надо бы быть поспокойнее, тут же одёрнул я себя, – «У каждого свои недостатки. Я тоже не весенние ароматы источаю. Да и видок у меня должен быть соответствующий. В общем и целом тут все по своему хороши».

Лось начал торжественно читать, что сегодня 10 ноября и начинается второй допрос подозреваемого в ужасном уклонении от налогов. Костик неторопливо дотолмачил, поглядывая в окно:

– … допрос будет проводиться следователем таможни в присутствии адвоката задержанного, его переводчика и под наблюдением понятого.

«Ого, дама, значит, выступает здесь кивалой», – я тут же начал её бесцеремонно рассматривать, – «Ишь ты, как она преданно на Лося смотрит».

Что мы с неё имеем? Подходит к перезрелому возрасту. Любит много и сытно поесть. Мало двигается. Килограммчиков 30 можно было бы безболезненно скинуть и даже тогда остаться женщиной с рельефными формами. Не мешало бы ещё приличный насисечник прикупить себе на падающее вымя, а то оно скоро совсем под юбкой окажется и при ходьбе мешать будет. И никто не поверит, что эти сиськи с мозгами. Не приведи, Господь, ей в корсет вздумается влезть, тогда неизвестно с какого фланга жировые запасы вырвутся на волю. Только вот ноги, определённо, впечатляют. Мечта тяжелоатлета-кавалериста. Ей бы рекламировать логотип McDonald's. Хотя может и зря я так. Где-нибудь в аравийских песках была бы недостижимой мечтой зажиточного кочевника-бедуина. И ходила бы вся в золоте, такая из себя неотразимая. А пока вон сколько сырья для дармового мыла пропадает, злостно утаённого от нужд африканской бедноты.

Да и неприлично ей так пялиться на Лося, как на чудотворную икону. У них что, служебный роман? Но, мне кажется, такой роман ей может светить даже не через год после конкретной голодухи, да и то только где-нибудь на необитаемом острове. Лось её может рассматривать исключительно как рабочий аппарат для оздоровительного отправления насущных физиологических потребностей за неимением иных подходящих объектов. О, как я загнул! И почему, интересно, сексопатологом не уродился, раз такой прозорливый?

Ходит себе на работу этакая подвядшая Пышка, как хранительница секретов своих более удачливых товарок. Явно ведомая. Что скажут, то и сделает. Итог плачевный. У нас здесь присутствует явный безропотный подписант. На шее висит таможенная бирка. Если направили сюда, то, похоже, что это биомасса из офисной шлейфовой некондиции, пригодной только вот для таких второстепенных задач. Точнее, просто для закорючки в протоколе. Шнек10. Точнее, шнечка. Конторская улитка.

Лось закончил что-то подправлять в своих записях, и выжидательно уставился на меня.

– На основании чего я здесь? – сразу выпалил я так мучавший меня вопрос.

– А мы не обязаны вам отвечать. Идёт следствие и оно определит степень вашей вины.

– Но тогда почему арестовали ещё и мою жену?

– Против вас даны убедительные показания, что вы вместе можете иметь определённую информацию о российском преступном сообществе.

– Что? Кто вообще мог такой бред выдумать? И о каком российском сообществе?

– О преступном. Все факты пока говорят об этом. Есть ещё и заявление из организации, которой мы полностью доверяем.

– Какие факты? О преступлении я вообще узнал только на суде. И что это за организация такая?

– Мы ещё к этому вернёмся, а пока приступаем к плановому допросу. Тут только я задаю вопросы, я вы быстро и чётко даёте на них краткие ответы.

– Хорошо.

– Только убедительно прошу вас говорить исключительно правду. Это в интересах вас и вашей жены.

– Ну, уж это-то я прекрасно понимаю.

– Хотите что-нибудь добавить к предыдущему допросу?

– Я? Нет, – мне как-то стыдно признаться, что я ничего, кроме дурацкого вопроса о таинственном телефонном звонке, якобы полученном мною в Турку, вообще не помню. Или там ничего другого и не было?

– У вас были наличные средства во время домашнего обыска?

– Да. Что-то около 15.000 евро.

– Они были спрятаны?

– Зачем? Лежали себе спокойно в коробке на самом виду. Под рукой, так сказать.

– Что это за деньги?

– Евро. Кроны. Рубли. Долларов, по-моему, там не было. А может и были.

– Кому принадлежат эти деньги?

– Мне и моей компании. Остатки от командировок и десятка как возвратный залог одной русской кампании. Ну, как гарантия последующих банковских платежей. У одного из моих клиентов… как бы поточнее высказаться… у него лёгкое недопонимание со своим банком… по размеру открываемого паспорта сделки. Вот у меня до сих пор и лежит его залог. Сто тонн бумаги и оставшаяся часть наличными. Я за него давно всё проплатил и жду контрактного перечисления денег. Общая сумма там что-то свыше пятидесяти тысяч. Если хотите точно узнать, то нужно посмотреть бухгалтерские документы.

– Как и когда вы получили эти наличные?

– Месяца два назад. Даты не помню. В компьютере есть все эти записи.

– Зачем вы получили эти деньги?

– Чтобы быть уверенным, что клиент заплатит. Если заплатит всю сумму, то получит свои наличные и бумагу назад. Если что-то недоплатит, то разница из этих денег будет положена на счёт компании. В бухгалтерию такой залог не вносится по закону. Это наша джэнтельменская договорённость во избежание ненужных рисков и обид. Как у нас говорится, хочешь нажить себе кровного врага – дай человеку в долг.

Лось заметно увял и стал увлечённо рассматривать бумаги, сверяясь со своими рукописными пометками на отдельном листочке. Потом он хищно посмотрел на меня и замогильным голосом спросил:

– А что это за эстонская транспортная компания, которая вывозила эти панели из Финляндии?

Однако, я вам скажу. Подвывание, в сочетании с выхлопами Костика, это действительно нечто! Им бы на пару в театре зомби играть. Только что восставших из протухших гробов. Сногсшибательный будет эффект. Я затаился, выждал несколько секунд и на выдохе произнёс:

– Обычная небольшая компания. С самыми низкими провозными ставками при очень пунктуальном выполнении своих обязательств. Рекомендовали российские транспортники. Тут есть некоторые определённые проблемы с иностранными водителями на транзитных перевозках грузов внутри Финляндии. Это требует разъяснений?

– Нет. У нас свои специалисты, которые проанализируют этот вопрос. Давайте вернёмся к строительным панелям. Расскажите ещё раз с самого начала о вашей совместной деятельности с этой российской компанией. Очень подробно.

Я битый час вещал о грандиозных планах Абаса и возникших потом у него проблемах с грузополучателями. И о бесславной стагнации или окончательной кончине производителя этого несостоявшегося чуда.

Лось сидел с кислым лицом и даже не порывался побарабанить по клаве. Хотя бы для приличия. Да и мне уже давно пора завязывать впустую языком молоть. Я им что, сказки тут рассказываю, что ли? Тоже мне, нашли кота учёного. Ни тебе вопросов, ни тебе уточнений. Не аудитория, а склад замороженной трески.

– Всё, что вспомнил, я сейчас рассказал. Ещё вопросы есть?