Противостояние «Утомленным солнцем». Кто и зачем ведет войну с фильмами Никиты Михалкова - Петр Мультатули

«Первый закон шоу-бизнеса гласит: не важно, что говорят, важно – чтобы говорили. Все, что сегодня происходит, – это дополнительные рубли в кассу проката».[3]

Понятно, господа? Главное – бабки! А то, что их можно сделать, оклеветав память мертвых, павших за Родину в далекие 40-е, ну и что из этого? Деньги-то не пахнут!

Да простят мне авторы всех перечисленных выше кинофильмов, но я бы их творчество, их лжегероев объединил в одно бы слово – «сволочи». Они убивают память народа, топчут нашу историю, клевещут на героизм и самоотверженность наших отцов и дедов, в конечном счете – глумятся над Россией. И что же? Где мощная отповедь этой духовной диверсии против нашего народа, где тщательный разбор этих «сволочей», где мнение наших историков, писателей, духовенства?

Ничего подобного! «Сволочи» возмутили лишь единицы из нашей общественности. Но и их никто не услышал.

Но поразительно другое: адекватного ответа этим «сволочам» наш кинематограф дать никак не мог. Да, появлялись неплохие фильмы: «Звезда», «Неслужебное задание», «В августе 44-го» по блестящему одноименному произведению В. О. Богомолова.

Последний фильм, конечно, на общем фоне выделяется особо. Потрясающая игра актеров, Е. Миронова, В. Галкина, А. Балуева, хорошие постановочные сцены. Но фильм все равно получился какой-то недоделанный, мелкий по сравнению с романом. Об этом хорошо сказал в своем последнем интервью сам Богомолов:

«Из картины ушел мыслительный процесс, ушла психология героев. Роман превратили в боевичок с физическими действиями персонажей. Пропал масштаб происходящего. Возникло много бессмыслицы».[4]

Эта «бессмыслица» становилась неотъемлемой частью отечественного военного кинематографа. Это, несмотря на то что отношение государства к военной тематике, начиная с президентства В. Путина, в корне изменилось. Пришло осознание, что, отдав войну, государство рискует остаться совершенно без национальных святынь, так как иные подвиги русского народа по-прежнему пребывают в забвении. Впрочем, после «Турецкого гамбита» или «Баязета» иногда думаешь: пусть лучше их и не трогают. Слишком больно смотреть на это издевательство. Примечательно, что к 200-летнему юбилею войны 1812 года наш кинематограф сумел в буквальном смысле с трудом родить одну-единственную пошлейшую поделку «Ржевский против Наполеона» – это все, что заслужили от наших киношников герои Бородина и Малоярославца.

Но вернемся к Великой Отечественной. С приходом к власти Путина началась активная борьба за возвращение почитания подвига ее героев. Был дан резкий отпор всякого рода поползновениям оправдать Власова и иных предателей, парады Победы стали еще более красочными и торжественными.

Естественно, что от государства был дан заказ на создание новых фильмов о Великой Отечественной войне. Они не заставили себя долго ждать. Перечислять их всех не хватило бы всей нашей работы. Вот лишь некоторые из них: сериал «Диверсанты» и «Диверсанты-2» (2003–2007), «Под ливнем пуль» (2006), «Противостояние» (не путать с советским) (2006), сериал «Смерш» (2007), сериал «Смерть шпионам!» (2007), сериал «Апостол» (2007), «Приказано уничтожить. Операция «Китайская шкатулка» (2009) и т. д.

Заметно, что преобладающее число фильмов посвящено действиям советской контрразведки, а непосредственно о самой войне фильмов практически нет. Кроме того, большая часть современных фильмов наполнена чудовищными фактическими ошибками и нелепицами. Так, в одном из них главному абверовцу, который руководит операцией, докладывает о действиях спецагента (!), посланного с заданием убить Сталина, солдат (!) в полной походной амуниции и каске! Хорошо уже то, что без лопаты пришел к офицеру.

В другом фильме («Снайпер. Оружие возмездия», режиссер А. Ефремов), советский офицер (Д. Певцов), прощаясь, говорит: «Честь имею!»

Естественно, что в реальных условиях такого офицера немедленно потащили бы в Особый отдел и стали бы там проверять, откуда ему известны «старорежимные» обращения, которые были в царской армии, но напрочь отсутствовали в советской.

Еще один «бесподобный» эпизод из фильма «Русский Крест» (режиссер Григорий Любомиров). Речь в нем идет о священнике (Е. Сидихин), которого НКВД арестовало накануне войны. В местном отделении батюшку побрили, а потом капитан госбезопасности Яковлев (Д. Нагибин) принялся его избивать за проповеди, бросил в подвал к уголовникам. Но в это время началась война, бомба попала в тюрьму, и батюшка благополучно выбрался из подвала вместе с одним цыганом. По дороге, услышав звук немецкого мотоцикла, они залезли в кусты, а немец на них, простите, помочился, вернее, попал только на цыгана.

Вылезая из кустов, цыган спросил священника:

«А куда вы сейчас пойдете?»

«К матушке и к ребятишкам», – ответил батюшка.

«А как вас зовут?» – поинтересовался цыган.

А теперь «внимание на экран!»: «В миру Петр, – ответил священник и глазом не моргнув, – а по сану – отец Александр».

Вот и гадай после этого: кто перед тобой: монах-расстрига или священник-двоеженец!

Вот такие сценаристы, не имеющие элементарных знаний ни о войне, ни о русской истории, ни о нашем духовенстве, ни о нашей Вере, берутся снимать фильмы «на космические темы, космической же глупости», как говаривал профессор Преображенский.

Но по злой ли воле снимаются такие фильмы? Чаще всего нет.

Просто порвалась связующая нить, которая соединяла нас с ушедшей войной. Предыдущие поколения ее имели, нынешние – утратили. Вот смотришь сегодня современный сериал, например «Ментовские войны», и забываешь, что это фильм – настолько он правдиво и точно показывает систему современной милиции-полиции.

Почему? Да потому что автором сценария этого фильма является человек, большую часть жизни проработавший опером. Ему не надо ничего придумывать, он знает оперскую работу, что называется, изнутри.

То же самое некогда было и с режиссерами-фронтовиками. Г. Чухраю не надо было придумывать образ мысли и поведение солдата с передовой. Он прекрасно знал, что значил для солдата отпуск, свидание с матерью особенно в 1941–1942 годах. Чухрай сам прошел фронт, участвовал в десантных операциях, был тяжело ранен. Поэтому он жил, дышал жизнью своих невыдуманных героев, поэтому и картина его воспринималась как реальная жизнь.

Поэт-фронтовичка Ю. Друнина очень точно выразила эту духовную связь в своих стихах:

Я порою себя ощущаю связнойМежду теми, кто живИ кто отнят войной.И хотя пятилетки бегутТоропясь,Все тесней эта связь,Все прочней эта связь.

Сегодня эта связь почти полностью отсутствует в военном кинематографе. Режиссер не чувствует то время, а актер не чувствует своих героев. К. С. Станиславский утверждал: чтобы роль получалась максимально «живой» и интересной для зрителя, актер должен использовать свою наблюдательность и память, в том числе и эмоциональную (актер должен уметь вспомнить то или иное чувство для того, чтобы быть в состоянии снова его пережить).

А что делать сегодняшнему режиссеру, актерам, которым нечего «вспомнить» о войне? Таких людей в актерской среде нет уже из-за давности лет, как и нет больше воспоминаний, услышанных в детстве от родителей и дедов. Как может появиться чувство сопричастности актера с военной эпохой, если большинство из них сегодня вынуждены зарабатывать и нет времени погружаться в роль? А ведь для этого требуется прочтение массы литературы, просмотр документальной хроники, старых фильмов о войне, наконец.

Кроме того, начисто исчез институт научных консультантов, который в прошлые десятилетия играл большую роль при создании фильма, отвечая за соответствие постановочных сцен реальным историческим событиям. Помимо идеологической «обязаловки», которая, разумеется, никакого отношения к достоверности не имела, научный консультант как профессиональный историк давал соответствующие сведения о многих деталях повседневной жизни, о порядке ношения формы, орденов, об отдании чести, о нравах и обычаях армейской жизни той поры.

Сегодня это начисто отсутствует. О Великой Отечественной судят с позиции сегодняшнего дня. Так, например, почти во всех фильмах о войне есть постельные сцены. Причем они, по большой части, не несут никакой смысловой нагрузки, а сделаны так, для «развлечения» зрителя. Но любой, кто мало-мальски знаком с эпохой 40-х годов, знает, что люди того времени большей частью были целомудренными, они еще несли в себе духовные основы Православной русской цивилизации, которые полностью не смогла вытравить революция и большевизм.

Генерал-фронтовик М. П. Корабельников свидетельствовал: «Когда я пришел в армию, мне еще не было и двадцати, я еще никогда не любил – тогда люди взрослели позже. Все время я отдавал учебе и до сентября 1942 года даже не помышлял о любви. И это было типично для всей тогдашней молодежи. Только в двадцать один или в двадцать два года просыпались чувства. А кроме того… уж очень тяжело было на войне. Когда в сорок третьем – сорок четвертом мы стали наступать, в армию начали брать женщин, так что в каждом батальоне появлялись поварихи, парикмахерши, прачки… Но надежды на то, что какая-нибудь обратит внимание на простого солдата, почти не было».[5]