Всемирная волновая история от 1991 г. по 2014 г. - Владимир Кучин

Действия Горбачева шли в обход Конституции СССР, он пытался произвести свой собственный переворот – т. е. оторваться от контроля КПСС, оторваться от контроля депутатов ВС СССР и создать новую структуру – новое государство. И, казалось, что ему удается всех обхитрить. Но 19 августа 1991 г. все проекты Горбачева рухнули.

С. Кара-Мурза «Советская цивилизация»:

Совещание «руководителей республик» было органом, не предусмотренным Конституцией. Предлагаемые им варианты договора все больше отступали от решений IV Съезда народных депутатов СССР, но на запросы депутатов ответа не давалось. 17 июня (1991) Горбачев подписал, а 18 июня (1991) направил в ВС СССР и ВС республик проект «Договора о Союзе суверенных государств». После ряда изменений последний вариант обсуждался в Ново-Огареве 23 июля 1991 г. По мнению трех групп экспертов, договор означал не только отход от принципов федеративного государства, но создание даже и не конфедерации, а «клуба государств». Во многих отношениях проект был лишен какой-либо логики и был нагромождением противоречий. Так, принятая в Ново-Огареве процедура поэтапного подписания Договора приводила к беспрецедентной в мировой практике ситуации, когда в течение длительного времени на одной территории должны были существовать два государственных образования: Союз Советских Социалистических Республик и Союз Советских Суверенных Республик, c разным законодательством и даже с разными границами. Это повлекло бы за собой тяжелые последствия (что к тому времени уже показал опыт Югославии). На встрече 23 июля было решено подписать Договор в сентябре-октябре, но 29–30 июля на закрытой встрече в Ново-Огареве Горбачева, Ельцина и Назарбаева было решено провести подписание 20 августа, вне рамок Съезда народных депутатов СССР. Новый текст Договора не был передан Верховным Советам и не публиковался до 15 августа 1991 г. Этот Договор был результатом личных компромиссов М. С. Горбачева, а не верховной союзной власти как государственного института. Подписание нового Союзного договора не состоялось из-за произошедшего 19–21 августа в Москве «государственного переворота».

19 июня 1991 г. Колумбия: наркобарон Пабло Эскобар сдался властям

И. Джохадзе «Криминальная хроника человечества»:

«19 июня 1991 года колумбийский наркобарон Пабло Эскобар, глава „Медельинского картеля“, добровольно сдался властям. Два вертолёта вылетели в Энвигадо, где Эскобар скрывался в одном из своих владений, чтобы доставить мафиози на новое место жительства – в Медельин, в государственную тюрьму, которая квалифицировалась властями как „пенитенциарное заведение повышенной надёжности“. Дона Пабло приняли строго по протоколу и одновременно – тепло и радушно, как желанного гостя. Сам верховный прокурор республики прибыл в тюрьму, чтобы засвидетельствовать почтение знатному мафиози. Эскобар скоротал за решёткой около года, когда же ему наскучил арестантский быт и однообразие тюремной жизни, он устроил себе побег (см. 2 декабря 1993 г.).»

17 июля 1991 г. СССР: завершилась сессия съезда депутатов – Хасбулатов не избран Председателем Верховного Совета России

Р. Хасбулатов «Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву», М., «Яуза-Пр.», 2011:

«Рабочая сессия V съезда депутатов проходила в период 10—17 июля 1991 г. Помимо ряда текущих вопросов и обсуждения ситуации в стране, она была в своей основе посвящена вопросу избрания Председателя Верховного Совета России, поскольку ранее, до 12 июня, это пост занимал Ельцин. Конечно, мои позиции были сильны, однако союзная партийно-государственная бюрократия уже рассматривала мою деятельность как ключевой фактор в срыве многочисленных попыток свалить Ельцина. Поэтому она оказала мощное давление на многих наших депутатов, мобилизовала депутатскую фракцию Коммунисты Россию, вела закулисные переговоры с Демократической Россией, в частности с группой Шахрая, пытаясь не допустить моего избрания Председателем Верховного Совета.»

17–19 июля 1991 г. Лондон: саммит лидеров ведущих стран мира в формате «7+1»

17–19 июля 1991 г. Михаил Горбачев принял участие в историческом для себя мероприятии – саммите в формате 7+1. Оказалось – это была его «лебединая песня». Лидеры мира просто отдавали дань уважения ему как борцу за мир – везде, кроме своей страны, и лауреату Нобелевской премии – за уход из Германии. Самая крупная ошибка Горбачева, – он рвался на запад и потерял последних союзников на востоке – в СССР.

А. Черняев «1991 г. Дневник помощника президента», М., «Терра», 1997:

«Фото «7+1» в «Московском комсомольце»: семь лидеров лицом, Горбачев – спиной и контурно. Все, вплоть до Хасбулатова, «сдержанно отнеслись» к визиту президента в Лондон. Все, от «желто» – газетного уровня до государственных деятелей, напирают на то, что ездил, дескать, за миллиардами, а их не дали! Итак, Горбачев продолжает свою революцию «ввода страны в мир», а страна воспринимает это с подозрением и неприязнью. Конкретно – что было в Лондоне. Встреча с Кайфу – одни улыбки. Потом японский премьер скажет Андреотти (а тот передаст М. С.), что только после лондонской встречи поверил в Горбачева. На встрече с Миттераном был Загладин. Буш. Завтрак в посольстве США. По окончании два президента удалились в соседнюю комнату, где окончательно были сняты «детали», тормозившие выход на договор по СНВ. Опять тянули мы до последнего, упирались, но горбачевская «всемирно историческая методика» переговоров все равно ничего не дала. Сама «семерка» в Ланкастер-хаузе. Мы, сопровождающие, кроме Примакова, сидели «за кулисами» – в роскошном отдельном зале… Четыре часа кряду – непонятно зачем, вместо того чтобы ходить по «любимому городу». Результаты: я никогда не сомневался, что Горбачева пригласят, не могли «ему» отказать. Не верить в это было бы все равно что оставаться во власти стереотипов «социалистической» морали, с одной стороны, и «империалистической» – с другой. Но удивительно, все они – за исключением, пожалуй, Миттерана – признают de facto «большую» его значимость, чем свою собственную. Хотя он не представляет уже «послушную» ему сверхдержаву, он – историческая фигура, а они – лишь временно избранные на свои посты… и останутся в истории как деятели «эпохи Горбачева»… Буш – не из-за гонора не пошел к «Майклу» в посольство, а позвал к себе. Он искренне, «по-товарищески» рассчитывал на то, что Горбачев воспримет «правильно»: ты-то, Майкл, можешь меня понять, но мое общественное мнение, американское, ни за что не поймет, если я пойду к тебе. К тому же они ведь через Мэтлока договорились еще в Москве, и Буш не знал, что в Париже будет паломничество «остальных» к Горбачеву (кроме Миттерана, который «по возрасту…"). Итак, М. С. фигурировал в Лондоне в качестве «центра внимания», олицетворяя смысл события: без него «семерка» стала бы рутинной пищей для журналистов на 2–3 дня, если не меньше. Прием на Даунинг-стрит. Толковище, элита. Речь Мейджора, достойная события, и высокие «исторические» похвалы Горбачеву… Я «прокол» допустил в Москве: сама речь М. С. прозвучала крупнее мейджоровской (и была в два раза короче!). Но я не решился упомянуть там «свою любимую» Тэтчер, думал, что это не понравится хозяину. Мейджор это сделал. И М. С., выступавший вслед, «по ходу» тоже вставил. Но наши газеты уже «не успели» впечатать эту вставку (текст у них был заблаговременно). Хорошо, что Тэтчер не читает «Правду», хотя другие и ей прочтут, и всему миру сообщат!.. Я просил Кравченко внести поправку на ТВ. Но, увы! Привязанный к протоколу событий, я не имел возможности вовремя «дать указание» ТАССу, а без этого, по нашим дурацким правилам, ТВ поправок не принимает. Соседи за столом (на приеме): министр транспорта, милый живой шотландец. Можно оценить британскую деликатность: несмотря на мой ужасающий английский язык, он со мной живо говорил «о чем попало» – как ни в чем не бывало. И я быстро приспособился, исчезла языковая робость, и в общем хорошо поболтали. То же самое – с соседкой справа, которая, правда, переходила на очень плохой французский, и таким образом мы тоже вполне удовлетворили друг друга. Она – жена какого-то высокого лица.

Утром 18-го еще до Мейджора пришел Андреотти. Разговор близких, доверяющих друзей. Под конец, как я и ожидал, итальянец поднял опять вопрос о Любавических рукописях. Ох, как проигрываем… Все знаменитые «ребе» съехались, чтобы встретиться с М. С. Буш ему говорил о них. Андреотти умолял: «Мне легче будет работать с еврейским лобби в США в пользу вас…» Малруни шепнул… Ни в какую!.. «Есть проблема», – отвечал всем М. С. словами Егорова – Губенко! Теперь, конечно, будет шумная, злая газетная кампания. Встреча с Малруни. О нем вначале донесли «наши», что он скурвился и будто бы сопротивлялся приглашению Горбачева на «семерку». А оказалось, что он самым твердым образом отстаивал эту идею перед Бушем. И здесь вел разговор предельно дружески, открыто и по-деловому конкретно: «Все, что могу, сделаю, чтоб помочь вам».»