Дары Ангела - Марина Серова

Вскоре Ольга родила сына Дмитрия и дочь Елену – мою бабушку. Чернов делал карьеру в органах, после того как не стало кого грабить, занимался раскрытием заговоров. А их, как известно, в нашей стране было немало раскрыто и придумано. Время шло, дети росли. Ольга смирилась со своей участью, покорилась грубому, деспотичному мужу. С началом Великой Отечественной войны Федор ушел на фронт, буквально с первых дней. Следом за ним сын. Ольга с дочерью остались в Ленинграде и вскорости оказались в осаде. Все наслышаны об ужасах блокады, Ольга с Еленой пережили ее. Было очень тяжело, но покидать любимый город Ольга не хотела. В начале сорок пятого года с войны вернулся сын, его комиссовали после тяжелейшего ранения.

После приезда Дмитрия домой они о чем-то долго говорили с матерью, Елене удалось услышать лишь обрывки разговора. Она поняла только, что на войне дороги отца и сына пересеклись, и Дмитрий узнал какую-то тайну Федора. А мать, в свою очередь, рассказала сыну об обстоятельствах своего замужества.

После этого разговора Ольга приняла решение бежать от мужа. Не подать на развод, Федор этого не допустил бы, а именно бежать. Дети, разумеется, отправились с ней. Еще шла война, им удалось затеряться в суматохе и неразберихе тех дней. Но приходилось все время переезжать. Сначала они поселились в небольшой деревне за Уралом, потом переехали дальше на восток, затем еще дальше. И в конце концов оказались во Владивостоке.

Все годы скитаний в душе Ольги не было покоя, она неустанно повторяла, что чудовище-муж ищет их и рано или поздно найдет.

Действительно, Федору удалось разыскать семью в сорок шестом году. Ни Ольга, ни ее дети не знали тогда, что Чернов вскорости сам попадет под репрессии своего ведомства. Разве что для него самого это не оказалось новостью. Чутьем Федор Чернов отличался редким, почти звериным. Он оставил своим детям золотую монету, просил хранить ее и никому не показывать до его возвращения.

Дмитрий категорически отказался иметь какие-либо дела с отцом. Сказал, что слишком много знает про него. А Елена согласилась и взяла монету. Федор уехал и больше никогда не появился. Видимо, он надеялся выкрутиться или получить небольшой срок, но сгинул в недрах организации, которой сам служил много лет.

После отъезда мужа Ольгу разбил инсульт на фоне пережитого стресса. Затем второй, и через три месяца дети осиротели. Хотя не такие уж и дети: Диме было двадцать шесть, Лене двадцать пять лет. Потом пути сестры и брата разошлись. Елена уехала из города, завербовалась на стройку, а Дмитрий остался во Владивостоке. На стройке Елена познакомилась со своим будущим мужем, моим дедом. Он был родом из Тарасова. В пятидесятых они переехали жить сюда, потом родилась дочь, моя мама.

– История не совсем обычная, даже захватывающая, но в чем тут тайна? Не совсем понятно.

– В монете. Бабушка поведала мне всю историю только после того, как заболела. До этого я даже не догадывалась ни о чем. Бабуля велела быть очень осторожной, монету беречь, никому о ней не рассказывать, по возможности не продавать. Она намекала, что родители погибли не случайно, а из-за того, что пытались оценить и продать «Ангела».

– Кого? Ангела?

– Бабушка так монету называла.

– Прости, мне нужно уточнить, бабушка видела в смерти твоих родителей нечто мистическое? Что-то вроде божьего промысла?

– Нет, она считала, что в автомобильной аварии виновата некая организация, вроде той, в которой работал Федор Чернов.

– И ты думаешь, что слежка за тобой устроена теми же людьми?

– Ну, вообще, может, это и глупо, но… Да. Именно так и думала. По крайней мере, я привыкла доверять интуиции своей бабушки. Она была одаренным человеком, неординарной личностью и очень умной.

– Тебе виднее, но бабушка тоже могла ошибаться. О гибели родителей не берусь судить, история давняя, но твои теперешние соглядатаи могут быть никак не связаны с монетой. Думаю, еще рано делать окончательные выводы. Мы разберемся и в старой истории, и в ее современном продолжении.

Обсудив с Вероникой некоторые вопросы, касающиеся моего гонорара и способов оплаты, мы, как и планировали, вышли из кафе и отправились пешком по одной из центральных улиц Тарасова. Из озорства мы опять перешли на французский язык. Во-первых, нужно поддерживать легенду о подруге из Франции, во-вторых, иногда бывает приятно шокировать чопорных продавщиц местных бутиков.

Я посоветовала Веронике расслабиться, не думать о своих недавних преследователях, по возможности забыть обо всем неприятном. Просто гуляем, рассматриваем витрины, примеряем наряды. Девушка отлично справилась; глядя на нее со стороны, сложно было предположить, что ее что-либо беспокоит.

Мы прогулялись вдоль местного, тарасовского «Бродвея», заглядывая во все приличные бутики. Выпили кофе в небольшом уличном кафе. При этом непрерывно болтали на французском языке, якобы сообщая друг другу последние новости. Словом, провели время как хорошие подруги, которые давно не виделись. Потом сделали крюк по улице Пирогова и вернулись к поджидавшему нас «фольку».

– Ну что? – нетерпеливо прошептала Вероника, едва мы сели в машину.

– Тебе не показалось. Следил за нами какой-то тип, все время, пока гуляли. Даже пытался подобраться поближе, чтобы послушать. Но французского языка он не знает, на его лице отобразилась целая палитра чувств, забавно, – замолчала я, задумавшись.

– Что именно?

– Пока не буду утверждать, но думаю, твоя бабушка ошибалась насчет «серьезной организации». Или за тобой следят совсем другие люди.

– Почему ты так думаешь?

– Слишком топорно работают.

С этими словами я завела мотор любимой машины, и мы поехали к дому Вероники.

Во дворе я некоторое время оглядывалась в поисках удобного места для парковки. Нужно, чтобы оно отвечало некоторым требованиям, во-первых, хорошо просматривалось из окон квартиры…

Мои размышления прервала Вероника.

– Решаешь, где машину удобней поставить? – спросила она.

– Да, мой «фольк» на сигнализации, но во избежание различных неприятностей желательно держать его на виду. Хотя, если его прямо тут поставить…

– Можно просто в гараж. Он от родителей достался. Машина в аварии так пострадала, что не подлежала ремонту. Но гараж бабушка не стала продавать, всегда говорила, что мне пригодится, когда я куплю себе роскошную машину. – Девушка грустно усмехнулась.

– Значит, действительно когда-нибудь купишь.

Оказалось, что гараж расположен совсем недалеко от подъезда, в конце уютного старого двора.

Минут через десять Вероника уже показывала комнату, которую отвела для меня.

– Сейчас покажу тебе «Ангела».

– Подожди минутку. – Я достала из сумки с вещами приборчик для обнаружения «жучков». – Хочу быть абсолютно уверенной, что наши разговоры не уйдут дальше этой комнаты.

Вероника молча, заинтересованно наблюдала за моими манипуляциями. Прибор мерно попискивал. Результат удивил несказанно: я обнаружила два «жучка». Один в спальне Вероники, другой в гостиной. Чтобы лишний раз не пугать девушку, я удержалась от комментариев, просто обезвредила находку.

– Теперь можем спокойно говорить.

– Это были прослушивающие устройства?

– Да. Есть у тебя любопытные «приятели».

– Но ведь это означает, что они были в моей квартире, ходили тут как хозяева?! Трогали мои вещи?!

– Есть два варианта.

– Какие, интересно?

– Это может быть кто-то из близких знакомых, тех, кто не только вхож в дом, но и остается в комнате без присутствия хозяйки.

– Таких знакомых у меня не много, сейчас даже вспомнить никого не могу. А второй вариант?

– Квартиру могли осторожно вскрыть, когда ты была на работе, поставить «жучки» и уйти, не оставляя следов. Поверь, если сделать все очень аккуратно, сложно заметить следы вторжения.

– Значит, им точно нужна монета.

– С чего такие выводы?

– Я действительно не замечала, что в квартире побывал кто-то чужой. Если им было нужно что-либо из моего имущества, уже могли украсть, и следить за мной не надо. Так?

– Логично.

– А если они продолжают следить и подслушивать, значит, не нашли что искали. Так?

– А монета была, – уловила я мысль Вероники, – надежно спрятана?

– Да! – торжествующе воскликнула девушка. – Бабушка Елена сама придумала тайник! Если не знаешь, ни за что не найти. Пойдем, покажу!

Вероника потащила меня в гостиную, открыла шкаф и взяла с дальней полки громадный металлический будильник советских времен.

– Вот, смотри! – сунула его мне в руку.

– Ты хочешь сказать, – я потрясла будильником – внутри что-то загрохотало, – что это и есть тайник?

– Да. Умно придумано, правда?

– Находчиво, даже гравировка есть. – На железном корпусе было написано: «За выдающиеся успехи в соц. соревновании награждается Потапова Елена, мастер участка».