Сокровище для царевны - Милли Вель

говорил, что вы подобны богам. Славные и сильные воины, сумевшие подчинить драконов своей воле.

— Твой отец был прав, — авторитетно заявила Гвен и приосанилась, но пропитанный гневом взгляд заставил ее поежиться.

— А потом вы убили моего отца, — припечатал мальчишка. Лишь в этот момент Гвен стало немного страшно. Дарай больше ни на что не обращая внимание двинулся к ней, пообещав: — И я вам отомщу!

Малышка вскинула руки к груди, вцепившись в свой кулон, словно он мог чем-то помочь, шагнула назад, но споткнулась о камень и полетела на землю. Дарай не был уверен, что он сможет убить эту вредную девчонку, скорее он просто хотел схватить ее, и только потом решить, что с ней делать. Но и это ему не удалось. Мощный шипастый хвост одним ударом в лоб, уложил мальчишку на землю.

— Аксай! — воскликнула Гвен, испугавшись за целостность нового друга. Страх за себя мгновенно улетучился, оставив только ноющую боль в пятой точке, на которую приземлилась Гвендолин. Она перевернулась и на четвереньках подползла к Дараю.

— Ты, похоже, ему нос сломал и ободрал кожу, может шрам остаться! — возмутилась Гвен. Аксай фыркнул, а потом что-то ещё проворчал. Девчонка скосила на него осуждающий взгляд: — Я очень люблю своего папу, но не обязательно пытаться сделать всех похожими на него! А ну исправь это!

Она намекала на то, что дракон мог бы исцелить рану чужака, но рыжий лишь отвернулся, будто его вдруг заинтересовали красоты гор. Гвендолин разочарованно фыркнула. Она прекрасно знала, что драконы сами решают кому помогать, с кем дружить, и чью сторону занимать. Они руководствовались тем же необъяснимым шестым чувством, которое нашёптывало Гвен, когда люди врали, а иногда и намекало что-то о будущем. Фраза о женитьбе с этим мальчиком тоже пришла откуда-то изнутри, будто где-то далеко на задворках ее сознания сидел очень древний и мудрый дракон, который иногда говорил с ней.

Аксай продолжал смотреть вдаль, пока Гвендолин достала из кармана платок и вытирала кровь с лица Дарая. Рыжий дракон не подпускал к себе никого кроме Найрин и ее дочери, даже Стефан и Колин не вызывали у него нежных чувств. Зато Гвендолин легко могла прилетать к семейству чёрного дракона. Она понимала все, что они говорили, а главное — общаться с ящерами ей нравилось намного больше чем с людьми.

— Нужно отнести его в грот, — деловито произнесла Гвен. — Он ужасно истощен и у него явно обезвоживание.

Рыжий обернулся и посмотрел на подругу как на умалишенную.

— Нет, я не думаю, что ты ездовая лошадь, — вздохнула девочка, снова легко поняв, что имеет в виду дракон. — Я прошу у тебя помощи как у друга. Ты же не дашь ему умереть здесь?

Рыжий опустил глаза, несколько мгновений пристально изучая парня, лежащего без сознания в траве, потом взглянул на упрямую девчонку. Она смотрела на него ясными бирюзовыми глазами. Аксай тяжело вздохнул, но все же поднял тело мальчишки, неожиданно ощутив лапами его не по годам крепкие мышцы, словно малец тренировался с самого рождения, и взлетел. Гвен побежала следом на склон, а по нему до неприметной пещеры.

Гвендолин подготовила для Дарая флягу с водой, тарелку с фруктами и жареным мясом, которым с ней поделились вернувшиеся с охоты драконы, соорудила лежанку и водрузила на голову мальчику мокрую тряпку. В тот момент он уже пребывал в глубоком сне. А на горы уже спустилась ночь.

— Надо идти, — произнесла Гвен, кинув последний взгляд на Дарая, а потом взобралась на спину рыжего дракона. В тот момент она не знала, что вернувшись в эту пещеру на следующий день не застанет его здесь.

Когда они приземлились на заднем дворе их дома, Найрин стояла на веранде, скрестив руки на груди и хмуро смотря на дочь.

— Гвени, я же просила возвращаться домой до заката! — строго произнесла княжна, но в голосе ее слышалось скорее облегчение, чем гнев. Малышка скорчила виноватую мордашку и подбежала к маме:

— Прости, я заигралась. В горах было такое!

Но вдруг она осеклась и потупилась, не зная стоит ли рассказывать родительнице про мальчика, который обещал им отомстить. Все же, если дракон на краю ее сознания прав, то Найрин все равно познакомиться с ним. А сейчас, возможно, не самый подходящий момент.

— Что же там было? — спросила женщина, заинтересованно смотря на дочь. Найрин протянула руку и коснулась спутанных от ветра белых волос девочки.

— Драконы охотились, — попыталась перевести тему Гвен, оглянувшись на рыжего. Он ещё не улетел, хмуро смотря на девочку. Малышка сделала едва заметный жест рукой, чтоб он не выдавал ее, и Аксай, обиженно фыркнув, отвернулся. — Да и вообще, горы, природа. Так красиво. Ух, а ещё я по папе соскучилась. Я пойду, мам!

Найрин посмотрела на то, как Гвендолин быстро юркнула мимо нее в дом, а потом перевела задумчивый взгляд на рыжего дракона. Она неспешно подошла к нему и положила руку на склоненную морду. Аксай довольно прикрыл глаза, позволяя давней подруге гладить себя.

— Я знаю, что ты защитишь ее, — негромко произнесла Найрин и прижалась лбом к тёплой чешуе. — Но я сегодня весь день мучалась странным предчувствием. Скажи, в горах произошло что-то необычное?

Дракон пару секунд смотрел в голубые глаза княжны, а потом устремил взор на дверь, за которой скрылась Гвен. Что-то решив, он коротко отрицательно фыркнул.

Глава 1

С тех пор как Эйнар первый раз привёз Стефана в столицу прошли почти десять лет.

Тогда Лоркан, как и подозревала Найрин, хотел открыть сокровищницу царя Калана Великого. По информации государя и его советников, в ней должно было таиться сокровище, которое являлось секретом силы и мудрости предыдущего правителя. Государь не желал делиться информацией ни с кем, ни о том, что он отворил сокровищницу, ни о том, что в ней сокрыто, потому не решился просить Найрин.

Пока царь отвлекал Эйнара, его советник, Вакиль, козыряя перстнем с огромным изумрудом, увлек за собой Стефана, пообещав показать сокровищницу. Но это должно было стать их большой тайной. Лёгкий задум удался, мальчишка азартно согласился, захмелев от богатства дворца и величия Руебурга, и отворил желанную дверь. Но вот когда шагнул внутрь, то разочарованно скривился: большая комната оказалась пуста.

План Лоркана потерпел крах, и о том, где искать сокровище Великого царя теперь никто не знал, и не было никаких подсказок. В народе нынешнему правителю уже было дано заочное прозвище Средний, что скорее означало посредственный. Но царь все ещё не терял надежду