Квест на счастье - Валерия Дашкевич

Пришла в себя. Странно, боли нет, ощущается какая-то легкая невесомость. Стала осматриваться и вижу своих родных, своих любимых. Они стояли в какой-то комнате возле гроба, а в том гробу лежала я, в любимом красном платье. Волосы красиво уложены и украшены мелкими белыми цветками. Ничего не слышала из того, что говорили дети. Гроб закрыли и поместили в печь. Я просила детей, чтобы когда умру, не хоронили на кладбище, а кремировали. Они запомнили и исполнили мое желание. Спасибо, мои детки, мои хорошие, мои любимые. Слышу тихое: "Прощай, мама".

Вроде не жива, но от нежности к родным слезы застилают глаза. Картинка меняется, и вижу сыновей, дочерей, внуков, с ними Мила, стоят возле обрыва у моря с урной.

– Все, как ты хотела, мама, – мой старший сын высыпает прах в море. Он разносится мелкими частицами по ветру. "Спасибо ВАМ, мои Дорогие! Спасибо ВАМ, мои Любимые! Я очень Вас ЛЮБЛЮ"! Нежность и любовь переполняют меня. Чувствую, как вокруг концентрируется энергия, подлетаю к родным и всей переполняющей энергией обнимаю своих Любимых и тихо шепчу: "Люблю Вас и Благословляю". Сквозь них проходит энергия и напоследок слышу: "Мама, Бабушка, Яра..!"

Глава четвертая.

Винсент де Ринье

Винсент де Ренье

С момента смерти моей единственной, любимой и истинной Сильвии прошло уже много лет. Она так и ушла из жизни вместе с нашим не родившимся ребенком, оставив меня одного. Столько лет маялся в одиночестве. У меня есть три замечательных племянника, но и они выросли. Единственная отрада для меня – это моя Академия, здесь моя жизнь, мои ученики. Каждое утро перед работой люблю прогуляться в парке, вот и сегодня не стал себе отказывать в удовольствии. Есть одно место в саду, там любила сидеть моя любимая Сильвия, возле цветов лирии – это ее любимые цветы. На том месте меня ждал сюрприз: у кустов лежала хрупкая девушка с огненными волосами в ужасной мужской пижаме. Как тут появился этот ребенок, да еще и без сознания?.. Каждая девушка у нас на счету. После проклятия в нашем мире стало рождаться мало детей, а у женщин пропала магия. Им едва хватает на жизнь, даже на то, чтоб зачать и родить, по этой причине и ушла моя Сильвия, не хватило магии родить.

Девушка засветилась, а цветы лирии слегка наклонилась к ней, и она очнулась. Лежит, о чем-то думает, мечтает. Забавная. Спасибо, Боги! Спасибо тебе, Сильвия! Я сразу понял, что девушка не из нашего мира. Она – подарок Богов, подарок Сильвии мне! Предложил вступить в род, а она переживает, что старая. Забавная! Нужно будет у нее узнать, откуда она. У меня появилась дочь Яра, девочке идет это имя. Сегодня впервые за пятьсот лет я, наконец-то, счастлив. Как же не хочется идти на работу, но секретарь уже три вестника прислал, больше его игнорировать не могу. Через пару месяцев Академия открывает двери для поступающих. Что же могло случиться? Из приемной доносились крики. Опять наш профессор по зельеварению Клауф де Марити снова чем-то недоволен.

– Я уволюсь, уволюсь, говорю, что это такое – Королевская Академия и на всем экономят!!!!!

– Добрый день! Профессор де Марити, что произошло? – смотрю на бедного секретаря, который вздохнул с облегчением.

– Как же не случилось? Случилось, еще как случилось, опять на моем факультете экономят. Представляете, вместо того, чтобы цветы тильны прислать с Западного материка, мне привезли с нашего, Центрального! Ой, добрый день, ректор де Ринье!

– Но ведь магические свойства она сохраняет те же, тогда какая разница с какого они материка?

– Молодой человек, разве Вы у нас преподаете зельеварение? – все, понесло профессора, я взглядом попросил секретаря, чтоб замолчал. А то нам придется долго и нудно слушать о пользе зельеварения и т. д., и т. п. Смотрю, в углу сидит магистр Блейд с боевого факультета, обращаюсь к нему:

– Магистр Блейд, как прошла практика на границе?

– Хорошо, как раз занес отчет и ведомости.

– Профессор Клауф, сегодня решим вопрос с цветками тильны, я свяжусь со своим знакомым с Западного материка, и он пришлет Вам нужные.

– О, спасибо! Ну, я тогда пойду, а то еще столько дел, и к началу учебного года нужно успеть подготовиться.

Подождали, пока за профессором закроется дверь.

– Я говорил, смени запись на Западную, а ты – нет, какая разница?!

– Но ведь разницы никакой? – я стоял и смотрел на секретаря: сколько лет работает, а никак не привыкнет к профессору Клауфу.

– Кир, смени название, как говорит Блейд, и через пару дней отдай профессору Клауфу.

– А если он спросит, куда делись эти?

– Скажи, я отдал магистру Оливу де Ливье.

Мы вместе дружно, весело рассмеялись. Дело в том, что Клауф не любит Олива и считает, что у того всегда все самое лучшее. Кабинет лучший, библиотека лучшая, ученики и те лучшие. Между ними всегда было противостояние, хотя если быть точным, то шло оно только от Клауфа. Профессор Клауф хороший человек, добрый и прекрасный преподаватель, в своем деле души не чает. Но есть у него такая черта: он всегда чем-то недоволен. Вот повозмущается и уйдет на пару дней.

Но что-то меня тревожит. Я стоял и не мог понять, что же меня тревожит, пока не понял:

– Кир, я к себе.

– А как же…

Дальше не слышал, открыл портал прямо из приемной к себе домой и побежал наверх. Что-то случилось с девочкой, моей доченькой. Доченька? Да, именно доченька, я сразу стал воспринимать ее, как родную дочь. Ярочка лежала в ванной на полу, волосы разбросаны, ее выворачивало, она вся горела. Не может быть! Этого не может быть! Это невозможно! Послал вестник своему другу Оливу де Ливье, а пока переложил дочку на кровать, руки и ноги ее выкручивало. Бедненькая, как тебе сейчас больно. Олив не заставил себя долго ждать. Через пару минут открылся портал, и из него вышел мой друг. Застыл буквально на пару секунд.

– Ты мне потом все объяснишь и расскажешь, слышишь, Винсент? – достал из чемоданчика банку с мазью. – На, втирай, – пока я втирал, он разбавлял настойки и вливал в Яру. Доченька стала успокаиваться и заснула.

– Значит, так, смазываешь девушку этой мазью три раза в день. Это уменьшит боль, а также будешь давать восстанавливающую настойку. Первое время ей будет тяжело пить, будешь давать через соломинку. Думаю, пока можно оставить девушку одну, а раз ты сорвал меня с совещания, должен мне обед. Давай, друг, рассказывай, что здесь произошло, и кто это дитя?

Пока разогревал обед, Олив сидел и гипнотизировал меня.

– Ну и долго ты будешь молчать? Между прочим, ты сорвал меня с важного совещания. Я жду, – сколько