Танат 2 - Виктор Айрон

в позе лотоса. На плечах парней коричневые накидки, капюшон у каждого откинут назад, открывая бритую голову. Плюс перед каждым лежит оружие — пара коротких и слегка искривлённых острием кверху клинков.

Плащ на груди одного из парней разошёлся, и я вижу под ним нечто вроде кожаной куртки с накладками из металлических пластин. Такая защита не должна стеснять движения.

Перед воинами из неизвестного мира, которые явно стали прообразами вестников, стоял на ногах их более старший соратник. Мужчина средних лет, вооружённый, кроме коротких мечей, ещё и посохом. Рассматриваю его лицо и вздрагиваю. Если представить, что у него не слегка загорелая кожа, а бледная как у упыря, то я будто в зеркало смотрюсь. Именно такое лицо у моей оболочки, его мне показал Хранитель, когда я выбрал другой облик вместо изуродованного тела.

Двойник моего текущего тела смотрел на меня и что-то рассказывал сидящем на траве парням. Нет, не просто рассказывал, а обучал их, наставлял. Язык был мне не знаком, но я понимал слова.

— Учитесь у мира, что нас окружает, так как всё вокруг сотворено Всемогущим. Каждый камень, каждая травинка, каждое живое существо и даже враги наши. Те, кто населяют святую рощу, умеют с рождения то, чему я вас учу. Просто не смотрите на то, кто вы. Оставьте это на время, растворитесь в чистом созерцании и покое, станьте частью того, что нас окружает. Тогда вы всё поймёте и увидите, ощутите дыхание святых древ и других существ, поймёте их желания и стремления, а также предугадаете каждое действие и удар.

Наставник воинов-монахов, у которого было моё лицо, продолжал говорить, рассказывать секреты мастерства своим ученикам. Что не нужно закрывать глаза, надо сосредоточиться на дыхании и ощущениях расслабленного тела. Не пытаться что-то увидеть, лишь позволить себе, наконец, ощутить мир вокруг. Понять, что он не пуст и в нём всегда что-то происходит.

— Вдох и выдох, будто бы всем телом. Теперь постарайтесь почувствовать дыхание мира и попробуйте совместить ваши ритмы. Ловите резонанс.

После того как первый сеанс боевой медитации был окончен, мастер позволил ученикам задавать вопросы.

— Мастер, а как быть с контролем тела? Мы всё видим, но как драться с врагами человечества, если мы расслаблены.

— А это уже следующий этап. Вы не зря тренируете своё тело. Вы учите его действовать без влияния со стороны хаотичного разума. Ведь его постоянно терзают вопросы, которые требуют ответов. Мы глупые и умные одновременно. Просто надо иногда дать своему внутреннему умнику отдохнуть. Тогда вы удивитесь тому, что можете.

— Мастер, разве спать в бою должен не наш глупец? Странно это.

— А кто задал этот вопрос? Умник или дурак?

Наступила тишина, все задумались. Парень, что задавал вопрос, вдруг улыбнулся:

— Я понял, наставник. У нас в деревне дураки не задают вопросов, а просто делают. Землю пашут или пасут скот.

— Верно. — Наставник улыбнулся, а потом будто к чему-то прислушался. — А теперь встаньте на ноги и повторите то, чему я вас учил. Клинки в ножны.

Парни даже не вскочили на ноги, а будто перетекли в стоячее положение. Мягко и плавно-плавно, как умеют хорошо развитые физически и тренированные люди. Эти юные воины были как раз такими.

Вдруг я ощутил движение глубоко в земле. Притом сразу за медитирующими с открытыми глазами парнями. Те его тоже почувствовали, так как разбежались в стороны, выхватили клинки и приняли боевые стойки. При этом лица их оставались отрешёнными, словно ничего не нарушило их покоя.

Вот мне было впору удивиться тому, что случилось потом. Одно из деревьев позади парней вдруг наклонилось, из земли показались корни. Затем ствол повернулся, чуть сместился вперёд, а корни снова вошли в землю.

Да чтоб меня, это что сейчас было?

— Вот вам и ответ на вопрос, а что в момент атаки делать. Вы увидели, что способны на большее. Но это лишь начало. Вам предстоит ещё долго тренироваться.

Наставник повернулся, посмотрел на меня и с улыбкой поклонился. Потом проделал это, смотря на другие деревья. Ученики повторили за ним его действия. Что это значит?

На этом моменте я возвращаюсь в реальность. Вокруг меня не зелёная поляна, а внутренности транспортного кильма, что бежал к цели назначения по тоннелям Таната. Сижу в чём-то, что напоминает половинку раковины с этакой обивкой из плоти. Привет, мир победившей биоинженерии.

Замечаю, что после погружения как-то по-другому воспринимаю мир. Да и дышу я так, как учил мой двойник из другого мира. Но да, скорее его двойник — это я.

— Спасибо, дружище! — шепчу с благодарностью, а Димон лишь мысленно кивает. Кажется, понимаю, отчего была эта двойственность. Когда я одновременно и узнавал, и видел в первый раз тот мир. Впервые мне довелось увидеть воспоминания димортула, а точнее, того существа, что заперто внутри.

И если я сначала грешил на то, что это воспоминания двойника тела вестника, то последний момент всё расставил по местам. Существо, что переместилось туда, где нет тени от собратьев и лучше светит солнце.

— Ё-моё. Димон, так ты что, разумное растение?

Эмоциональный образ от напарника был кратким и ёмким — подтверждающий кивок и чувство его собственной ошарашенности. Дела.

* * *

Методика неизвестных монахов даёт быстрый эффект — ощущения и восприятие в целом изменились. Рука димортула выстрелила вперёд с приличной скоростью. Не идеально, но вполне неплохо.

Теперь ещё одна проблема, которую до прибытия на ту ближайшую станцию просто решить не получится. Тэй ничего не говорит, но я чувствую её сигнал, вижу окружение её глазами. Даже эмоции ловлю. На какой-то момент она увидела внутренности кильма и немного удивилась. Хотя ей и так сложно было ожидать, что я откликнусь на призыв помочь.

Мы общались с ней телепатически через импланты-кимбары, а через них больше передаются образы, ощущения, но не мысленная речь. Для этого ей надо было сказать что-то голосом, а это опасно. У неё самой были улучшения слуха, а Стрелок точно имел что-то похожее. Тэй справедливо опасалась, что выведет охотника на свой след.

У меня такой проблемы не было, так что я подбадривал её голосом.

— Держись, Тэй. Я уже рядом. Поднимусь наверх и найду тебя. Опиши своё самочувствие.

Ситуация была критическая, а ещё отчасти нелепая. Дело в том, что гусеница, внутри которой я сейчас передвигался, не молчала. Нет, внутри неё, в салоне, так сказать, звучало мелодичное мурлыканье. И я не знаю, как эту музыку