Рассекая ветер - Сион Миура

и, как человек, обнаруживший зеленые сорняки, пробивающиеся из щелей в асфальте, безмятежно улыбнулся.

– Можешь называть меня просто Хайдзи.

Какэру зашагал плечом к плечу с Киёсэ, толкавшим велосипед. Какой бы дешевой ни была эта квартира, какими бы странными ни были ее обитатели, это в любом случае лучше, чем жить на улице.

Дом оказался еще более старым, чем он предполагал.

– …Хайдзи-сан, мы сюда шли?

– Да, это дом Тикусэйсо, с иероглифами «зеленый» и «бамбук» в названии, поэтому мы зовем его иногда Аотакэ – «зеленый бамбук».

Киёсэ гордо поднял голову и посмотрел на здание. Какэру был просто ошеломлен. Он впервые видел такой старый дом, который даже не был культурной ценностью.

Двухэтажное деревянное здание выглядело потрепанным и таким, словно в любой момент могло рухнуть. Сложно было поверить, что в нем кто-то живет. Особенно пугало то, что из некоторых окон лился мягкий свет.

Тикусэйсо находился посередине между университетом и общественной баней «Цуруною».

Пройдя через переулок, можно было оказаться в районе, где возводились современные многоэтажные дома, а между стройками располагались старые поля.

Тикусэйсо окружала пышная зеленая изгородь. Ворот не было, но через щели в кустах виднелся участок. С левой стороны большого двора, усыпанного гравием, в самой глубине стояла одноэтажная постройка, в которой, похоже, жил хозяин. Судя по всему, черепицу на крыше только что переложили, так как она слегка блестела, отражая свет звезд. А здание с правой стороны и было тем самым Тикусэйсо.

– Всего здесь девять комнат. Теперь благодаря тебе, Какэру, и в последней девятой появился жилец.

Ступая по гравию, Киёсэ подвел Какэру к входной двери. Это была решетчатая раздвижная дверь с тонким стеклом. Над длинным узким козырьком, где копошились крошечные насекомые, мерцала уличная лампа. Благодаря этому слабому свету Какэру смог разобрать, что написано на старой деревянной табличке рядом со входом. Там размашистым почерком было выведено: «Тикусэйсо».

Киёсэ небрежно поставил велосипед, взял под мышку два тазика, вставленные друг в друга, и протянул руку к раздвижной двери.

– Я познакомлю тебя с нашими. Все здесь – студенты Кансэя. Чтобы попасть внутрь, есть небольшая хитрость, – добавил он, приподнимая наверх с трудом поддающуюся дверь и толкая ее в сторону.

В прихожей был бетонный пол, сбоку от входа – шкафчик для обуви с дверцами. Похоже, он также использовался в качестве почтового ящика. Над дверцами были горизонтальные щели, а номера комнат, нацарапанные на бумаге шариковой ручкой, прикреплены скотчем. Эти бумажки порядком пожелтели от солнца. Судя по шкафу, на первом этаже было четыре комнаты, а на втором – пять.

Лестница справа от входа вела на второй этаж. Даже не подходя к ней, Какэру увидел, как она покосилась. Ему показалось удивительным, что здание до сих пор не рухнуло.

Киёсэ снял сандалии и сказал Какэру:

– Заходи.

Какэру положил кроссовки в шкафчик с номером 103, как ему и сказал Киёсэ.

В этот момент кто-то проговорил:

– Хайдзи-сан, привет!

Какэру в замешательстве огляделся. Никого не было видно. Даже Киёсэ с удивлением сдвинул брови.

– Сюда смотри, я тут! – вновь донесся голос.

Какэру и Киёсэ посмотрели наверх. Над прихожей в потолке была дыра размером с кулак. Казалось, что кто-то пытается протиснуть в нее свое лицо. В разломе были видны лишь глаза с озорным выражением.

– Дзёдзи… – прошипел Киёсэ низким голосом, – …что это еще за дыра?

– Я просто наступил – и вот!..

– Сейчас подойду, жди.

Видно было, что Киёсэ рассердился, но он бесшумно поднялся по лестнице. Какэру был озадачен, но решил последовать за ним. Стоило ему поставить ногу на ступеньку, как она громко заскрипела, будто это был «соловьиный пол»[3].

Поднявшись по темной и крутой лестнице, Какэру осмотрел второй этаж. Потолок оказался выше, чем можно было предположить. Рядом с лестницей находились две двери, ведущие, видимо, в туалет и ванную, а рядом с ними – комнаты. В другой стороне коридора было еще три комнаты. Во всех царила полная тишина, свет был только в комнате 201, центральной из трех, что располагались напротив лестницы.

Киёсэ решительно подошел к 201-й и без стука открыл дверь. Какэру осторожно заглянул в комнату с порога.

Комната 201 была площадью около десяти татами[4], посередине стоял низкий чайный столик, который разделял два футона, разложенных на полу. Видимо, здесь жили двое. Вокруг футонов беспорядочно валялись книги и личные вещи жильцов.

Но больше внимания привлекли сами обитатели комнаты. Два парня, похожие как две капли воды, умоляюще смотрели на вошедших. Идентичные близнецы. Какэру переводил взгляд то на одного, то на другого, будто бы играл в детскую игру «Найди отличия».

– Я же говорил, что нужно быть аккуратнее. Кто из вас наступил? – холодно спросил Киёсэ, уперев руки в бока.

Близнецы, сидевшие рядом, начали говорить одновременно:

– Ниитян[5] сделал это!

– Это Дзёдзи!

– Подло, Нии-тян, сваливать вину на младшего брата.

– Разве это не ты ее расширил?

– Я просто застрял в той дыре, которую ты сделал!

У них даже тон голоса был совершенно одинаковым. Киёсэ махнул правой рукой, призывая их обоих замолкнуть.

– Вы разве не заметили, что над прихожей между досками уже такие щели?

Хотя татами и занимали почти всю комнату, над тем местом, где располагалась прихожая, пол был не покрыт. Близнецы синхронно кивнули в ответ на замечание Киёсэ.

– Мы аккуратно ходили.

– Мы просто шли. Как обычно. И вдруг – хрясть!

Киёсэ хмыкнул под нос.

– Если и дальше будете ходить «как обычно», доски вконец расшатаются. Ступайте как можно осторожнее. Понятно?

Близнецы снова синхронно кивнули. Киёсэ осторожно встал на колено и осмотрел отверстие.

– Хм, Хайдзи-сан? – робко позвал Киёсэ один из близнецов.

– Что еще?

– А это кто?

Взгляды близнецов были прикованы к Какэру, растерянно стоявшему у двери.

– Ах да! – сказал Киёсэ, будто только что вспомнил, и обернулся на Какэру. – Это Какэру Курахара. Он, как и вы, начинает учиться в Кансэе этой весной. С сегодняшнего дня он будет жить здесь.

Какэру вошел в комнату, встал рядом с чайным столиком, а затем слегка поклонился.

– Рад знакомству.

– Приятно познакомиться, – хором ответили близнецы.

– Какэру, это близнецы Дзё. Старший – Таро Дзё, младший – Дзиро Дзё.

Близнецы кивнули по очереди: в том порядке, в котором их представили. Наверное, стоило им пересесть, Какэру уже не смог бы их различить.

– Можешь называть меня Дзёдзи, а моего брата – Дзёта, – дружелюбно сказал младший из братьев. – Все нас так зовут.

– Какэру, как ты думаешь, нельзя ли из этой дыры извлечь какую-то практическую пользу?

Таро тоже разговаривал по-приятельски. Какэру не нашелся что ответить и только что-то промычал. Братья так быстро тараторили, он за ними не поспевал.

Киёсэ встал.

– Давайте хоть журналов положим, чтобы дыру прикрыть, – сказал он, глядя вниз. – А когда наступили сюда, ноги никто не повредил?

– Нет, всё в порядке.

Близнецы покачали головами с одинаковой скоростью. Было видно, что они вздохнули с облегчением, поняв, что Киёсэ больше не сердится.

«Они так его боятся; похоже, этот Хайдзи-сан здесь большой человек», – подумал Какэру. Представив, с кем ему придется жить вместе в этом старом доме Тикусэйсо, Какэру тяжело вздохнул. Где бы он ни оказался, повсюду его преследовала иерархия и подчинение старшим.

– Я до сих пор даже не проводил Какэру в его комнату. Пожалуйста, не разрушьте Аотакэ еще больше, – попросил Киёсэ и быстро вышел из комнаты 201.

Дзёта и Дзёдзи проводили Какэру до двери.

– Ну вот ты и узнал, какое у нас тут захудалое местечко, – сказал один из близнецов.

– Но вообще-то здесь тихо и уютно, – добавил второй.

Какэру пожелал им спокойной ночи и последовал за Киёсэ вниз по лестнице.

И правда, как они и сказали, здесь было тихо. Несмотря на то что близнецы подняли такой шум, он не видел других обитателей. Может, никого дома и нет. Он слышал только шелест в зарослях деревьев вокруг здания да редкие звуки проезжающих вдалеке машин. Через открытую входную дверь доносился легкий весенний ночной ветер, приносивший запах земли с полей.

Какэру забрал спортивную сумку, оставленную при входе на полу.