Варька - Ольга Митрофанова

грабить я вас не собираюсь, наоборот, готов вам платить, причем прилично платить, если вы согласитесь на меня работать.

– Водителя ищите? Так я вас огорчу, машину я не вожу, уже давненько. Поэтому ваше предложение отклоняю.

Развивать их диалог дальше Лена смысла не видела, поэтому сдвинулась с места, намереваясь обогнуть машину и идти на стоянку.

– Ваша подруга говорила, что с вами будет непросто, – донеслось до слуха Елены.

Ленка замерла на полпути, вот значит откуда ноги растут, Туся все никак не успокоится, ладно сейчас решим. Круто развернулась и обойдя машину влезла на переднее сиденье.

– Адрес мой я полагаю вы знаете? – бросила сухо.

Артем Николаевич только кивнул, включил скорость и стал выруливать со двора. Делал он это молча, поэтому инициативу проявила сама Лена.

– Ну, и что вам наплела моя подруга? – поинтересовалась, глядя перед собой, злым взглядом.

Глава 5

Они выехали на проспект, освещенный фонарями. Машина ехала плавно и Ленка из последних сил культивировала в себе негодование, дабы мерный ход машины ее не укачал. В своей прошлой жизни она бы непременно включила радио и подпевала какому-нибудь старому треку. В той жизни Лена любила вечерние поездки на машине, могла ехать бесконечно.

Сейчас в салоне стояла тишина. Лена свой вопрос задала и теперь ждала ответа, чтобы понять, как ей действовать дальше. Артем Николаевич заговорил только когда они достаточно удалились от ресторана, с мыслями собирался что ли? Ухмыльнулась про себя Ленка.

– Ваша подруга вроде гинеколог, ее профессия плетение не подразумевает, – наконец выдавил он из себя.

Ленка повернулась к своему водителю, осмотрела его удивлённым взглядом, хотела сдержаться, но не смогла:

– Это вы пятнадцать минут потратили сейчас на то, чтобы придумать мне такой остроумный ответ? Вы по жизни такой тугодум или у вас просто с чувством юмора не лады?

– С вами как на минном поле, не знаешь что ответить, чтобы и звучало саркастично и в то же время не обидело.

– Какой вы чуткий, не переживайте, я далеко не тепличный цветочек, даже если услышу из ваших уст нецензурщину, не завяну.

– Я почему – то так и подумал, но судя по отзывам ваших коллег, вы – человек чуткий и ранимый.

– Моих бывших коллег, – сделала упор на слове бывших Лена, – досье собирали.

– У моей дочери детский церебральный паралич и задержка психического развития с эмоционально – волевой нестабильностью, доверить ее абы кому я не могу, даже если это подруга одного из самых крутых гинекологов в нашем городе. Поэтому, да, досье я на вас собирал.

От осознания, что он ковырялся в ее личной жизни, Лене мгновенно стало дурно, к горлу подкатила проклятая горечь, к глазам слезы, руки начали мелко подрагивать. В теле начался противный озноб. Дома Лена непременно бы начала двигаться, выполнять какие-то привычные бытовые действия. В запертой машине, едущей по магистрали, позволить себе этого не могла. Ее хватило только на короткое:

– Остановите машину.

Артем Николаевич на нее коротко взглянул, пытаясь понять, что происходит. Возможно, он уловил те самые панические нотки в ее голосе, потому что в следующий миг включил поворотник, перестроился в крайний правый ряд и притормозил у обочины. Ленка начала резко дергать ремень безопасности, он ее будто душил, кислород в лёгкие поступать отказывался. Она могла ещё долго сражаться с ненавистным ремнем, но в один миг щёлкнула застёжка и Лена почувствовала, что свободна. Дернула на себя дверную ручку и буквально вывалилась из машины на тротуар.

Ноги держали плохо, грудь сдавило, рот открывался и закрывался, издавая какие-то хрипящие звуки, дрожащие руки беспорядочно метались по горлу. Из глаз катились слезы, дорожками стекая по щекам к подбородку. Паническая атака накрыла с головой. Ощущение, что ты нырнул в прорубь, и тебя снесло под лёд, пытаешься выбраться, но кругом толща льда, через которую невозможно пробиться. Воздух заканчивается, а сделать вдох невозможно. Ещё пара мгновений и ты не выплывешь, задохнётся, оставшись водной пленницей.

Сильные руки резко схватили Лену и прижали к мощной груди. Нос ее уткнулся аккурат в шелк красного галстука, а руки зафиксировались где – то на лацканах дизайнерского пиджака. Большая мужская ладонь легла на затылок, придавливая лицо Лены к мужской груди, без возможности пошевелиться. Послышался спокойный уверенный голос:

– На раз вдох, на два выдох, я считаю.

И он начал считать, все тем же поставленным голосом. При этом слегка покачивал Лену то в одну, то в другую сторону. В какой момент дышать стало легче, Лена не поняла, просто ощутила, что слезы не застилают глаза, а мужская пятерня мягко массирует затылок, вороша волосы под растрепавшимся хвостом. И пахнет чем – то хвойным, это скорее всего туалетная вода. Так по старомодному, сейчас все пользуются разрекламированными дезодорантами, с резкими, синтетически созданными ароматами, надёжно маскирующими запах пота. А здесь простой как древний мир запах хвойного бора, кристально чистый.

Артем Николаевич почувствовал, что дрожать Лена перестала, раскрыл пассажирскую дверцу и усадил ее на сиденье, сам открыл подлокотник, извлёк на свет маленькую бутылочку воды и протянул Лене.

– Пейте.

Ленка кочевряжиться не стала, открутила крышку и сделала пару жадных глотков.

– Спасибо, – протянула мужчине бутылку.

– Оставьте себе, – коротко ответил Артем.

Наступила тишина. Через несколько минут Лена собралась с мыслями и произнесла:

– Спасибо, что помогли, сама я могла не справиться. Это панические атаки, вызванные посттравматическим синдромом. В моем досье этого наверняка нет, лучшая подружка постаралась, чтобы на моей репутации не было вот такого пятна. Все педагогические работники обязаны раз в несколько лет проходить психиатрическое освидетельствование, я бы с этой записью не прошла. Соответственно работать мне не дали.

– Причина вашего отказа от работы с детьми только в этом? – сухо поинтересовался Артём.

– Вы считаете, что этого мало? – подняла на него взгляд Ленка.

– Я считаю, что специалист такого уровня как вы вполне смог бы с этими приступами справиться, при желании.

– А у меня этого желания, как видите, нет, – развела руками.

Закинула ноги, стоящие на асфальте в