Альдана Последняя королева эпохи - Надежда Кархалёва

«Замок теперь не замок, — вздохнул Арчи. — Теперь здесь временно живут представители знатных родов, политические деятели и много кто ещё. Страной как-то надо управлять, они совместными усилиями и пытаются это делать. Впрочем, эти люди тут лишь прохлаждаются, их управление сводится к подавлению слишком уж жестоких конфликтов».

— Кошмар, — покачала головой Дашка. — Если нас поймают, нам ничего не сделают?

«Вы бы стали отправлять на плаху или в тюрьму людей, от которых зависит будущее вашей страны?».

— Если так, то можно нам где-нибудь переодеться? — поинтересовался Дима. — Выделяемся мы из толпы очень сильно. Не очень приятно, если все будут тыкать пальцами.

«Да пожалуйста».

Они нашли комнату, где хранилась одежда. Выбирали долго, благо было из чего. Решили выбрать одежду под цвет своей Стихии, силы которой охраняли их и даровали особенную магическую силу. У Дашки — Огонь, у Саши — Земля, у Алины — Воздух, у Димы — Вода. И цвета соответственно оранжевый и красный, зелёный и коричневый, белый и голубой и оттенки синего.

Похвалили сами себя: как мы хорошо выглядим. Впрочем, иначе быть не могло, потому что одежда тут была новая, дорогая.

Неожиданно из угла послышалось тихое бурчание:

— Да, Эзария, разбуди своего отца немедленно! Очень важная новость есть.

Друзья обернулись на голос. В углу на какой-то коробке сидел эльф с магическим шаром в руках, такие служили для переговоров. Внутри шара появилось изображение молодого человека:

— Он ушёл в город. За ядами. Так что ты зря меня разбудил, Иллемар. Утром на глаза мне лучше не показывайся.

— Забыл, с кем дело имеешь? — возмутился эльф. — Я единственный человек, которому доверяет твой отец. Так что твои выходки тебе с рук не сойдут, если ты на пару дней выведешь меня из строя.

— И что? — безразлично протянул парень, которого эльф назвал Эзарией. — Для папы ты слуга, и ничего больше. Не станет же он сам опускаться до того, чтобы самому собирать информацию. Если ты окажешься негоден, он себе нового разведчика найдёт. Впрочем, будь ты хоть его лучшим другом, он бы ничего мне не сделал. Запомни. Он меня обожает. Слепо. И любое моё оправдание его устраивает. Если я скажу ему, что покалечил тебя, потому что ты мне не нравишься, он не только меня простит, но и твою персону возненавидит. Если ты меня ещё раз побеспокоишь — окажешься в лаборатории некромантии нашей Академии. Живой. Сдохнешь ты, когда я буду проводить на тебе опыты.

— Опыты некромантов на живых людях запрещены, тем более в учебных заведениях, — эльф, кажется, взял себя в руки, понимая, что избалованный сынок влиятельного папочки просто кривляется.

Но он ошибся. Эзария не шутил.

— Да ты что? Когда я приволок в лабораторию твою доченьку, эксперимент на ней я завершил благополучно.

— Что?! — побледнел эльф. — Как ты…

— Да, Иллемар, так что разошли по всем Управлениям сообщения, чтобы прекратили искать Ванессу по всем двенадцати землям королевства. Бедные сотрудники уже третий год тратят кучу времени и сил на бессмысленные поиски. Кстати, Ванессу могу вернуть. Она теперь, будучи зомби, просто идеалом стала — истерики не закатывает, на головные боли не жалуется…

Оцепеневшие друзья ужаснулись. Эзарии на вид было лет двадцать, три года назад он совершил жесточайшее убийство — в семнадцать?!

— Но… За что?! — выкрикнул Иллемар.

— Она была отвратительной любовницей, — заявил Эзария.

Раздался звон битого стекла — Иллемар разбил магический шар об пол. Несколько секунд — и эльф зарыдал.

— Кто это был? — прошептала Дашка. — И почему этот несчастный эльф нас не заметил? Мы невидимы?

«Нет, просто все здесь слишком увлечены интригами и кознями. До посторонних тут никому дела нет. Народ запоминает в лицо только тех, против кого что-то замышляют, и тех, с кем они в этом противостоянии объединены. Всех, кто придерживается нейтралитета, никто знать не желает, — грустно произнёс Арчи. — А насчёт этого Эзарии мне известно не больше вашего. Я даже не имею понятия, кто его отец».

— Отвратительно! — воскликнула Алина, когда компания двинулась дальше. — Я теперь догадываюсь, как это сборище следит за королевством.

— Может, кто-нибудь из нас правителем станет? — усмехнулся Дима.

— Вероятно, ты прав, — не стала спорить Алина.

— А сейчас, я полагаю, мы найдём свободные спальни, отдохнём и утром идём в Фатону, — вмешался Саша.

Идею поддержали единогласно.

Фатона… Деревня, где друзья жили те три месяца. Там была семья, практически ставшая им родной. Джессика, Теона, Джейк, Дерик, Шаки и Анна Винсенты. Там были учителя, помогавшие друзьям познать тайны магии. Там происходила битва, которую Дашке удалось остановить.

Они, направляясь к деревне через лесистые холмы, не могли поверить, что идут по правильному пути. Лес вокруг был уже не тем. Деревья высохли и почернели, больше не цвели. Холмы были просто утыканы стволами с торчащими ветками. Раньше из-за густой разноцветной листвы лес казался непроходимым. Теперь, если приглядеться, сквозь эти убогие древесные скелеты можно было разглядеть, где заканчиваются холмы.

Деревня выглядела жалко. Всё разрушенное в сражении отстроили заново, восстановили, привели в порядок. Но красота этот край покинула. Газоны не зеленели, а принимали грязный болотный цвет, сады не цвели, вьющиеся растения на стенах домов грозились рассыпаться в пыль, магические источники пересохли… И, конечно, этот жуткий безжизненный лес, окружающий деревню — печальная картина.

Когда они подошли к дому Винсентов, глаза уже привыкли к пейзажу, и в голову не постучало очевидное «о, ужас, как у них всё изменилось!». Компания пересекла двор, и Дашка постучала в дверь.

— Иду, сейчас открою, — донёсся усталый голос Анны.

Она распахнула дверь. Секундное молчание — и радость встречи:

— О, Ветры! Снова вы! Дарья, Александр, Алина, Дмитрий, вы вернулись!

— Что!?! — прогремело наверху. — Кто там?!

— Да, это мы! — крикнула Алина. — Спускайтесь быстрее!

Глава 2 Подготовка к битве с неизвестностью

Пока все выскакивали из комнат и мчались на первый этаж, друзья отметили про себя, как за эти полтора с лишним года постарела Анна. Ей было слегка за сорок — теперь, казалось, она была старше пятидесяти, поседевшая, с выцветшими глазами.

Спустились Джессика с Теоной. Им уже исполнилось по двадцать одному году. С лица Джессики, бесстрашной воительницы, исчезла жестокость и надменность, Теона же, не оправившаяся полностью после болезни, поразившей её после той битвы, стала выглядеть хуже. У молодой женщины была поразительная, естественная красота, не отталкивающая ледяным совершенством, а располагающая к себе. Красота сохранилась, но безжизненная, какая-то прилизанная и неприятная, заурядная.