Ребенок Дороти Стивенс - Юрий Нестеренко

-- А что, у кого-то из твоих родителей тоже была такая привычка?

-- Не знаю. По крайней мере, мне они о таком не рассказывали.

Микроволновка издала мелодичный звук, возвещая, что ужин готов. Дороти сунула мышонка в карман халата и открыла дверцу. Аппетитный запах запеченой курицы не дал Дону додумать мысль о странности в словах жены. Впоследствии он уже не находил игрушки разбросанными по квартире; зато он застал жену смотрящей мультики, но это не вызвало у него подозрений, ибо Дороти и раньше была к ним неравнодушна и не стыдилась этого. А тут подошел и срок первого после выписки обследования, и по результатам его доктор Брайан заявил, что все идет превосходно.

Если бы не это заявление доктора, Дона, пожалуй, больше насторожила бы сцена, которую он застал на следующий вечер: Дороти сидела на ковре в детской и читала вслух пустой комнате. Еще удивительней было, что именно она читала. Это были "Сказки матушки Гусыни".

-- Что ты делаешь? -- удивленно спросил Дон.

-- Читаю, -- Дороти спокойно подняла глаза от книги, словно занималась самым обычным для 27-летней женщины делом.

-- Вслух? -- только и смог произнести Дон.

-- Хм... пожалуй, ты прав, -- согласилась она. -- Делать это вслух необязательно.

Дон подошел к ней, сел возле и взял ее за руки.

-- Дороти, -- мягко сказал он, -- ты ведь не думаешь, что Кэти... где-то рядом?

-- Рядом? Что за глупости, Дон, конечно же нет.

-- Тебе, наверное, скучно здесь? -- предположил Дон. -- У нас опять напряженная пора, я целыми днями на работе...

-- Нет, Дон, мне теперь скучать некогда, -- возразила она с довольной улыбкой.

Нельзя сказать, чтобы этот разговор его успокоил, хотя позже он и нашел объяснение странному поведению Дороти. Ведь доктор Брайан говорил, что, хотя личность в целом сохранилась, некоторые провалы в памяти возможны и даже неизбежны. Должно быть, Дороти лишилась части детских воспоминаний и теперь хочет их восстановить. Во всяком случае, в детство она определенно не впадает, ее интеллект в норме, это подтвердили тесты IQ на последнем обследовании.

И все же что-то с ней было не так. У Дона все более крепло чувство, что Дороти отдаляется от него. Дело было не в постели (эту тему, кстати, они, словно по некоему молчаливому уговору, не обсуждали); просто общение их все более ограничивалось дежурными фразами, а при попытке завязать более длительный и неформальный разговор Дон быстро замечал, что жена его не слушает или слушает вполуха. При этом Дороти вовсе не казалась рассеянной; напротив, она словно была сосредоточена на чем-то своем... на чем-то, что не имело к Дону никакого отношения. Утешало, по крайней мере, то, что на депрессию все это никак не походило -- за все время после ее возвращения домой Дон лишь пару раз заставал ее в дурном настроении.

Подошел срок очередного обследования, и Дон с особым нетерпением ждал результатов.

-- Ну, в общем, процесс регенерации протекает успешно, -- произнес Брайан, но Дон впервые уловил в голосе доктора неуверенные нотки.

-- Но что-то все-таки не так? -- быстро спросил он.

-- Не следует волноваться, мистер Стивенс... Мозговая ткань восстанавливается даже быстрее, чем мы ожидали. Может быть, как раз в этом все дело, и сознание просто не успевает за этим процессом... видите ли, психологические тесты показывают, что мышление вашей жены по-прежнему остается почти исключительно левополушарным. Но я уверен, что это чисто временное явление. Попросту она уже успела привыкнуть мыслить именно так, а мозг, знаете ли, перестраивается не мгновенно...

-- А вы уверены, -- резко перебил Дон, -- что то, что растет у нее в правой части головы -- это именно мозг? А не какая-нибудь... -- он не нашел в себе силы произнести страшное слово "опухоль".

-- Скорее я усомнюсь в том, что моя фамилия Брайан. Тут не может быть никаких сомнений. У нас самая чувствительная аппаратура, и она показывает, что новый мозг Дороти в полном порядке. Единственное, что пока еще отличает его от обычного -- правое полушарие еще не достигло своего полного размера, но оно здорово, и оно функционирует.

Дон поделился своим беспокойством по поводу поведения Дороти.

-- Полагаю, ей было бы полезно сменить обстановку, -- сказал доктор. -Возьмите отпуск, съездите с ней куда-нибудь... новые впечатления пойдут на пользу, заставят правое полушарие более активно включиться в работу.

Дону понравилась эта идея. В свое время Стивенсы провели медовый месяц во Флориде, и у Дона возникла идея по возможности точно воспроизвести ту поездку. Он не спорил с доктором, но подумал про себя, что для его жены будут полезнее не столько совершенно новые впечатления, сколько пробуждение романтических воспоминаний, а значит, и чувств прежней Дороти. Тем паче что на его несколько смущенный вопрос Брайан с медицинской прямотой ответил, что не видит противопоказаний для сексуальной жизни супругов.

Дороти тоже приняла идею мужа с энтузиазмом, и поначалу все шло хорошо. От внимания Дона, впрочем, не укрылось, что Дороти положила в чемодан детские книжки, но он ничего не сказал. Они прилетели во Флориду утром, остановились в том же отеле и даже в том же номере, что и три года назад, днем купались, валялись на пляже, потом навестили местный аквапарк и посмотрели шоу с дельфинами и косатками, потом был великолепный ужин в ресторане и прогулка по набережной под большими яркими звездами южного неба... Дороти много шутила и смеялась, казалось, что и впрямь вернулось прошлое, и всего того страшного, что произошло за последний год, никогда не было...

Около полуночи они вернулись в номер. В этом номере у них когда-то все произошло в первый раз -- в семье Дороти придерживались строгих нравов, и для нее было делом принципа сохранить девственность до свадьбы. Дон, в свою очередь, ни разу не изменил ей -- в том числе и после аварии. Хотя нельзя сказать, что в эти долгие месяцы он, что называется, похоронил себя ради больной жены -- нет, ему случалось и бывать на вечеринках, устраваемых коллегами по работе, и ездить на охоту с приятелями -- но все это время он неукоснительно хранил верность Дороти и полагал, что вполне заслуживает награды. Уже не в силах сдерживаться, Дон положил ей руку на грудь и принялся расстегивать платье.

-- Дон, перестань! -- Дороти вырвалась и отступила.

-- Ах ты моя недотрога...

-- Дон!

Он остановился. Дороти не играла, в глазах ее читалось искреннее возмущение.

-- Но, Дороти... -- он сделал еще один шаг вперед, и она невольно отступила в сторону кровати. -- Доктор сказал, что нам можно...

-- Причем тут доктор?

Он чувствовал, как из его вожделения вырастает злость. Он схватил жену и повалил на кровать.

-- Слезь с меня, животное! Как ты можешь! При Кэти!