Венер. Все просто (СИ) - Джель Тина

Освободиться быстро не получилось. Несколько раз пришлось выходить дополнительно, но зато улов был на славу — полные трусы. Пока был на сцене, постоянно держал её в поле зрения, подходил к ней — она подыгрывала, заводя меня и всех окружающих не на шутку.

А потом, я е не нашёл — пропала бесследно. За баром сказали, что она ушла с каким-то мужиком, в неизвестном направлении.

Я не сразу тогда понял, что «попал», но в тот вечер, мне больше никого и ничего не хотелось. Расплатился за неё и ушёл.

А потом я её встретил вновь…

Глава 4

Глава 4

— Ты когда успел? — смешком встречает меня Зубайда, когда я появляюсь перед ней с ребёнком на руках, а мама девчушки, семенящая рядом, сжимается в маленький комочек от её грозного вида.

— Долго ли умеючи-то, — говорю, а сам о своём думаю. И пытаюсь увернуться от розового пони, которым мне, в этот момент, настукивают по голове.

Эта проказница не давала мне спать весь полёт, изводя маму и всех окружающих своим баловством. А некоторых, не буду показывать на них пальцем, даже поставила в неловкое положение. «Неловкое положение», правда, могло случиться и без неё, с такими-то снами. Возможно не так много зрителей удалось бы собрать. Но ладно, теперь уж, как есть. Зрители вроде не обиделись.

Предложил молодой маме помощь, когда увидел, сколько ей всего на себе тащить придётся. Вообще плохо понимаю, как женщины с такими малютками в путешествиях справляются. Она сразу же начала скромно отнекивалась, но ребёнок всё решил за неё — сам на ручки потянулся и теперь вот, в знак благодарности, пытается раздолбать мне мою больную голову, своей игрушкой.

— Давайте, я сама, — испуганно протягивает руки мама девчушки, но у ребёнка другие планы на ближайшее будущее — она вцепляется в мои волосы и начинает недовольно верещать на весь аэропорт…

— Я провожу, где твои? — сдаюсь. Не выношу детского плача.

— Ладно, ясно всё с тобой — рыкает Зубайда. В очередной раз пугая до полуобморочного состояния девушку — разбирайся здесь пока со своим детским садом, в машине тебя жду. Только недолго. — и удаляется…

Сдаю ребёнка с рук на руки какому-то мужику. Не слушаю благодарности, которые летят мне уже в спину. Бегу на выход, гремя колёсами чемодана.

Родной воздух врывается в лёгкие сладко-горькими воспоминаниями. Соскучился по всем, до трясучки. По маме соскучился. Здоровый лось, а по мамке своей, до сих пор, дико скучаю. Никто мою мамулю заменить не сможет…никогда.

— Куда Лёху дела? — запрыгиваю в машину, затолкав чемодан в багажник.

— Не спрашивай… — с непробиваемым видом, отвечает Зубайда, искусно выруливая со стоянки одной рукой, в другой держа сигарету.

— Ну чё, понятно всё, — пристёгиваюсь и не смотрю на неё. По голосу чувствую — что-то неладно.

— Ты чего прилетел так неожиданно? Не планировал же…

— Не спрашивай… — приоткрыл окно и высунул нос, вдыхая родной воздух. Надышаться не могу этим цветочно-медовым ароматом, которого мне так не хватает в Европе.

— Мы расстались — говорит, затушив, наконец, свою соску.

Закрываю окно и сажусь ровно:

— Она беременна…

— Хочешь сказать, от тебя? — спокойна, как ни странно.

— Говорит, что — да…

— Пи*дец ты попал, — коротко, но ёмко выдаёт свой вердикт. — Что делать будешь?

— Что обычно делают, когда подруга залетает? — поворачиваю голову в её сторону…— Я не знаю, скажи мне…— Делаю идиотское лицо и развожу руки по сторонам.

Непереводимую конструкцию, в её исполнении, в другой ситуации я бы обязательно записал для Алехандро, но сейчас мне не до этого. Ежу понятно, что ситуация у меня: всем пи*децам — пи*дец.

— А ты когда успел-то, вы же не виделись год, больше даже. Ты не обсчитался вообще? Или она, как слониха, по два года вынашивает? — игнорирует мой выпад. Абсолютно спокойно начинает выдавать мне свои умозаключения, но в конце, неожиданно, взрывается: — подруга! Ты уверен, что она тебе подруга?

Мне неприятно всё это слышать и говорить тоже неприятно. Морщусь, но отвечаю…

— На свадьбу когда приезжал…

— Ух тых ж, котяра облезлый. Ты же мне тогда клялся и божился по пьяни, что с Зоей покончено навсегда. Я тебе поверила, как дура, а ты что, взял и к ней попёрся? Тебе, пипирку свою неугомонную, некуда было сунуть? Никого другого не нашёл? У нас что, баб мало? Или ты резинками так и не научился пользоваться, неуч — как из рога изобилия летят в мою сторону возмущения…На эмоциях она втапливает педаль газа в пол и летит по трассе, набирая запредельную скорость…

— Эй, ты там поаккуратней, я жить ещё пока хочу, — тихонечко хлопаю её по плечу, — у меня мама есть, сестра, ребёнок вон скоро родиться…Угробить меня хочешь раньше времени? Не искал я её, успокойся. Она сама меня нашла…

— Нет, не могу поверить! — не успокаивается, но скорость сбрасывает, — только не говори мне сейчас, что ты после всего, что она с тобой сделала, хочешь на ней жениться. Даже слышать этого не хочу. И не надейся, — я на свадьбу к вам не приду. Тебе перечислить, кто ещё не придёт? — никто! — подытоживает она, поворачиваясь ко мне, а я пальцем показываю ей на дорогу. — Но я вообще не уверена, что это твой ребёнок…

— А если мой?

— Тогда, она сука, специально это сделала, точно тебе говорю. Твоя морда наглая висит у нас сейчас на каждом повороте. Она прочухала, что ты теперь парень с деньгами и подсуетилась…И мне насрать, чей это ребёнок. Блять, зуб даю, я собственноручно подвешу её вниз головой, за ноги на самом высоком дереве…И тебе буду постоянно напоминать, что когда ты был нищим, она тебя послала, ты ей был не нужен… Не помнишь? — зло на меня зыркает.

Вытягиваю ногу, которая по сложившейся уже недоброй традиции, начинает нестерпимо ныть при воспоминании о ней и отворачиваюсь в окно. Сам понимаю, что тогда тупо — попал, но сейчас уже ничего не поделать. Всю свою жизнь ненавидел отца, который ушёл от нас. Я не такой. Я не смогу бросить своего ребёнка.

— У неё просто детство было не из лёгких, её можно понять…

— Ох, блять, — перебивает, — а ты у нас, конечно, с золотой ложкой во рту родился…Венер, не беси меня, а то я тебе сейчас задушевную историю про своё детство расскажу, обрыдаешься. Она просто человек — говно, детство здесь не при чём. Не надо её оправдывать…

— Ладно, — сдаюсь. — Разбираться надо, что сейчас об этом говорить. Она вообще с кем живёт, не знаешь?

— Всё с тем же…— успокоилась немного. — Тоже вопрос, знаешь, если он её не попёр на все четыре стороны…— замолкает на минуту. Тоже уже думал про это, но мало ли…Не видел её шесть месяцев. Не разговаривал с ней ещё больше. — Может ей просто старпёт надоел и она решила вот такой ход конём сделать? Если всё так, как ты говоришь, то срок то у неё ого-го уже, ничем не спрятать…

— Не знаю. Всякое может быть — соглашаюсь. — Маме только не рассказывай ничего пока. Когда уверен буду во всём, сам уже как-нибудь разберусь. — Сердце затрепыхало при виде родного дома.

— Пф… — фыркает Зубайда. — Я бы на твоём месте вообще ей ничего не говорила, нервы её поберегла…

— С Лёхой-то что? — рискнул спросить и заодно с больной темы съехать.

— Отпустила я его. Уезжал, но говорят, вернулся. Найди его…Проверь, как он…

— Конечно. Зайдёшь?

— Поеду. Вон Гульназ тебя уже на улице ждёт. Не буду вам мешать…И позвони мне завтра — бросает уже в спину.

Мамочка моя бежит мне навстречу…

Глава 5

Глава 5

Комната моя так и обклеена постерами и плакатами мотоциклов, которыми я болею с детства, несмотря на профессию. Мама ничего не тронула, как я и просил. Тут есть кажется все великие: от дедушки Джона Сертиса и Джакомо Агостини до Марка Маркеса, с которым я даже умудрился познакомиться, благодаря Алехандро — моему соседу по миланским апартаментам. Ну и особым почётом, конечно, пользуется Марко Меландри на Кавасаки, несмотря ни на что. Люблю я этих японцев…