Флирт в Севильи - Чингиз Абдуллаев

— Обязательно стану. Моя многолетняя практика свидетельствует, что преступления чаще всего совершают те, на кого меньше всего падает подозрение. «Предают только свои», так, кажется, говорят французы.

— Хорошо, — неохотно согласился Зитманис, — он не поедет с нами. Будем считать, что вы меня убедили. Если хотите, вместо него я отправлю другого охранника.

— Это было бы слишком радикальным решением, — улыбнулся Дронго.

Они сделали все так, как предложил Дронго. Отправили Балодиса обратно в отель и лишь затем вызвали машину.

Сидя в кабинете Дронго, Зитманис с любопытством осматривался. Увидев огромное количество книг на разных языках, признался:

— Я думал, такие библиотеки имеют только ученые.

— Не только, — невозмутимо ответил Вейдеманис. — Дронго собирает свою библиотеку всю жизнь. Чтение — его любимое занятие. Когда человек долго живет один, он поневоле становится немного философом.

— Он сумеет мне помочь? — спросил Зитманис.

— Если кто-то и сумеет, то это Дронго, — ответил Вейдеманис. — Раз он решил продолжить разговор, значит, считает, что это дело может оказаться достаточно интересным.

Переодевшись, Дронго вышел к гостям. Он уселся в свое любимое кресло и приготовился слушать своего гостя.

— Давайте начнем с самого начала, — предложил Дронго, — расскажите обо всем, что случилось с группой, которую вы должны были послать на съемки в Бильбао. Если можно — с того момента, когда произошло нападение.

— Хорошо, — Зитманис чуть задумался. — У нас в республике проводился один из этапов конкурса для отбора на работу в модельном агентстве известной франко-испанской фирмы. Победила в этом конкурсе Ингрид Грайчунас. Второе место заняла Ингебора Липскис и третье — Елена Доколина. Все знали, что поедут девушки, занявшие первые два места. Они уже готовились к съемкам, когда произошла трагедия.

Ингебора возвращалась вечером домой. Обычно ее отвозил на своей машине молодой человек, с которым она встречалась. Но в тот день его не было в Риге. Он бизнесмен, и уехал по делам в Таллин. А нашу машину она вызывать не стала. Кто бы мог подумать, что такое может случиться в нашем городе? Когда она подходила к дому, кто-то ее догнал. В переулке, перед выходом на улицу. Она не смогла рассмотреть, кто это был. Высокий мужчина в темном плаще и в шляпе, вот и все, что она запомнила. Он плеснул ей в лицо какую-то жидкость. В последнюю секунду она успела отвернуться. Ингебора Липскис спортсменка, занимала призовые места на соревнованиях по гимнастике, у нее отличная реакция, и поэтому она сумела избежать прямого нападения. Но волосы и часть шеи были повреждены. Она попала в больницу.

Мы сразу передали по факсу сообщение о том, что вторая девушка не сможет приехать. После некоторых колебаний фирма разрешила нам прислать девушку, которая заняла третье место. Лену Доколину. Что мы и сделали, включив ее вместо Ингеборы. Через несколько дней я собрал группу и рассказал им, что принимающая сторона перенесла съемки из Бильбао в Севилью. И сказал в шутку, что это ближе к Африке. На следующий день кто-то прислал письмо с угрозами в адрес Ингрид, которая заняла первое место. Письмо было набрано на компьютере. У меня есть копия этого письма. Она в той дискете, которую я вам передал.

Дронго сел к компьютеру и вставил дискету. Он нашел письмо и, очертив его, дал команду распечатать. Через несколько секунд у него в руках был текст, выданный лазерным принтером. В письме было всего три предложения.

«Тебе лучше не ездить в Испанию. Тебе не удастся спрятаться нигде, даже в Африке. Я все равно вас найду».

— Вот и все, — мрачно сказал Зитманис. — Но обратите внимание на слова «тебе» и «вас». Получается, что неизвестный обращается конкретно к Ингрид, но угрожает всем, всей группе.

— Да, — согласился Дронго, — похоже, что так. Как к ней попало это письмо?

— Положили в ее сумочку, когда она была на съемках в нашем агентстве, — признался Зитманис. — Как видите, у меня появился еще один мотив подозревать кого-то из тех, кто работает вместе со мной. Разумеется, Ингрид была в шоке. Нам пришлось вызвать врача и обратиться в полицию. Всех моих сотрудников еще раз допросили, но выяснить ничего не удалось. Единственное, что смогли установить эксперты, что письмо было напечатано не на нашем принтере. В полиции сочли, что это чья-то неудачная шутка. Но я ведь знаю, что про Африку могло быть известно только членам нашей группы. И поэтому не стал ничего сообщать полиции, решив найти маньяка без ее помощи. Я обратился к Эдгару, через которого можно было выйти на вас, господин Дронго.

Дронго не ответил. Он смотрел на фотографии трех девушек, читал их данные. Затем взглянул на Зитманиса.

— Конечно, я, может быть, субъективен, но мне кажется, что Доколина гораздо более фотогенична, чем остальные. И у нее почти идеальные стандарты. Да и рост отменный — метр восьмидесять один. Это ведь настоящая модель. Другие две гораздо ниже. Ингрид на десять сантиметров, а Ингебора на одиннадцать. И у Лены, мне кажется, более правильные черты лица.

— Там была специальная комиссия, — нервно пожал плечами Зитманис, быстро отводя глаза, — я тут не при чем.

— Если вы хотите, чтобы я занялся этим делом, то не нужно от меня ничего скрывать, — сказал Дронго, отрываясь от монитора компьютера. — Или я неправ?

— Правы, — глухо сказал Зитманис, — в отборочную комиссию входили представители нашего министерства культуры. У них был четкий критерий отбора — нашу страну в Европе не может и не должна представлять девушка с русской фамилией. Поэтому первое и второе место заняли соответственно Ингрид Грайчунас и Ингебора Липскис, а Доколина получила только третье место.

— Политическая толерантность, — поморщился Дронго, — только в другую сторону.

— Называйте как хотите, — дернулся Зитманис, — но было принято именно такое решение.

— Представляю, как обиделась Доколина, — сказал Дронго.

— Возможно, — согласился его собеседник, — но решение было принято, и никто не возражал.

— Тем не менее полиция наверняка начала проверку именно с Доколиной? — уточнил Дронго.

— Она была первой из подозреваемых, — признался Зитманис, — сотрудники полиции проверили все ее связи, всех ее знакомых. И до сих пор проверяют. Но у нее абсолютное алиби. Она ведь не могла знать, что испанцы согласятся на замену. После того как было оглашено решение комиссии, она уехала домой. Уже не рассчитывая ни на что.

— Мотивы мести исключены?

— Вероятно. Зачем ей нужно было мстить Ингеборе? Скорее нужно было облить кислотой тех членов комиссии, которые не присудили ей первое место. Я думаю, Доколина все равно бы не пропала. С такими внешними данными она может уехать в Россию и выиграть там самый престижный конкурс. Или куда-нибудь в Европу. Я даже думаю, что именно потому, что у нас в резерве была Елена Доколина, испанцы разрешили провести съемки со значительным изменением первоначальных сроков и перенесли их в Севилью.

— Интересное признание, — сказал Дронго. — Итак, вы решили, что поедут Ингрид и Елена. Кто должен их сопровождать? И кто был в комнате, когда вы говорили о предстоящей поездке?

— Наш коммерческий директор Рута Юльев-на Озолинь, режиссер Витас Круминьш, оператор Эуген Меднис, гример Лилия Омельченко и уже известный вам Ионас Балодис. Больше никого не было, я попросил своего секретаря ни с кем меня не соединять и никого к нам не пускать.

— Кроме вас в комнате было семь человек? — уточнил Дронго. Он смотрел на монитор компьютера.

— Да, вместе с двумя девушками семь. Они и должны лететь в Испанию.

— И все работают у вас?

— Не все. Режиссер и оператор приглашены к нам специально для работы в Испании. Но их я знаю уже несколько лет. Вернее, знаю режиссера Круминьша. Оператора знаю не столь хорошо, но говорят, что он профессионал. Коммерческий директор работает у нас уже шесть лет. Гример, кажется, три или четыре года. Все данные есть на вашей дискете.

— Мне хотелось узнать ваше мнение, — сказал Дронго. — Вы можете охарактеризовать каждого из них?

— Конечно, я расскажу о каждом. Режиссер Круминьш — достаточно известный в Латвии человек. Снял несколько десятков роликов, клипов, различных телевизионных и документальных фильмов. Ему пятьдесят шесть лет. Он разведен, у него взрослая дочь. Круминьш немного меланхолик, неразговорчив, даже несколько угрюм. Но хороший режиссер. Он умеет работать, а это самое главное. Некоторые его фильмы получили призы на международных конкурсах.

— Следующий, — разрешил Дронго.

— Оператор Эуген Меднис. Он раньше был баскетболистом. Работает оператором с тех пор, как получил серьезную травму колена и решил переквалифицироваться. Для баскетболиста у него был не очень подходящий рост, кажется, метр девяносто два, но он подавал большие надежды. Его даже хотели пригласить в Америку, но все так глупо закончилось. Он повредил колено, и с баскетболом было покончено. Поэтому он стал оператором. Работает очень неплохо, официально числится на одном из наших частных каналов. Кстати, церемонию конкурса и отбора девушек тоже снимал Меднис. И в прошлом году он тоже работал с нашей группой.