Революция демонолога - Владимир Кощеев

милость, — ответил тот. — И проинструктировал остальных. Разумеется, в ближайшее время нам придется постараться чуть больше обычного, пока это не войдет в привычку у людей, но никаких проблем не возникнет. Полное одобрение старшего брата — это полное одобрение.

Ну да, за такие подарки, какие я сделал для священников. Шутка ли — в каждом доме своя священная книга. И пускай большинство еще не способно прочесть даже надпись на обложке, это серьезно поднимает дух населения.

— Я просил подготовить новые тексты для печати, — напомнил я. — Вы провели подготовку?

Клирик успел глотнуть вина, чтобы смочить горло.

— Мы ждем слова старшего брата, ваша милость, — сказал он. — Я сегодня получил послание — в столице начались активные споры, в каком порядке печатать наши книги. Но все списки у меня есть и служки прямо сейчас приводят их подготовку для издания. Как только я узнаю, в каком порядке будем работать, я сразу же вас оповещу.

— Хорошо, и заодно предоставите мне весь возможный каталог, а то я, оказывается, очень плохо осведомлен о нашей религиозной литературе.

Он постарался изобразить вежливую улыбку.

— Ваша милость, у вас другая задача, так что ничего удивительного в этом нет. Большинство наших книг изучают только сами братья.

— Почему же? Разве они опасны? — спросил я, отпив брусничного морса из бокала.

— Нет, но в основном это жизнеописания прославившихся братьев, совершивших духовный подвиг, — пояснил он. — Их деятельность мало интересна широкой публике. Собственно, это основная причина, почему братья стали спорить, что важнее — обеспечить всех нашими книгами или направить силы на просвещение прихожан.

Я хмыкнул и повернулся к внимательно слушающему нас Вайссерманну.

— А ты что думаешь, Марк, что важнее, с твоей точки зрения?

— Полагаю, — начал родственник, бросив короткий взгляд на сидящую напротив девушку, — сейчас, на стадии общего образования как раз для народа подобные книги были бы полезнее.

— Поясни, — попросил я с одобряющей улыбкой.

— Религия сама по себе служит средством сплочения людей. Как все присутствующие здесь знают, сейчас наш Крэланд ведет войну против еретиков. Но простолюдины не видят разницы между одним братом и другим. Поэтому я считаю, что в столице должны задуматься — как поставить себе на службу собственных прихожан. У вас не так много власти, брат Курт, чтобы отказываться от подобного рычага влияния.

Я кивнул в ответ, и тут заговорила Женевьева.

— Есть еще один момент, ваша милость, — негромко начала она, и я отсалютовал ей кубком, позволяя говорить. — Пример героизма. Ваши стражники проявили себя, как настоящие герои в том нападении. И вы правильно поступили, когда отметили их действия наградами. Но точно такие же подвиги описаны в книгах братьев, так почему бы не приучить людей к мысли, что совершить подобное может каждый?

— Благодарю, Женевьева, — сказал я. — Как видите, брат Курт, я не один думаю, что ваши соратники заняты не тем делом.

— Ваша милость, — с неодобрением покачал головой клирик. — Вы же знаете, что я не могу принимать решения самостоятельно. Кроме того, прошу обойтись без подобных высказываний.

— Потому что я одержимый, так? И такие речи только подтолкнут людей поверить, что моя душа черна, продана демонам, и я устраиваю оргии с девственницами каждое полнолуние?

Он хмыкнул с легкой усмешкой, которую не смог подавить. Женевьева чуть покраснела, лишь Марк остался невозмутим. Он, пожалуй, больше остальных провел рядом со мной времени и привык к подобной манере.

— Эти слухи беспочвенны, ваша милость, но не стоит их недооценивать, — справившись с собой, проговорил брат Курт.

— Тогда прошу вас провести работу со своими соратниками, — добавив строгости в голос, сказал я, отрезая новый кусок мяса. — Сегодняшний служка всерьез считал, что я скормлю его демонам. И неплохо было бы дать им немного воспитания, потому как он ломился в нашу спальню так усердно, что любого другого я, не задумываясь, казнил бы.

Курт склонил голову.

— Я разберусь с этим вопросом, ваша милость.

— Я рад, что вы меня услышали, — кивнул я, заканчивая разговор.

Несколько секунд над столом царило молчание. Наконец, новую тему поднял Марк.

— Киррэл, я видел, что твоя фабрика на болотах производит белый корень в больших количествах. А еще заметил, что все твои начинания пока что не приносят дохода.

— Да, — кивнул я. — Но это только дополнительное производство. Я планирую уже весной развернуть основные мощности в промышленном поселении.

— Я хотел бы уточнить, может быть, Ханна согласится посетить Белолесье? — спросил он, внимательно следя за мной.

Я пожал плечами.

— Я не вижу никаких препятствий для этого. Но тебе нужно с ней обсуждать этот вопрос. Во всяком случае, если она оставит достаточно лекарства, то может и сейчас отправиться. Но в целом я не имею ничего против твоего предложения. Хочешь развернуть производство и у себя?

Марк кивнул.

— Ханна уже доказала свою эффективность, так что работа со специалистом такого уровня может серьезно увеличить доход с моего баронства.

— Но и стоить ее услуги должны немало, — вставила Женевьева, глядя на своего жениха. — Вы готовы выбросить столько денег, даже не зная, окупятся ли вложения?

— Почему вы уверены, что я их выброшу? — нахмурился Вайссерманн.

— Потому что вам придется оплачивать работу алхимика, какой бы результат ни получился. А поручиться, что в Белолесье найдется хоть что-то ценное, не может никто. Его милость заполучил помощь госпожи Замберг, предоставив ее роду весьма солидное вознаграждение.

Это, конечно, не совсем так, но со стороны, пожалуй, выглядит похоже. Заммен вошел в ассоциацию, представляет ее интересы в Херцштадте, а Ханна работает на меня и сидит безвылазно в Чернотопье уже несколько месяцев. Разумеется, она либо моя любовница, либо очень хорошо зарабатывает здесь.

Но вмешиваться я не стал, мне было интересно понаблюдать, как Марк станет выкручиваться.

— Белолесье не просто так названо, — чуть приподняв подбородок, ответил Вайссерманн. — Наша семья не только наладила добычу древесины редких пород, но и продает изделия из нее. Я в любом случае не останусь в проигрыше, каков бы результат ни был.

— Но эта торговля древесиной принадлежит вашей семье, — с намеком приподняла бровь Женевьева.

— И станет моей, — заверил Вайссерманн.

Я улыбался, слушая их пикировку. Девушка, разумеется, вряд ли отвертится от заключенной сделки, раз уже привезла брата и тот получает лечение. Но и Марку сладкой семейная жизнь вряд ли покажется. Она же его, даже не заключив помолвки, пилит не хуже, чем мастера в Белолесье.

Я видел бумаги, той чудесной древесины из баронства вывозят сущие крохи. Доход едва-едва покрывает