И одной любви достаточно (СИ) - Цветков Иван

— Вы как? — спросил я.

— Ничего, но нога болит, — ответила потерпевшая.

— Можете ею пошевелить?

— Да, могу, но больно.

— Ну, значит не перелом. Скорее всего подвернули стопу. Прямо по дороге, недалеко, метров через 300 будет большое синее здание. Так вот, это поликлиника. Там подойдёте в регистратуру, вас куда-то отправят и подлатают. Думаю, не заблудитесь, — подытожил я.

Я развернулся и пошёл домой. Однако спустя буквально пару шагов остановился и склонил голову. Правильно ли я поступаю? Уйдя сейчас, я окажусь даже большим мерзавцем, чем те люди, что прошли мимо. Но я ей помог. Почему-то. Почему? Не знаю, но сейчас это не важно. И хоть я конечно негодяй, но не настолько же, чтобы бросать даму в беде. От потери десятка-другого минут не умру. Я вновь развернулся к потерпевшей.

— Кхм, я тут подумал, что Вам, возможно, понадобится помощь. И я, вот, в общем-то, кхм, могу помочь, — в этом момент моё лицо, наверное, налилось краской. Я. Предлагаю. Сам. Кому-то помощь. Что дальше? Раздавать милостыню?

— Ох, было бы здорово. Спасибо большое. Да и не стоит обращаться ко мне на Вы. Это как будто бы меня старит. А я, очевидно, сильно младше Вас.

— Ой, да как угодно, — уже с раздражением ответил я. Я ведь только помочь собрался, а не выслушивать, как стоит мне к ней обращаться.

Я подставил «знакомой» плечо, в надежде, что она удовлетвориться лишь моей рукой в качестве опоры. Ага, сейчас. Словно суккуб она закинула рука мне за спину и положила на плечо. Да, я и сам такой момент видел уйму раз в кино, но там обычно это обусловлено тем, что товарищ еле держится, а то и вовсе потерял сознание. Но у неё же просто подвёрнута нога! Ладно, этого я не знаю наверняка, но всё-таки не хотелось бы, чтобы было что-то серьёзное.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась моя спутница, решив разбавить молчание довольно-таки логичным вопросом.

— А какая разница? — с пренебрежением чуть ли не рявкнул я. Однако заметив смущение и чувство неловкости на лице девушки, я заставил свой голос смягчится. — Иван. Можно Ваня. Тебя как?

— Маша. Приятно познакомиться.

— Да, мне тоже, — на сей раз с каким-то равнодушием произнёс я.

Всю дорогу я смотрел себе под ноги. Нет, ну вот кто меня тянул за язык со своей помощью? Сейчас бы сидел дома и залипал в комп, а не вот это всё. Ладно хоть шли мы молча и достаточно скоро добрались до поликлиники. И конечно же моему взору предстала типичная картина: куча бабулек, ругающих правительство за маленький размер пенсий и систему здравоохранения за очереди в кабинет. Как же я могу их понять. Ха, шутка! К чёрту пенсии, не хочу и не буду сидеть на шее государства. Я и сейчас-то ходячий труп, а уж на пенсии… Нет уж, либо работай, либо заказывай гроб. «Душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь». Верно же сказано. Потому что не мной. Усадив Машу на скамейку у входа, я пошёл к регистратуре. Честно отстояв свою очередь, я начал разговор с регистраторшей. Интересно, их действительно так зовут?

— Здравствуйте, у меня вот потерпевшая упала, то ли ушибла, то ли подвернула ногу.

— У нас поликлиника, а не больница. Она у нас прописана?

— Эм, нет.

— Тогда могу посоветовать только обратиться в больницу или из дома вызвать врача из своей поликлиники.

Обессиленный своим провалом я развернулся, и собрался было уходить. Маша кривила своё лицо от боли, но как только встретила мой взгляд, сразу преобразилась, слабо улыбнулась и глянула с мольбой и едва заметной слезой в глазах. К великому удивлению, зная меня всего лишь несколько минут, она надеялась на меня. Увидев же мой понурый вид, загрустила и она.

— Молодой человек, Вам уже всё сказали, освободите пожалуйста очередь, — с раздражением, чуть ли не переходя на крик прожужжала престарелая женщина сзади.

— Нет, я ещё не закончил, — ответил я и повернулся к регистрационному окну. — Итак, где у вас дежурный врач?

— Молодой человек, я Вам всё сказала, — с невозмутимым лицом ответила регистраторша.

— Ей нужна помощь, ясно?! А вы работаете в здравоохранительном учреждении, так? И отказываетесь оказать первую медицинскую помощь пострадавшему, верно? Где тут жалобная книга? А, впрочем, не требуется, сейчас же век интернета. Благо я уже записал весь беспредел на видео, и завтра это уже будет в сети. Ухх, уже предвкушаю как это будут обмусоливать на различных ток-шоу на центральных телеканалах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Молодой человек, успокойтесь живо, пока я не позвала охрану! — уже чуть ли не крича регистраторша попробовала скомандовать.

— Этот инцидент может остаться между нами, если персонал вашей поликлиники осмотрит эту девушку, — сказал я спокойным тихим, но в тоже время требовательным голосом, указав рукой на Машу.

— Хорошо, пусть проследует в 118 кабинет.

— Отлично, с Вами приятно иметь дело, — съязвил я и с победоносным видом направился к Маше. Она чуть ли не смеялась, помогало лишь то, что она прикрыла рот ладонью.

— Пойдём, — скомандовал я, — кажется тебе всё-таки рады в этом месте. Просто они не смогли сразу этого понять.

— Ну ты конечно… Мощь! — хихикая еле произнесла девушка.

— Ты что, меня сейчас подкалываешь? — с обидой сказал я, сделав шаг назад от девушки.

— Да, есть немного, — всё ещё смеясь сказала Маша, — но всё равно большое спасибо тебе. Просто не стоило устраивать скандал из-за меня. Но это было действительно сильно и благородно, — уже спокойным и благодарным голосом произнесла девушка и подала мне руку.

Я же спустя пару секунд раздумий помог подняться девочке и двинул вместе с ней к нужному кабинету. Очереди не оказалось, однако в кабинете кто-то был, поэтому я движением головы указал Маше, та покорно уселась на железную скамейку. В обычный день я бы постоял, однако после концерта, что я устроил у окна регистратуры, слегка дрожали ноги. Было принято решение сесть.

— Ты должно быть храбрый, — начала разговор Маша после пары минут молчания, — так бесстрашно добился своего.

— Да нет, что ты, какой из меня храбрец? — ответил я с лёгкой ухмылкой и краснотой на лице.

— Ну, не может же быть, что ты стал храбрым ради… меня?

— Кхм, да ты права. Я всегда такой храбрый. Стоик как-никак. Просто не хотелось подтверждать комплименты в свою сторону, — морозил я уже откровенную чушь.

Наконец дверь кабинета открылась, и оттуда вышел невысокий старичок с перебинтованной рукой и в толстых очках. Впрочем, он сразу поспешил к гардеробу, а я скомандовал Маше заходить в кабинет.

— А ты не сбежишь? — с ухмылкой поинтересовалась девушка

— Ну, вообще именно это и хотел сделать, — с полной невозмутимостью парировал я игривость Маши.

— Ну вы там заходите, или как?! — гаркнул по ту сторону двери доктор.

— Ладно, пока. Спасибо ещё раз, — грустно протянула и выделила каждое слово девушка, прежде чем скрыться за дверью.

— Так значит это ты, дебошир и нарушитель общественного спокойствия? — сказал, будто отрепетировав заранее данную реплику, внезапно выросший у меня за спиной немолодой, под полтинник лет, охранник.

— Здрасьте, — коротко ответил я.

— Давай удаляй ты своё видео по-хорошему, если не хочешь проблем в молодом возрасте, — словно отчеканил охранник.

— Ха, да нету у меня никакого видео. Это был блеф, понимаете? Вот, смотрите, — и я продемонстрировал дату последней видеозаписи, числившуюся ещё зимой. Я надеялся на понимание и даже может быть на похвалу моей находчивости, но мои надежды так часто разрушались, что мне бы лучше не надеяться, авось и сбудется что-то.

— Ага, хорошо. Но я все равно вынужден попросить покинуть здание учреждения, — нахмурив брови, процедил старшина-охранник.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну да, прямо так вынужден, ага. Того требует лишь устав, а вернее персонал, а так-то я бы тебя чаем с сухарями угостил. Но, увы, вынужден.

— Но… — начал было я возражать.

— Никаких «но», — сказал, как отрезал охранник.

Что же, счёт 1–1, матч не закончен. У нас ещё будет овер-тайм. Ну а уж на крайний случай пробьём одиннадцатиметровые. Или буллиты, кто во что горазд. Мда, чего только больное воображение не придумает в состоянии стресса. Однако мне всё же пришлось удалиться из порядком наскучившего места. Оказавшись же на улице, я обнаружил, что…не хочу никуда идти. Солнце уже садилось за высотки, и буквально опыляло глаза жгуче-красным светом своего горнила. Я просто закрыл глаза и утонул в своих мыслях. Думать я любил, но обычно такие думы приводили меня прямо в гости к депрессии, ибо настроиться на позитивное мышление представлялось весьма проблематичным делом, однако сейчас всё было иначе. Я просто наслаждался тем, что живу. Никто не сможет помешать насладиться этим моментом. Никто. Ага. Как часто я упоминал о том, что все мои надежды рушатся?