Псих Книга 6 - Олег Ефремов

или двести потребуется, ведь у менталистов может быть слишком непредсказуемый дар. Например, на поле боя ничего не сможет сделать маг, обладающий эмпатическими способностями, или маг иллюзий, или сновидец, — все эти направления относились к магам ментала, но были совсем небоевого направления. Таких, кто мог сопротивляться внушению, читать мысли и сам навязывать волю, на самом деле было человек тридцать на всю Россию. И это количество было несоразмерно мало с теми силами, которые вторглись в наш мир. Там магов было несколько сотен, большинство из которых с подавляющим даром.

— А может применим пока не поздно оружие массового поражения? — предложил один из военных стратегов. — Там безлюдная зона, практически нет населения, зато пока инородные маги не расползлись по стране, мы их сможем прихлопнуть одним ударом, — это было бы самым логичным решением, если бы не подписанное соглашение с другими государствами о запрете на применение ядерного, химического, бактериологического оружия массового поражения даже на собственной территории. По факту все империи должны были его давно уничтожить. И если ударить им пусть и по своей законной земле, значит, нарушить договор и дать понять, что соглашение об утилизации выполнено не было. Это приведёт к обострению конфликта с другими странами. Чтобы сохранить дружеский альянс, необходимо собрать снова совет с главами других государств и обговорить применение или лучше создание такого оружия в целях защиты всего мира.

— Нет, задействовать оружие массового поражения мы не можем без согласования с другими странами. Но можем собрать всех магов на военном полигоне и в сжатые сроки обучить ставить ментальные щиты. Только после этого, выставив оборону, через которую враг не сможет пройти, задействуем любое доступное нам оружие. А потом вернём всех пленных на Землю, это я вам обещаю, — далее Алексей Николаевич продолжал отвечать на вопросы, возникающие по мобилизации магов, обеспечению продовольствием и оружием действующей армии.

В этот момент в зал для переговоров, сметая охрану на входе, влетел Иван Гелиевич Конев, бывший военный с выдающимися заслугами перед Отечеством, ныне действующий начальник военного училища для шпионов.

— Извините, но у меня важное донесение, которое может повлиять на ход войны. Вы должны срочным делом освободить из заключения князя Оболенского младшего. Он один знает, каким образом победить в этой войне без массового кровопролития. Парень смог лишь с помощью своего отряда одарённых ребят закрыть уже назревающие прорывы, выиграв нам время. Иначе бы сегодня отражали наступление сразу с нескольких направлений. Если мы его освободим, то он найдёт способ, как закрыть последнюю зону прорыва. Ведь он умеет перемещаться сквозь…

— Кхе, Кхе, Кхе, я вас услышал, генерал-майор, обязательно займёмся этим вопросом после совета. Узнаем, как парень якобы закрыл две червоточины и несомненно разработаем план действий, — его оборвал император, явно не воспринимая всерьёз полученную информацию.

— Вы не можете держать в сложное для России время Оболенского в плену. Требую его освободить и включить в состав мобилизации учеников под мою личную ответственность. Обещаю на время военных действий присмотреть за парнем, — продолжал настаивать начальник училища, наезжая при всех на самого императора.

— Освободим, но чуть позже. Иван Гелиевич, вы можете идти, мы вас услышали, — недовольным тоном правитель попытался выпроводить начальника из зала совета.

— Вы не понимаете, ведь парень совсем невиноват, что ваша дочь влюбилась в весьма одаренного юношу и сбежала из-за этого из дворца. Это дело молодое и горячее. Надо пожурить молодых людей и не делать из этого непоправимой проблемы, — продолжал Конев заступаться за своего лучшего ученика. Понимая, что после этих слов его, скорее всего, разжалуют с должности начальника училища, но не мог позволить императору творить все, что ему вздумается.

Вот тут император и его первый советник прыснули со смеху, согнувшись пополам.

— Вот так и ломаются все планы по тихому перевороту во дворце из-за одного ярого заступника, — снял с руки браслет император, превратившись в Оболенского. Следом за ним изменил внешность и первый советник, став Анастасией Романовой.

— Теперь вы видите, как легко захватить власть, не имея во дворце ментальной защиты. Это лишь демонстрация, с чем мы с вами все скоро столкнемся. Император жив и здоров, но сейчас проходит курс реабилитации по вправлению мозгов. Вместо того чтобы заниматься обороной государства, он стал раздувать распри внутри страны, — после этих слов все министры и военные маги начали активировать свои щиты и умения, но молодой парень вновь рассмеялся.

— Вы можете попытаться атаковать нас, но поверьте, у вас ни черта не получится. — маги не поверили на слово тому, ко захватил власть в России. Тотчас применили все, что могли, но не добились никакого результата.

— Вот и я о чем, с голой жопой мы много не навоюем, вы только что убедились на собственном примере. При этом мы с Анастасией являемся весьма слабыми магами, только учениками, просто умеем ставить непробиваемый щит. Маги третьего отражения нам совершенно не по зубам. Алексей Николаевич не захотел этого понять, желая положить за пару недель всех магов империи. Я же этого допустить не могу. Поэтому на время боевых действий его дочь, Анастасия Романова, берет на себя государственную власть. Дворец уже захвачен моей личной гвардией, можете даже не пытаться вызвать охрану. Обещаем, как только угроза вторжения будет ликвидирована, власть снова вернётся к прежнему правителю. И в целях безопасности страны, информацию об отстранении императора лучше держать в тайне. Во время военного положение никому не нужны гражданские волнения, иначе все можем оказаться в качестве рабов в третьем отражении. Другой участи маги вам не приготовили, так что поверьте на слово, вам там совсем не понравится. Обещаю найти в ближайшее время способ закрыть прорыв и выдворить магов обратно. Убить их, к сожалению, даже у меня не получиться, — вот сейчас до присутствующих стала доходить вся жопа, которая случилась. На Оболенского перестали смотреть, как на выскочку, захватившего власть, взглянули как на стратега, который точно знает, как справиться с нависшей угрозой.

Иван Гелиевич обтекал, глядя, как во главе стола стоят Оболенский и Анастасия в своём прежнем обличии и берут государственную власть под контроль. Сказать, что он был в шоке, ничего не сказать. Конев чувствовал, что накосячил, нечаянно раскрыл государственный переворот, помешал тайным планам, но при этом гордился, как филигранно, словно играючи, его ученики провернули смену власти…

Анастасия, оказавшись в своей комнате после турнира, поняла, что отец её раскусил и теперь обвинит Оболенского