Сага о голубой планете - Валерий Строкин

Рыжая Стрелка - ему понадобилась целый год, чтоб приручить белку. Каждый день он подносил к дереву сладости, ореховое печенье, шоколад, конфеты, пока однажды не почувствовал прикосновение пушистого хвоста к лицу. Привыкнув к Вику, рыжий товарищ часто восседал у него на плече во время прогулок Вика по лесу.

"Я все помню, я все слишком хорошо помню... Старое ранчо, запах конюшни, напоминающий о лошадях, седлах, стременах, ветре, бьющем в лицо и треплющем волосы. Старый мостик со скрипящими половицами, запахи цветущих трав и радостные крики жизни".

Теперь многое изменилось, многое, если не все. Остались одни болезненные воспоминания, если бы можно было вывернуть, прооперировать душу, чтобы искоренить эти глупые закаулки памяти, разгладить ненужные теперь извилины в черепе, чтобы лишиться этих бессмысленных желаний, вернуть все обратно. Поздно... поздно... Все осталось в далеком прошлом, превратившемся в миф, в закат золотого века.

Дверь мастерской со стуком распахнулась.

***

В комнату походкой локомотива, сметающего все на своем пути, стремительно вошла Клара.

- Мы улетаем! - победно заявила она, смерив Вика не терпящим возражений взглядом. - Звонил Люк, он сказал, что мы полетим на его корабле, билеты он привезет сам. У Цеткиных сегодня вечеринка.

- Куда? Вечеринка? Куда летим?

- Не знаю, разве это так важно? Люк скоро приедет, спросишь у него. Он сказал, что старт через четыре дня, так что готовься.

- К чему?

- К полету, - Клара остановилась напротив картины, в уголках рта появились жесткие складки. - Это все, на что ты способен, - пробормотала она. - Рисуешь всякую чепуху - мечты, мечты..., - она вздохнула. - Не расстраивайся, может быть там, - она указала зеленым ногтем на потолок, - ты найдешь настоящие, а не выдуманные пейзажи, картины с оранжевым небом и лиловыми полями, - Клара рассмеялась. - А здесь, мой милый Вик, - она похлопала мужа по плечу, - этого уже нет и не будет никогда, ты ведь сам это понимаешь. Да-а, полет займет, Люк говорил, около сорока лет, может, тебе повезет и ты доживешь до посадки.

- Ты думаешь, эти сорок лет на борту Ковчега, они будут лучше, чем здесь?!

- Уверена, - твердо ответила Клара.

Вик не спешил отступать, хоть и знал, что отступление будет неизбежным: Клара никогда не меняла своих взглядов и убеждений - то, что она решала, превращалось в закон, а затем и в догму.

- Представь - тесные комнатки-каюты для семей, несвежий воздух...

- Точно такой, как и здесь.

- ...синтетическая еда, однообразная, на корабль не возьмешь сотни километров подземных полей, вода после тысячной очистки...

Клара фыркнула:

- Не говори мне, что здесь тебе живется лучше, там ведь все рассчитано для глубоких полетов в космос.

- Здесь мне лучше, кроме того это будет не полетом, а межзвездным дрейфом, нет никакой гарантии, что колонистам Ковчега повезет у первой же звезды.

- Конечно нет, ты всегда отрицал борьбу и презирал любые соревнования, тебе лучше остаться здесь и заживо сгнивать. О, не делай таких глаз, ты все еще не можешь поверить, что твоя планета мертва, это уже продукт издержки нашей цивилизации, мы взяли от нее все, что хотели, а теперь ничем не поможешь. Ничем! Хватит! И оставь свои глупости!

- Ты не понимаешь меня - это мой дом, другого мне не надо!

- Перестань! - Клара стремительно выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.

***

Что есть наш дом? Дом? Человек считает своим домом ветки шалаша, натянутую, сшитую из шкур, деревянную, каменную, железную, бетонную крышу над головой и такие же четыре стены вокруг, постройку, в которой он живет. Улицу, на которой стоит его дом рядом с домами дружелюбных и злых соседей, поселок, город, в котором проходит большая часть его жизни и при встрече со знакомым переулком или тупичком человек радостно улыбается, шепотом разговаривает сам с собой и с тенистой аллеей, которая росла вместе с ним, пожимает грустно плечами. Такова жизнь, человек замечает, что вместе с ним стареют дома, осыпается штукатурка, стены бороздят трещины, морщины, а то старое дерево вдруг рухнуло после вчерашнего сильного ветра - оказалось, что оно давно сгнило. Дом - жизнь. Дом - Родина, земля, на которой стоит твой дом и дома друзей и соседей, входящих в общее понятие "народ", который живет вокруг тебя и вместе с тобой, который хранит твою и общую память, историю тех, кто жил здесь до тебя и был связан с этой землей. И, наконец, вот оно самое главное. Дом - эта наша память-Земля, она хранит все, эта наша маленькая голубая планета.

С детским восторгом неожиданности умиления и наивности мы готовы часами рассматривать ее из космоса, борясь с искушением взять и потрогать этот мячик, окруженный атмосферной дымкой, покачать его, прижать к груди, словно что-то теплое и живое, может, это и есть наше сердце? Гордимся - смотрите, вот она какая, единственная и неповторимая, самая прекрасная во всей необъятной Вселенной, наша мать, наша колыбель, вскормившая нас и позволившая вырасти такими, какие мы сейчас есть. Может так оно и должно случиться? Может так оно и должно быть? Растем и многим эта колыбель начинает казаться маленькой и ненужной, нужно новое пространство, хочется других миров, других расстояний, мы выросли из этого дома, он перестал быть домом, пришло новое понятие дома.

Домом должна стать Вселенная - так можно покорить и исследовать бесконечность, побывать возле миллионов солнц, обработать миллионы планет. Это невообразимо бесконечное пространство, пронзенное огнями далеких звезд, прошитое облаками туманностей и скроенное хвостами комет и ожерельями метеоритных поясов превращается в новый дом человека.

Дом длинною в бесконечность.

***

С Люком Вик познакомился во время учебы в университете, правда, учились они на разных потоках, но их подружки знали друг друга и вроде бы считались какими-то далекими родственницами: они и свели их на одной из вечеринок.

Высокий и худой, похожий на пустынный саксаул, Люк обладал замкнутым, ненастырным характером, что особенно оценил Вик, и немногословным речевым аппаратом, но сейчас с ним произошли необратимые перемены, превратив его в возбужденного, лихорадочно рыскающего руками по сторонам человека.

- Вик, ты далеко не маленький ребенок, чтобы тебе объяснять, ты сам все прекрасно понимаешь. Город встал, скоро он полностью лишится энергии, люди оставляют его. Ты останешься один в компании жутких мутантов - говорят, у них появился какой-то культ Темного, требующий человеческих жертвоприношений - тебя, старого осла, поймают и сварят живьем! - Люк дребезжаще рассмеялся, довольный своим юмором, его смех - это грохот подземного поезда.

Вик задумчиво улыбнулся:

- Куда вы летите?