Рассказы по «Миру Карика» (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

Я посмотрел в ту сторону, откуда шел звук, и увидел, как там сгущается тьма, оставляя лишь узкий проход. Проход? Где я?

— Я его вижу! — это уже мужской. — Вон он! Сюда! Сюда, быстрее, пока проход не закрылся!

Не знаю, что они имеют в виду, решил я, но проверять их слова не хотелось. Как мне потом рассказали, от вечного скитания в теневом мире меня отделяла пара секунд…

Командиром нашего отряда была женщина лет сорока — Влада Александровна, которую все звали просто по имени. Поначалу я всерьез думал, что это какое-то реалити-шоу или еще того хуже — секретный эксперимент. Но вскоре меня просветили. Меня и еще троих, кто передо мной вышел из тоннеля между мирами. Уровни как в игре, опыт, прокачка… То, чем увлекался мой младший брат, над которым я все время смеялся. Вот только это была отнюдь не игра, а самая что ни на есть жестокая реальность.

Мы умирали и вновь оживали возле камней, которые я долго отказывался называть надгробиями. Но в конечном итоге мне пришлось это принять. Как и другие странные правила этого мира, открывающиеся передо мной постепенно, как сложная головоломка.

Возвращение в прежний мир я сразу отмел — слишком сложными были условия. А потом просто взял и напрямую спросил об этом уВлады, и она подтвердила мои опасения. Что ж, без иллюзий больнее жить, зато проще. Не обманываешь сам себя, а действуешь исходя из текущих обстоятельств. Вот только с последними у нас не заладилось. Когда мы вышли на очередную прокачку под присмотром более опытных членов отряда, на нас напали чужаки. Тоже русские, как и мы, но, как оказалось, из тех, кто решил подчинить себе всех остальных. И начали они с нас.

Кот. Обычный, ничем не примечательный парень открыл мне глаза. Мало отказаться от иллюзий, нужно еще и действовать, чтобы чего-то достичь. И в этом мире можно не останавливаться ни перед чем. Он, к примеру, с грацией бывалого мясника отрубил нам руки, чтобы мы не могли себя убить и вернуться на базу. Ловко придумал!

Я пытался подбить остальных на восстание, говорил им, что Влада за нами придет. Но они были настолько поглощены собой, что не слушали. А потом еще оказалось, что выдали меня Коту и его лидеру. Что ж, я просто получил еще один урок: рассчитывай только на себя, никто тебе не поможет. Даже Влада в итоге приняла условия нападавших, согласившись на объединение отрядов. Петрович, лидер вчерашних врагов, говорил о том, что вместе нам будет проще добраться до Дальнего леса, а оттуда уже в наш старый мир. Но я уже научился относительно хорошо разбираться в людях и видел, что сам он туда не особо стремится. Правда, в самом начале я чуть не поплатился за своюоткрытую неприязнь — копейщик уже собирался отправить меня в изгнание, но все обошлось. Зато Кот стал вести себя подозрительно, а вскоре выяснилось, что он тайно занимается каким-то зельеварением. Даша — девушка из их отряда, с которой мы нашли общий язык — предложила мне выдать Кота Петровичу. Это могло иметь какой-то смысл, ведь лидер не знал об этих увлечениях своего подопечного. Вот только Петрович мою попытку не оценил, не только простив Кота, но и выторговав у него зелья для всех остальных.

А потом я снова встретился с Салин. Правда, во сне. На этот раз она была более разговорчива. Рассказывала о хаосе, о последователях и их возможностях.

— Ты не должен подчиняться никому, — говорила она. — Хаос требует верности, но при этом оставляет свободу выбора.

Каждую ночь я получал от нее новую порцию знаний. И с каждым разом я все сильнее чувствовал тягу к свободе — без Петровича, Влады, Кота и их… даже не знаю, как назвать. Холопов? Рабов?

— Освободись, — говорила мне Салин. — Хаос ждет тебя.

— Но что мне делать? — спрашивал я. — Как мне освободиться? Уйти из отряда?

— Ты все еще глуп, — отвечала она. — У тебя есть второе надгробие, используй его правильно.

Эти слова я потом вспоминал и обдумывал целый день. Что за второе надгробие? Откуда оно у меня взялось? Осенило меня только через сутки — камень, который я взял по настоянию Салин, когда пробирался по теневому миру. Если бы я знал об этом с самого начала! Я бы этих надгробий насобирал десяток, и уж тогда бы никто не был мне страшен. Но действовать нужно было исходя из того, что было на тот момент.

Решение пришло не сразу. И, честно признаюсь, сам я до него так и не додумался. Все случилось во время очередной совместной охоты с Мишей, парнем из отряда Петровича. Так вышло, что и с ним мы сдружились, как до этого с Дашей. Звучит странно, но близких людей я обрел именно в отряде Петровича, который поглотил нас. Вот ведь ирония судьбы!

Впрочем, неудивительно — оказалось, что покровитель Миши тоже относился к хаосу. Я даже сперва подумал, что в этот мир его привела тоже Салин. Но нет — парень отрицательно покачал головой, когда я назвал ее имя, однако рассказать о своем наставнике решительно отказался. Впрочем, для меня это было уже не важно. Достаточно того, что Михаил показал мне как активировать метку хаоса. Пришлось ради этого пробраться в Запретный город, сильно рискуя быть захваченными тенями, но мой новый друг умело лавировал по границе этих развалин, легко находя нужные нам места. Неужели, он так часто приходилсюда, что все успел изучить? Когда я задал ему этот вопрос, Миша без ложной скромности ответил, что бывал в окрестностях Запретного города уже не меньше пятнадцати раз. И его опыт не раз еще нас выручал.

Не могу сказать, что активация метки прошла безболезненно. Нам пришлось выловить и подвергнуть пыткам одного незадачливого искателя приключений. Как он орал, как просил его отпустить! Мучения парня длились около четырех часов, прежде чем у меня появилась метка. Тогда мы наконец-то добили его. Он, бедолага, даже обрадовался…

Миша действительно не тратил зря время, бродя по окрестностям. Именно он нашел те чудесные катакомбы. Как потом выяснилось, они тоже были частью Запретного города, но при этом в них можно было не опасаться теней. Извилистые коридоры уходили на невероятную глубину, где расширялись до огромных залов, кишащих чудовищами. Там мы с Михаилом качались, пока не встретили Виктора. Худого бледного старика в капюшоне — как глупо, подумал еще я тогда.

Вот только этот несерьезный, как нам показалось, дед превратился в крылатую тварь и всего за несколько секунд практически обнулил наши жизни. После этого он вернул себе прежний облик и, благодушно улыбаясь, предложил стать его учениками.

Сомневался я не более нескольких секунд. Миша, посмотрев на меня, тоже без промедления согласился. И тогда Виктор предложил встретиться на следующий день — в то же время и в том же месте.

С Виктором мы разорили несколько слабых отрядов — оказывается, они располагались совсем близко от нашего лагеря, а Петрович об этом даже не знал. Мы уничтожали их подчистую — вместе с надгробиями. Поначалу было противно и мерзко от самого себя, но потом я понял, что никому ничего здесь не должен. Здесь каждый за себя, и даже Михаил не друг, а боевой напарник, которому я просто доверяю больше остальных. Как тогда, в самолете, я вновь сделал выбор: или они, или я. Других вариантов не было.

Мы медленно прокачивали свои метки, вскоре нам даже уже не требовалась помощь Виктора, который просто стоял рядом и наблюдал, как мы несли хаос и разрушения. Сколько на нашем счету было жизней? Открыв третий десяток, я сбился со счета.

А потом Виктор предложил нам улучшить метки. Гораздо быстрее, чем это потребовалось бы традиционным путем — охотой на созданий бездны в подземельях или нападениями на другие отряды. Правда, звучало это, мягко говоря, необычно: один из нас разбивает надгробие другого, и оба сразу получают улучшенные метки. Михаил отказался сразу, а я задумался — ведь у меня же надгробие не одно! Страшно, конечно, но много ли я теряю? Я как минимум стану как все — с одной-единственной точкой воскрешения. А если все, что сказал старик, правда… Мы оба при желании сможем сместить Петровича и встать во главе отряда.

Стоит ли признаваться Мише? Об этом я размышлял не более пары часов и рассказал ему о втором надгробии. Ему и Даше. Она, как ни странно, горячо поддержала идею — сказала, что нужно не просто разбить надгробие, но и разыграть настоящую драму. В глазах остальных я должен был превратиться в слабого и смертного инвалида, которого все будут жалеть и на которого подумают в последнюю очередь, если что-то случится…