Стена вокруг мира - Теодор Когсвелл

- Ты, по крайней мере, летаешь сам, - сказал он, - и чтобы тебя сделать, мне не приходится убивать бедных маленьких жаб...

Ему пришло на ум, что, возможно, деревянные крылья того большого планера из ящика были слишком тяжелы.

- Может, если бы я достал несколько длинных, тонких жердочек, - подумал он, - и материи, чтобы обтянуть крылья...

В течение трех последующих месяцев мысли Порджи были заняты лишь одним - машиной, которую он строил в просторной старой пещере на вершине длинного холма. В результате он все больше и больше запускал школу.

...Он сидел на траве перед входом в пещеру, дожидаясь темноты. Крохотные мигающие огоньки внизу обозначали деревни, которые одна за другой тянулись по равнине на добрые сорок миль. Охватывая их словно в кольцо рук, простиралась темная и угрожающая масса Стены. Куда бы он ни взглянул, она повсюду вздымалась навстречу ночи. Порджи следил взглядом за ее изгибом, покуда не сделал полный оборот, после чего погрозил Стене кулаком.

- Я еще через тебя переберусь! - яростно шептал он, поглаживая нескладную массу машины, покоившейся рядышком с ним в траве. - Вот эта старушка Орлиха перенесет меня!

Старушка Орлиха являла собой странное сооружение, походившее на коробчатого змея. Порджи прикинул, что он сможет управлять полетом, болтая ногами. Если он подаст их вперед, то переместившийся центр тяжести отклонит нос машины вниз; а откинув ноги назад, можно заставить Орлиху задрать свой клюв к небу. Мальчик пару раз сделал глотательное движение в тщетной попытке смочить пересохшее горло и бросился вперед, отчаянно стараясь сохранить равновесие по мере того, как его вихляющая рысь все убыстрялась и убыстрялась. Стремглав, еще и еще быстрей мчался Порджи, и шаги уже стали прыжками, когда поверхности крыльев постепенно начали принимать на себя его вес. Пальцами ног он скользнул по высокой траве, и вот уже ноги его свободно болтались в воздухе.

Он взлетел.

Не решаясь двинуть даже головой, он скосил глаза налево и вниз. Земля быстро скользила в дюжине футов под ним. Медленно и осторожно он откачнул ноги назад. Нос планера поднялся. Выше, все выше летел Порджи, пока вдруг не ощутил внезапное замедление скорости и какую-то неуверенность движений Орлихи. Почти инстинктивно он снова подался вперед, направив нос планера вниз в быстром нырке, чтобы снова набрать скорость.

Ко времени, когда Порджи поравнялся с подножием холма, он был уже на высоте ста пятидесяти футов. Для эксперимента он немного отклонил ноги влево. Планер чуть просел и развернулся. Скользя над рощицей, Порджи внезапно почувствовал, что подымается, - это его подхватил восходящий поток воздуха.

Планер набрал высоту - десять, двадцать, тридцать футов, - а затем снова медленно начал снижаться.

Приземлиться оказалось нелегко. Благодаря скорее удаче, чем умению, Порджи опустился в высокую траву луга, отделавшись всего несколькими царапинами. С минуту он сидел и отдыхал, а голова у него шла кругом от волнения. Он летал, как птица, без помела, не произнося ни единого слова заклинания! Значит, кроме колдовства есть и другие пути!

Его радужное настроение внезапно померкло, когда он осознал, что, хотя планировать вниз и было так здорово, путь через Стену лежит вверх. Кроме того, и это было сиюминутно важно, от пещеры его сейчас отделяло полмили, а одному ему нечего было и думать втащить Орлиху обратно на холм. А люди плохо относятся к машинам и к тем, кто их строит.

Помело, решил он в конце концов, имеет известное преимущество. Оно не может летать очень высоко, но после полета, по крайней мере, не приходится топать домой пешком.

"Эх, будь у меня сейчас большущее взрослое помело, - подумал Порджи, я бы поднял им Орлиху и отвез ее в пещеру".

Он вскочил. Это могло получиться!

Он помчался вверх по склону со всей быстротой, на которую был способен, и наконец, сильно запыхавшись, подбежал ко входу в пещеру. Не дожидаясь, пока успокоится сердце, он оседлал помело и полетел вниз к своему оказавшемуся на мели планеру.

Пятью минутами позже он отступил назад и сказал:

Помело, лети, по небу мети,

Выше облака ходячего, дальше солнца горячего!

Оно никуда не полетело: Порджи ведь привязал его к раме Орлихи. Но когда мальчик поднял планер, то оказалось, что девять десятых веса машины исчезли, уравновешенные подъемной силой помела.

Он с тоской поглядел в небо. Было позднее, чем он думал. Ему давно пора было быть дома, в постели, но когда он вспомнил о том ощущении могущества, которое испытал в полете...

Все выше и выше поднимался он, выше, чем когда-либо удавалось любому помелу!

Когда он пошел на снижение, это, надо сказать, оказалось уже не так весело. Дважды его увлек нисходящий поток и едва не прижал к земле, прежде чем Порджи смог освободиться от засасывающего ветра. Лишь подъемная сила помела позволила ему остаться в воздухе. Принимая на себя большую часть веса, она так облегчала Орлиху, что едва заметного шевеления воздуха оказалось достаточно, чтобы ее снова понесло вверх.

Он посадил планер на расстоянии брошенного камня от входа в свою пещеру.

- Завтра ночью! - взволнованно подумал он, отвязывая помело. - Завтра ночью!

...Была и завтрашняя ночь, и еще много ночей. Орлиха ловила крыльями любую восходящую струйку, и Порджи мало-помалу обнаружил, что может часами оставаться в воздухе, перелетая от одного теплового потока к другому.

Дату своего четырнадцатого дня рождения он обвел красным и ждал. У него были причины ждать.

В Мире внутри Стены четырнадцать лет - это граница между маленькими и большими, между детьми и мужчинами. И самое главное - это день, когда именинника отводили в Великую Башню, где жили Знающие и где ему вручали полноценное помело, движимое самым сильным из заклятий, помело, которое могло подниматься на целых шестьсот футов.

Порджи было необходимо взрослое помело, дополнительная сила, чтобы он смог преодолеть обширное пространство плоской равнины, отделявшее его от каньона, где Орлиху ждал могучий ветер.

Полдень его четырнадцатого дня рождения застал Порджи сидящим на ступеньках парадного крыльца в ожидании, когда выйдет из дома дядя. Вышел Бульдожка и сел рядом с ним.

- Наша компания устраивает сегодня ночью шабаш на вершине старушки Лысой, - сказал Бульдожка. - Жалко, что ты не полетишь.

- Полечу, если захочу, - сказал Порджи.

- Это как? - спросил Бульдожка и тихо заржал. - Отрастишь крылья и полетишь? Старушка Лысая высотой в пятьсот футов, а ваши детские метелки так высоко не летают.

- Сегодня у меня день рождения...

- Думаешь, тебе дадут новое помело?

Порджи кивнул.

- Вот и нет! Я слышал, как мама с отцом говорили. Отец с ума сходит от злости, что ты завалил алхимию. Он говорит, что тебе надо преподать урок.