Скиталец, сын ветров - Геннадий Демарев

Утро следующего дня Артур встречал в аэропорту. Здесь шумно, как всегда. Приятный для восприятия голос сообщал об отправке самолётов в разные концы света.

Поставив свою сумку на пол, он ещё раз взглянул на билет.

«Рейс 2207», – крутилось в его голове и вдруг, за спиной послышалась знакомая речь. Стиснув зубы, он всё же бросил взгляд через плечо. Неподалеку стоял Сергей. Он увлечённо беседовал с кем-то из своих коллег. Речь шла о рабочих делах. Артуру не хотелось с ним общаться, поэтому, стараясь остаться незамеченным, он поднял сумку и скрылся из виду.

«К чему эта беседа? – рассуждал он, всё дальше удаляясь от прежнего места. – Как всегда, она ни к чему хорошему не приведёт. Только оставит по себе неприятный осадок».

Остановившись, наконец, на переходе между терминалами, Артур вновь вгляделся в беспрестанно передвигающийся поток человеческой массы. Не обнаруживая в нём Сергея, он почувствовал себя легко и раскованно, что позволило ему расправить плечи, как будто он только что вырвался из темницы на свободу. Для этого дня и без того ощущений было слишком много. Внутри что-то вздрагивало, потом исчезало, сменившись мыслями о новом. Стеклянная перегородка, отделяющая его от взлётной полосы, позволила отчётливо разглядеть несколько авиалайнеров. Два из них готовились к полёту. Вокруг суетился обслуживающий персонал. Подъезжали и отъезжали погрузчики с багажом и провизией. Общая картинка вдохновляла, сулила начало нового витка в житейском круговороте. Артур даже отвлёкся от своих мыслей, вдруг вздрогнув всем телом.

– Что ты здесь делаешь? – внезапно и громко, словно пистолетный выстрел, прозвучал за спиной голос Сергея.

Артур вздрогнул.

– Откуда ты взялся? – спросил он, оглянувшись.

– Я здесь уже давно работаю. Забыл? Следовательно, я знаю все ходы и выходы. Догнать тебя не составило труда. Только вот не пойму, зачем ты ушёл?

– Хочешь знать?

Сергей сложил руки на груди.

– Да. Пожалуй… Насколько я понимаю, ты здесь точно никого не встречаешь. Эта твоя сумка… Исходя из логической цепочки, могу сделать лишь тот вывод, что, скорее всего, ты улетаешь. Так что же я должен буду сказать отцу, если он меня спросит? Ты ведь наверняка ему не позвонил?

– Мне нечего пока ему сообщить. Только не спрашивай меня, куда я лечу. Ты ведь всё равно узнаешь.

Сергей пытался оставаться уравновешенным. Он сжал губы, подняв голову вверх.

– Откуда в твоём характере столько упрямства? Давай попытаемся хотя бы сейчас поговорить нормально! Ты можешь сделать это для меня?

Небольшая пауза дала возможность каждому все переосмыслить и остыть.

– Хорошо. Тебе важно узнать, куда я лечу? Мой рейс двадцать два ноль семь, – предельно спокойно произнёс улетающий.

– Я запомню. Теперь, может быть, скажешь зачем?

Но Артуру не хотелось делиться с братом своими соображениями. Он вообще не желал ни с кем разговаривать. Это сразу бросалось в глаза. Впрочем, справившись с эмоциями, он объяснил:

– Меня позвал школьный приятель, Сашка Аксёнов. Помнишь такого?

Конечно, Сергей его не помнил. Более того, он даже не ведал о его существовании.

– Мы учились вместе. Саша живёт в небольшом городке и зовёт меня туда. Даже, говорит, есть на примете работа. Понимаешь, я хочу что-то изменить в своей жизни, которая как-то не так складывается так, как бы хотелось. Возможно, цепная реакция присутствует и в жизни? Стоит лишь начать менять что-то одно…

Впрочем, Артур догадался, что все его слова Сергей пропустил мимо ушей.

– Когда ты позвонишь отцу? – настаивал он.

– Я ведь уже сказал.

– Это, конечно, твоё право, Артур. Но помни: если из-за твоей выходки пострадает отец, я не прощу тебя никогда.

Ещё один неоконченный разговор, ещё одна ссора, ещё один осадок.

Долго провожая взглядом старшего брата, Артур размышлял над его словами. Скорее всего, этот день он запомнит надолго. А может навсегда? Даже этот, едва начинающийся день был уже переполнен решимостью, непониманием происходящего и просто тупиковыми ситуациями. Тупиковыми настолько, что сейчас, находясь в шаге от телефонного автомата, Артур испытывал сомнения по поводу того, стоит или не стоит звонить отцу. Позвонить – значит признать во всеуслышанье, что он вновь бежит от себя, от ситуации, которая сильнее его. Значит, признаться в своей слабости. Не позвонить – значит выставить себя бездушным, эгоистичным существом, накануне разлуки забывшим о тех хороших мгновениях, которыми отец старался наполнить его жизнь. И порой у него это даже получалось.

На входе в авиалайнер всех пассажиров встречала хорошенькая стюардесса. Девушка радушно и искренне улыбалась. Она казалась невозмутимо счастливой. Светло-серые, красивые глаза, тёмные длинные ресницы, чёрные волосы и идеально чистая кожа – всё это создавало особенный, притягательный образ. Нечто чёткое, строгое и, вместе с тем, нежное. Словно фея из детских сказок…

Когда подошла очередь Артура, девушка на мгновение замерла. Она как-то по-особенному, подчёркнуто внимательно всматривалась в лицо этого человека, потом вдруг, как будто очнувшись после непонятного наваждения, указала рукой на салон эконом класса.

– Ваше место в крайнем ряду, слева. Приятного полёта.

Забросив свою сумку в отсек над креслами, Артур уселся на своё место. Через иллюминатор было видно здание аэропорта. Он даже слегка подался вперёд, как будто стремился накануне прощания запомнить, впитать в себя эту картинку. Почему-то возникла мысль, что минуты, проведённые в этом аэропорту, как и в этом городе, последние. И больше никогда в жизни не представится повода и возможности вернуться сюда. Сознание было переполнено впечатлениями от беспрестанного круговорота размышлений и ещё Бог знает чего. Артур встряхнул головой, чтобы как-то отвлечься от этого мысленного прессинга.

– Вы нуждаетесь в помощи?

Совсем рядом зазвучал женский голос. Эта была та самая бортпроводница. Она не улыбалась, благодаря чему показалась Артуру ещё совершеннее. Он поднялся.

Странно, но окружающие не обращали на них никакого внимания. И даже пассажиры, проходящие мимо или укладывающие свои сумки на полку рядом, тоже не замечали их. Как будто существовали в ином измерении…

– Всё в порядке? Я могу помочь? – вновь спросила девушка.

Артур огляделся по сторонам. Это казалось странным, но, видимо, кроме него больше никто не видел эту девушку. Совершенно не узнавая себя, он наконец-то произнёс:

– Нет. Мне не нужна помощь. Всё в порядке. Мне, вообще-то, приходится летать очень редко. Наверное, сейчас это сказывается…

Девушка попыталась улыбнуться. Она изрядно нервничала – это стало понятно по её сжатым пальцам. Девушка словно искала повод ещё какое-то время не уходить.

– Позовите меня, если возникнет необходимость.

Не спеша, она пошла между рядами кресел, ещё раз оглянувшись на Артура.

Через какое-то время загорелось табло «Пристегнуть ремни».

5

Взяв в руки банку с маслинами, Веремеев-старший внимательно вчитывался в информацию для потребителя, написанную на обратной стороне. Зачем он это читает всякий раз, прежде чем что-то купить? Пожалуй, он и сам не сумел бы ответить на этот вопрос. Привычка, возможно. А вообще, его покойная жена часто твердила, что очень важно обращать внимание на сроки изготовления продуктов и так далее. Тогда, будучи молодым, он, то ли слушал, то ли делал вид, будто прислушивается к её словам и понимает. Теперь всё это пригодилось.

Правда, он поймал себя на том, что рассматривает наклейки вовсе не ради контроля за сроками, а всего лишь потому, что хочется убить время, которого с некоторых пор стало бесконечно много и оно, увы, разделено лишь с одиночеством, ставшим хроническим. Вот и сегодня, выпив чашку роскошного кофе в небольшом кафе, принадлежащем его бывшему сослуживцу, Борис Алексеевич решил отправиться в огромный супермаркет. Здесь, блуждая между длинными и разноцветными стеллажами, он удивлялся изобилию продуктов, особенно апельсинов, ананасов, киви и маслин.

Охранник, знавший постоянных покупателей в лицо, остановился у него за спиной.

– Желаете купить маслины?

Борис увидел его отражение в банке.

– Здравствуй, Коля. Да… наверное… Никогда бы не подумал, что маслин может быть такое великое множество.

Охранник усмехнулся и кивнул.

– Это ещё что! Однажды мы с одним товарищем ездили в Китай. Представляешь, сколько там разновидностей чая? Теперь могу говорить о нём часами. А до поездки я был уверен что на свете существуют только чёрный и зелёный.

Веремеев, едва слушая его, обернулся.

– Может, расскажешь? Я как раз никуда не тороплюсь.

Николай уже было открыл рот, и вытянул руку вперёд, чтобы начать свой рассказ, но со стороны кассы донёсся настораживающий шум, состоящий из женских голосов и криков.

– Я сейчас, Боря…

С этими словами он заторопился в сторону кассы, придерживая рацию.