Кулак войны - Андрей Левицкий

– Срок вклада?

– Бессрочный, с возможностью пополнения и снятия без ограничений.

Девушка улыбнулась еще лучезарнее. Интересно, у них проводятся какие-нибудь соревнования по улыбкам? Восемь баллов за искренность, семь за ширину, девять за артистичность – вы выходите во второй тур!

Марк улыбнулся в ответ. Сам он делал это нечасто, и победа в таком конкурсе ему не грозила.

– Господин Бланш, мы можем предложить вам семь процентов годовых при десяти тысячах неснимаемого остатка.

– Мне нужна возможность снять всю сумму в любой момент.

Здесь и сейчас Марк был Рихардом Бланшем, сержантом Синдиката на пенсии по инвалидности. Настоящий Рихард отдыхал в психиатрической клинике в Южной Америке, поправлял душевное здоровье после трагического срыва. Этот факт не афишировался, и пробить его по банковской базе было невозможно, а потому Косински не волновался.

– Пять с половиной процентов. И… Господин Бланш, почему вы выбрали наш банк? Почему не хотите воспользоваться специальными программами для ветеранов? Там больше процент, меньше ограничения?

Вот теперь Марк улыбнулся искренне и широко, той улыбкой, которая так пугала людей, по несчастливой случайности оказавшихся перед ним в большом долгу.

– Не люблю, когда меня контролируют слишком жестко.

В глазах менеджера мелькнула тревога, она даже мельком глянула куда-то вбок – видимо, туда, где находилась тревожная кнопка. Но все-таки она была профессионалом, а ответ Марка – как он и рассчитывал – находился в рамках погрешности: боевой унтер-офицер, вышедший на пенсию по инвалидности в возрасте едва за тридцать, был вполне вменяемым.

– Какую сумму вы хотели бы положить на счет?

Косински не торопился с ответом. Фальшивый паспорт содержал в себе вирус, который при каждом запросе от банковской системы переправлял себя на сервер небольшими фрагментами. И хотя создатель вируса гарантировал, что двух минут будет достаточно, Марк на всякий случай выделил себе на разговор не менее пяти.

В этот момент периферийным зрением он увидел что-то необычное и медленно повернулся налево. Там шли двое мальчишек, вряд ли перешагнувших порог двадцатилетия, с руками в карманах длинных плащей и бездумным выражением лиц. Чуть поодаль двое охранников спокойно шутили, не обращая на юнцов никакого внимания.

Эти двое… Они же собираются ограбить банк!

И, в отличие от Марка, сделать это громко.

Туннель канализации сузился, потолок стал ниже, и Курту Дайгеру, идущему за Горцем, пришлось снова встать на четвереньки. Большую часть пути приходилось передвигаться ползком по ржавым трубам, покрытым прохудившейся изоляцией.

Великан Горец еле протискивался в узкий лаз и матерился. Проще всего приходилось низкорослому Ящеру, за его спиной сопел Арес, звякал винтовкой по трубе. Дайгер зажал фонарик в зубах, и луч то скользил по сырой округлой стене, то выхватывал из темноты могучий зад Горца.

Сначала подполковник думал о том, как побыстрее унести ноги и запутать следы. Потом – как не сбиться с курса, и постоянно поглядывал на компас. Затем его мысли снова и снова возвращались к произошедшему. Что это было?

Или в отряде, или в командовании завелся «крот», который сливает информацию противнику? Похоже на то, вот только кто это? Для начала надо выяснить, сколько людей знало об операции, есть ли среди них кто-то, приближенный к секретной информации недавно. Хотя не факт, что предатель новичок. Может, и старый боевой товарищ, которого или перевербовали, или он сам начал искать место поденежней.

Доверять нельзя никому, даже собственному брату. Да, Айзек привязан к Курту, заменившему ему отца. Как-никак у них восемь лет разницы. Но уж слишком братишка любит власть. Ради места под солнцем он продаст кого угодно.

Меньше всего хотелось подозревать Айзека. Дайгер заставил себя думать о главном, ведь первоочередная задача – выбраться живыми из демилитаризованной зоны. Задача номер два – побеседовать с Айзеком с глазу на глаз, разложить все по полочкам.

Конечно, вряд ли удастся так сразу выявить предателя, ну а вдруг? Курт был уверен, что после разговора с младшим братом многое прояснится.

Горец дернулся и сдал назад – Дайгер порадовался, что соблюдал дистанцию. Штурмовик негромко присвистнул, его свист подхватило эхо и долго било о стены. Значит, впереди просторное помещение, можно будет наконец выпрямиться.

– Что там? – спросил нетерпеливый Арес.

– Да фиг его знает… Сейчас спрыгну, сами посмотрите. Дайгер дождался, пока Горец вылезет из лаза, посветил вперед фонариком и прокомментировал для ползущих сзади:

– В метре от меня конец лаза. Дальше вижу большой зал, но фонарик добивает до дальней стены. Двигаемся вперед. Горец?

– Осторожнее, тут высоко, метра полтора. Но пока спокойно.

Зажав фонарик в зубах, Дайгер свесил ноги, спрыгнул к Горцу. В синеватом свете его лицо напоминало рожу зомби.

То пересекаясь, то расходясь в стороны, лучи двух фонариков ползали по перевернутым ящикам, поросших плесенью коробках, отсыревшим кострищам, грудам брезента. Вдоль стен тянулись трубы, где некогда ночевали сотни беженцев. Один луч ненадолго задержался на канализационном люке с лестницей, отпиленной в двух метрах от земли. Сам люк заколотили изнутри. Дайгер отступил, освобождая место Ящеру.

Когда спрыгнул и Арес, он хотел скомандовать, чтобы шли дальше, но сверху донесся мерный рокот. Что это, вертолет или мотор машины, сказать было трудно.

– Твою мать! – прошептал Ящер. Рокот нарастал. Синдикат, почти наверняка. Плохо.

– Что дальше? – спросил Горец.

– Замерли. Ждем. Действуем по обстоятельствам.

Секунды тянулись медленно. Звуки исчезли, остался только рев мотора. Все понимали, что найти четырех беглецов не так уж и просто, потому что неясно, куда они направились и что собрались делать. Вдруг у них достаточно припасов, чтобы залечь на дно на целую неделю?

Потом рокот начал отдаляться. Пока он не стих совсем, Дайгер размышлял: скорее всего, из списка подозреваемых можно исключить Ареса, он отработал на отлично, «снял» Пабло. По сути, от него зависело, достанется ли Пабло Синдикату. Будь он предателем, просто не стал бы убивать курьера. Остались Горец и Ящер. Горец слишком принципиален, только одно «но» – непонятно, что на уме у этих русских. Более вероятно, что предатель – Ящер.

Когда вертолет улетел, подполковник вышел на середину помещения. Куда дальше? Вправо и влево вели по два узких лаза и дальше прямо – широкий коридор. Под землей трудно ориентироваться, и он глянул на компас. Махнул вперед:

– Туда.

Коридор напоминал расщелину в скале и был настолько узким, что продвигаться приходилось боком, но даже так Горец едва протискивался. Шли минут пять, пока узкий коридор не привел в новый зал.

– Долбанные террористы! – в сердцах воскликнул Горец.

Вскоре Дайгер увидел, чему возмутился русский: здесь и стены, и потолок были закопченными, а на полу лежали кучи пепла, среди них белели кости скелетов. Вот и ответ, куда делись местные, и почему подземелья, почти всегда обитаемые, безлюдны.

– Твари, – сухо проговорил Арес, щелкнула зажигалка, высвечивая его тонкое бледное лицо. Выпустив дым из ноздрей, он продолжил: – Это ж мирные, тут нет оружия. Одно мне непонятно: зачем?

– Трудно ночами выслеживать наших, – объяснил Ящер. – Ну, тепловизором. Вот они и косили всех подряд, чтоб с толку не сбивали.

Дайгер, посветив вперед, переступил через скелет. Равнодушно глянув на череп с темными глазницами и разинутыми в предсмертном крике челюстями. Остальные последовали за ним, поводя стволами из стороны в сторону, будто усопшие могли восстать.

Хотя он и изучал карту подземных ходов, но растерялся, увидев в стене сразу три тоннеля. По-прежнему нужно было прямо, и он зашагал к тоннелю посередине. Вынужденный постоянно смотреть под ноги, он заметил в черной грязи свежий отпечаток подошвы, вскинул руку – отряд остановился.

– Тут недавно кто-то прошел, – произнес он едва слышно.

Арес обогнул остальных, сел на корточки, потрогал твердую корку намокшего и успевшего высохнуть пепла. Качнув головой, прошелестел:

– След не сегодняшний, но в подземелье кто-то есть. Не хотелось бы мне встречаться с этими людьми.

– Стервятники? – сказал Ящер скорее утвердительно.

Если тут и были гражданские, они либо погибли, либо бежали. Брошенные города демилитаризованной полосы привлекали только отбросы: мародеров, охотников за головами и оружием. Сбиваясь в группы, стервятники делали набеги на небольшие отряды Синдиката, раздевали трупы, снарягу и оружие потом продавали на черном рынке.

Если разобраться, стервятники – скорее союзники, но нет гарантии, что они не польстятся на четырех отлично экипированных людей. Дайгер не очень хотел бы встречаться со стервятниками, сейчас это было бы просто не ко времени.